Чужие степи 4 (СИ)

Насколько я знал, дорог, в привычном для нас понимании, в это время в степях не было. Ходили вдоль рек, или от водоёма к водоёму. Если караван был небольшой, то следов он почти не оставлял, а те что оставались, до следующего раза успевали затянуться.
Поэтому, когда говорили о перемещениях, говорили о пути, но никак не о дороге. — «Шелковый путь», «путь из варяг в греки», «торговый путь». Скорее всего и здесь проходило что-то подобное. Мы давно хотели проверить это направление, но почему-то всё время откладывали.
— В этом. — подтвердил Леонид. — Только не понятно откуда и куда они ходят? 
Самые старые карты наших мест, какие у нас были, относились к семнадцатому веку, и представляли собой скорее что-то мифическо-мифологическое, чем реальную привязку к местности.
Восемнадцатый век рисовался получше, но весь участок от Урала и до Китая назывался просто — «Тургайские степи», и кроме этой надписи, почти ничего не содержал. Немногочисленные кривые трещины рек совсем не соответствовавших действительности, пятна озёр раскидывались наобум, и даже горы не были на своих местах. 
Естественно, говорить, о чём-то конкретном, вообще не приходилось, и всё что мы могли, — лишь предполагать. 
— Да мало ли... Из пункта «А» в пункт «Б» хотя бы. — Усмехнулся глава, и сложив первую карту, развернул вторую. — я не думаю что сейчас это особенно важно. — сказал он.
И я с ним вполне был согласен. 
В первую очередь узнать зачем тут летают самолёты, чьи они, и какова наша роль во всей этой движухе. Ну а с путями и караванами, потом как-нибудь разберёмся.
Второй лист карты начинался от границы с Казахстаном, — в том месте где в наше время располагался небольшой городок, и захватывал первый крупный город чужого государства. 
Пометки на этом листе тоже были, но гораздо меньше, и не такие интересные. 
Озёра, — там где их не было на карте, пара отмеченных крестами посёлков, — наверняка знак того что там уже ничего нет, и несколько одинаковых сокращений «pit».
Зато третий лист удивил. Сразу в глаза не бросилось, но когда присмотрелись, заметили. Почти по всей карте, с самого её начала и почти до конца — а это километров восемьдесят от станицы, возле небольших водоемчиков, были нарисованы две скрещенных палки, типа шалашика, и сокращение "park". 
— Походу это места их стоянок. — разглядывая символы через увеличительное стекло, предположил Сергей Алексеевич. 
Парк... Парк... Парковка? Стоянка? — неожиданно перевёл Леонид.
— И крайняя как раз в том направлении куда уходил самолет.
Не будь тогда грозового фронта, мы с Василичем наверняка заметили бы их лагерь, совсем немного не хватило. 
— А это тогда что? — Леонид ткнул пальцем в пятнышко рядом с последним шалашиком. 
Я пригляделся. Так же буквы — «park», и корявая галка с точкой. 
По сути, даже владея английским будет сложно перевести все сокращения, наверняка на эти буквы начинается куча слов.
Но даже так, если задуматься, вот что они вообще могли такого отметить в голой степи? Водоёмов там нет, это я точно знаю, лесов, или гор, тоже, но тогда что?
Я люблю загадки, шарады всякие, и в другое время, наверное, с удовольствием погадал бы, поугадывал, но сейчас не было никакого другого способа узнать правду, кроме как увидеть всё собственными глазами, о чём я и сообщил мужикам.
— Я с тобой! — тут же среагировал Леонид. 
— И я бы не отказался... — внезапно озадачил глава. — Только не сегодня, лучше всего завтра на рассвете. 
Я не очень понял смысла его последней фразы, — на самом деле он решил лететь, или только гипотетически предположил, и хотел уточнить, только как-нибудь потактичнее, но меня опередил Леонид.
— Ты что, сам лететь собрался?
— Ну да. А почему тебя это смущает? — очень спокойно отреагировал Сергей Алексеевич, хотя обычно злился когда речь заходила на тему его передвижения в коляске, точнее когда его начинали жалеть.
— Да это ж геморрой один. Может, ну его? — Леонид и тактичность вещи не совместимые, и он явно не собирался никого жалеть, хотя на самом деле для обычного полета никаких неудобств не было. Единственно, придётся дверь грузовую открывать, иначе коляска не пройдёт, но это совсем пустяки, лишние двадцать секунд. А так ему даже места не надо, поставил кресло в проходе, и сиди себе. 
 
— А от тебя геморроя не будет? — намекая на ранения Леонида, ехидно парировал глава. — Видок у тебя так себе, а всё туда же...
«Трень-трень-трень» — задёргался на столе телефон. 
— Слушаю. — глава поднял трубку, и несколько секунд прислушивался, а потом гаркнул, 
— Ну так везите сюда раз нашли! Сказал же!
В трубке что-то ответили, и почти сразу раздались короткие гудки.
— Сейчас привезут. — объявил он, и недовольно посмотрев на трубку телефонного аппарата, аккуратно положил её на место.
— Компьютерщиков? — уточнил я.
— Всех привезут, и компьютерщиков, и переводчика. Чувствую, придётся задержаться сегодня. 
Я же задерживаться не планировал. 
От меня толку не особо много, основное я уже увидел, и теперь дело за специалистами. Взломают телефон, переведут ежедневник, может быть тогда что-то большее прояснится. 
Мне же надо еще кучу дел переделать, и в первую очередь обзавестись нормальным оружием.
Поэтому ждать, когда привезут компьютерщиков, я не стал, а спустившись к машине, открыл багажник и взял в руки трофейный автомат, снова отмечая его тяжесть, особенно в сравнении с калашом.
Издали, если не присматриваться, — один в один. А начнёшь разглядывать, сразу найдешь кучу отличий. Тут и ствол потолще да подлинее, и слегка другой приклад, — чуть массивнее, и рожок не такой изогнутый, и мушка не в том месте, и предохранитель с какими-то кнопками.
Отстегнув магазин, я достал патрон, и расстроился. Таких в нашем арсенале точно нет, да я и вижу такой впервые. Похож на 7,62, но короче и слегка толще. 
Ладно, всё равно на склад идти, пулемёт в любом случае нужен, да и «почтикалаш» махнуть на что-нибудь не помешает. 
Ведь шансов, на то что после пожарища мой автомат выживет, не было никаких. При всей своей надежности, даже недолгое пребывание в огненной стихии, сделает его не более чем кучкой запчастей. Мне попадалось уже сгоревшее оружие, и это было весьма жалкое зрелище. Выгорает пластик, уничтожается приклад, цевье, ствольная коробка. Всё что должно нажиматься — не нажимается, возвращаться — не возвращается. Так что надежд не было никаких.
Этот автомат тоже подкопчённый, но с виду живой и даже магазин полный. Только прежде чем стрелять, его в любом случае нужно почистить и проверить. Ну и без запаса патронов, конечно, такое себе оружие.
Завернув автомат в валявшуюся тут же тряпку, — чтобы не запачкаться, я закрыл багажник и пошел обратно в клуб.
— Есть кто живой? — заглянув в приоткрытое окошко оружейки, и положив автомат на приступок, крикнул я.
— Иду! — раздался едва слышный отклик, где-то хлопнула дверь, и спустя пару секунд передо мной появился коренастый мужичок весьма преклонных лет, — Копейкин Пётр Петрович, собственной персоной. Лично я его не знал, но слышал что он неплохо разбирается в оружии, знает кучу полезных вещей и был когда-то хорошим специалистом. Вот только с приходом старости погряз в склерозе, и стал очень невыносимым в общении.
Наверное поэтому стоял на выдаче оружия он не всегда, лишь изредка заменяя сына, — в отличии от папаши вполне вменяемого, и попасть именно на него мне «повезло» в первый раз. 
— Здравствуйте. — поприветствовал я, сразу вызывая у старика недовольную гримасу.
— И тебе не хворать. — кое-как справившись с лицом, неопределённо ухмыльнулся он, глядя на меня, и в то же время куда-то вбок. 
Я даже мигнул от неожиданности. До этого момента я видел его только со стороны, общаться лично не доводилось, и наличие искусственного глаза почему-то ввело меня в ступор. 
— Что нужно? Сдать, принять? — поторопил он.