Вера (СИ)

— Вась, ты же знаешь, что я не болтушка. А так по крайней мере, смогу его понять и возможно принять.
— Хорошо, только никому.
Мужчина отходит к окну, засовывает руки в карманы брюк и тихим, еле слышным голосом начинает говорить.
— В этот день восемь лет назад его жена попала в автомобильную катастрофу. И скончалась на месте.
Я охаю и закрываю ладонями открытый в ужасе рот.
— Но это ещё не всё, — продолжает Василий, — она была на седьмом месяце беременности.
Я плюхаюсь на стул, чувствуя, как из меня словно вышибло почву. Бедный Михаил! Это же надо пережить такую трагедию! Теперь понятно, почему он такой вечно хмурной.
Через пару минут тишины, Вася снова заговорил.
— Михалыч очень любил свою жену, Вер. Её утрату так и не смог никто восполнить. Он больше ни с кем не заводил отношения. Вот такой вот однолюб. Конечно мужик он здоровый, какие-то интрижки в его жизни присутствовали, ты не подумай, — а я и не думаю, я сочувствую. — Но всё было не всерьёз.
— Вась, спасибо, что поделился. Очень жалко Михаила.
— Ты не вздумай ему это сказать! Он ненавидит проявление слабости ни в каком виде. Особенно если это направлено в его сторону.
— Конечно. Несчастный мужчина, — всё никак не могу прийти в себя после услышанного.
— Он уже оклемался. Нашел отдушину. Михалыч очень многим помогает и в этом чувствует свою значимость.
— Помогает?
— Да. Умудряется выискивать средства для нуждающихся. Особенно для детских домов. Иногда даже сам такие места посещает. Проверяет, на правильные ли нужды пошли деньги.
— Ты как-будто о святом говоришь, — градус уважения в моих глазах достигает максимальной отметки.
— Нет. Он такой же человек, Вер. Со своими слабостями и недостатками. Если, что будет не по его, если кто-то схалтурит или уж тем более сворует, вот тому не поздоровиться познакомиться с лютым Михалычем. В какой-то мере эту его непростую сторону ты сегодня и наблюдала. Но ты не расстраивайся. Я тоже в первый рабочий день от него отхватил.
— Я тебя так и не спросила. Всё как-то не до этого было. А кем ты здесь работаешь?
— Я помощник Давыдова. Так что мы с тобой в одной упряжке. Ежедневно будем видеться, — я очень обрадовалась такой новости, всегда рядом будет человек, который сможет помочь мне, подскажет. — Кстати, ты так и не ответила на мой вопрос.
— На какой?
— Может после работы сходим чаю попьем и нормально пообщаемся?
— Да, было бы здорово, — искренне радуюсь я.
— Раз здорово, тогда и ладушки.
Дверь в приемную снова распахнулась, обдав меня холодным воздухом.
— Василий, ко мне в кабинет! — гаркнул мужчина и скрылся в своём логове. Вася послал мне подбадривающую улыбку и засеменил за начальником.
Я подхожу к окну и погружаюсь в мысли. Слова Васи про Михаила плотно засели в моей голове. Этого мужчину восемь лет назад судьба лишила самого главного, лишила счастья, смысла жизни. Но он ни капли не обозлился, наоборот, нашёл в себе силы помогать тем, кто в этом нуждается. Как много людей, которые ломаются после такого удара судьбы. Как много таких, кто не находит в себе силы жить дальше…
Наверное, она была особенной, раз её смог полюбить такой мужчина, как Миша. Уверена, что она купалась в любви этого сильного, но несомненно нежного мужчины. Ждала плод их любви, строила планы. И в одну секунду всего этого лишились оба.
Как же иногда судьба круто меняет нашу жизнь. И роптать не приходится. Только лишь принять и, находя в себе запас сил, жить дальше.
В какой-то мере я его понимаю. Ведь у меня тоже всё в одночасье поменялась. И сейчас я как слепой котёнок снова учусь жить, карабкаюсь шажочками вперёд. Но я верю! В моей семье обязательно всё будет хорошо! По-другому и не может быть!
Улыбаюсь маленькому воробушку, который присел на карниз. Пёрышки цвета корицы раздувал холодный ветер, и птенец от этого ёжился. Я подбегаю к своей сумке и от обеда отламываю небольшой кусочек хлеба. Открываю окно и крошу на белоснежный выступ. Воробушек осторожничая придвигается мелкими шажками вперёд и наконец клюёт. Эх, малец, ты такой же одинокий, как мой начальник… Птенец, будто, не соглашаясь со мной, поворачивается ко мне спиной, расправляет свои крылышки и улетает. Я закрываю окно и возвращаюсь на рабочее место. Время скоро к обеду, можно пока и компьютер поизучать. Может чего поинтереснее косынки найду.
 
Телефон на столе явно со мной не соглашается, затрезвонив на весь кабинет.
— Приемная заместителя Главы, слушаю, — на автомате чеканю, как научила меня Катя.
— Верка, а тебе идёт, — смеётся в трубку знакомый голос.
— Спасибо, Ин. Ты мне явно льстишь, — улыбаюсь я.
— Да я серьёзно. Голос у тебя по телефону такой деловой, но приятный. Ты мне лучше расскажи, как твой первый рабочий день?
— Ох, Инна. Ты меня сейчас ругать будешь. Уже успела облажаться.
— Что случилось? — тут же посерьёзнела моя хохотушка.
— На совещание собрала вместо одного председателя профсоюза, всех.
— Лютовал Михалыч? — с сочувствием в голосе спрашивает Инка.
— Немного. Но я сама виновата. Так что всё по делу.
— Раз выжила, значит и дальше сможешь, — подбадривает подруга.
— Ин, если честно, я немного его побаиваюсь.
— Да ладно Вер. Настоящий мужик таким и должен быть.
— А ты боишься своего Лешку?
— Ну ты сравнила! Лешка мой муж. К тому же насколько я знаю, подчиненные ещё как перед ним на задних лапках прыгают! — важно заявляет подруга. — И вообще находи плюсы.
— Например?
— Красив чертяка. У нас пол администрации на него слюну пускают. А тебе посчастливилось каждодневно лицезреть его брутальную моську.
— Сомнительная почесть, — чувствую, как скуксилось моё лицо.
— Ладно подруга, мне работать надо. Пришли с орг. отдела, какой-то документ разыскивают. Без меня никак, — с гордостью заявляет Инна и мы прощаемся.
Время до вечера пролетает незаметно. Приняла несколько звонков, занесла почту в кабинет Давыдова и все. Даже чай, как выяснилось, мой начальник предпочитает делать для себя сам. Решила, что на следующий день захвачу с собой книгу. Работа действительно не требует больших умственных способностей.
— Верунь, — заходит в приемную под конец дня Василий. — Ты готова? Можем идти в кафетерий?
— Да, подожди только обувь переодену и плащ накину.
Соседняя дверь резко открывается и на пороге появляется Михаил.
— Вася, что ты здесь забыл? Рабочий день закончен.
— Я за Верой пришёл. Собираемся вместе чай попить.
— А кто сказал, что она свободна?
7.
Соседняя дверь резко открылась и на пороге появился Михаил.
— Вася, что ты здесь забыл?
— Я за Верой пришёл. Хотим чай сходить попить.
— А кто сказал, что она свободна?
Я ошарашенно застываю у платяного шкафа, словно восковая фигура самой себе, и неотрывно смотрю на Давыдова.
— Она как раз сейчас мне нужна… для срочной работы, — продолжает мужчина. — Вера, сможешь сейчас задержаться?
Я послушно киваю головой. Неохотно закрываю дверцы гардеробной и задерживаюсь у рабочего места.
Не отказываться же в первый рабочий день. Хотя на собеседовании он мне ничего не говорил про задержки.
— Жаль. Ладно, Вер, тогда в следующий раз, — извиняясь, уходит Василий. А я продолжаю сверлить взглядом Михаила.
— Вер, я бы хотел тебя попросить набить текст мне для выступления на важном собрании. На компьютере. Я тебе здесь на листочке от руки набросал. Справишься?
— Да, конечно, — подхожу к начальнику, забираю листочек и вчитываюсь. Почерк на удивление оказывается понятным, каллиграфическим. Справлюсь без труда.
Михаил скрывается в своем кабинете, а я сажусь за компьютер и начинаю набирать текст. Не заметила, как пролетел час. Все-таки скорость моего машинописания пока оставляет желать лучшего. Запускаю струйный принтер и ставлю на печать полученный файл. Спасибо Кате и этому меня успела научить. Пока машинка медленно, но верно распечатывает, я успеваю переодеть обувь, подкрасить губы и накинуть плащ. Полученный документ заношу в кабинет. Давыдов продолжает корпеть над бумагами, которые я занесла вместе с почтой.