Последняя фантазия (СИ)

— Прочь из моей головы, с чемоданом в руке или без чемодана…
Мысленное усилие профессионального фантазера, и мое тело покрыли светящиеся, полупрозрачные латы. Создавать полновесный металл я не стал — смысла не было, достаточно было просто создать некий контур наделив его прочностью стали. Под ногами, вместо космической пустоты, по которой неудобно ходить, появилась пятно обыкновенной земли, с чуть утоптанной зеленой травой. Еще раз шевельнув извилинами, я превратил его в ровное асфальтовое покрытие, а вместо латных сапог, создал на ногах удобные кроссовки.
Создавалось все со скрипом, как-то избыточно сложно, воображение приходилось словно проталкивать сквозь что-то плотное. Ярлыки — мой излюбленный инструмент — не работали, подсознание помогать не желало, а может просто все сохраненные там паттерны обнулились. В любом случае, сейчас мне приходилось осознанно выдавливать из воображения едва ли не каждую молекулу грунта.
Кошмар атаковал не дав экипироваться полностью, и уклониться от него в этот раз я не успел — был занят проработкой дизайна логотипа на кроссовках. По привычке вспомнил про хлопотный процесс получения разрешения на использование логотипа, про судебные дела, скандалы и репутационный ущерб, завис на мгновение, решая стоит ли сменить адидасы на найки или на какую-нибудь ноунейм китайщину, и этих долей секунды, Фредди хватило чтобы приблизиться и вцепиться когтистыми, пылающими пальцами мне в горло.
Отскочить я не успел, но в последний миг успел создать кольчужную бармицу на шее, и мотоциклетный шлем с прозрачным забралом на голове. Раскаленные клинья когтей увязли в завесе из мелкоячеистой железной сетки, языки пламени с пальцев кошмара лизали прочное стеклянное забрало, пальцы сжали горло, не пробив защиту но перекрыв наглухо доступ кислорода и успели раскалить докрасна металл кольчуги, прежде чем я отбросил в сторону недооформленный туманный мыслеобраз какой-то многоствольной, крупнокалиберной вундервафли, и уже едва ли не на грани потери сознания, когда уже совсем потемнело в глазах, все же взял себя в руки и вообразил простой как три копейки, а потому надежный и безотказный, прямой меч.
В бликах пламени сверкнуло что-то желтое, видимо я создавая самый простой клинок, создал типичный римский гладиус, не только по форме но и по материалам — меч отливал желтизной, очевидно оказавшись бронзовым. Коротким прямым мечом удобно работать в полном контакте с противником, много пространства не нужно. Направив острие куда-то вперед и слегка вверх, я пырнул кошмара в живот, наколов его на клинок как жука, толкнул изо всех сил, отодрав наконец от своего горла, и ударил еще раз, уже мысленным усилием, отталкивая на пару метров и превращая меч, в некое подобие глефы — длинное широкое лезвие, на длинном деревянном шесте.
Кошмар заорал, брызнула в стороны красная, густая кровь, загораясь в полете и оставляя на космической черноте моего внутреннего космоса, пылающие алые кляксы. Черный дым до этого валивший как из паровозной топки мгновенно стал жиже и чуть светлее, каким-то скорее синим чем черным. Монстр рванулся в мою сторону, лишь глубже насаживая себя на лезвие, и нанося сам себе новые раны. Окружающее его пламя слегка опало, синий дым истончался, распадаясь на белые, почти прозрачные хлопья, было видно что Кошмару поплохело, но он не сдавался, очевидно на потерю неких внутренних органов он был готов пойти.
С ужасом наблюдая как лезвие сантиметр за сантиметром скрывается в брюхе взбесившегося ужастика, и как его пусть и пожиже, но все еще пылающие руки приближаются ко мне, я понял что глефе не хватает толстой крестовины, дабы всякие проколотые насквозь живчики, не могли по ней перемещаться, туда-сюда, как бусина на нитке…
Мозг скрипнул от натуги, словно через силу создавая рядом с одним лезвием еще пару. Все то же бронзовое лезвие глефы сверкнуло желтым в отблесках поредевшего пламени, с металлическим скрежетом раскрылось в стороны, разрывая нутро Кошмара еще сильнее и превращаясь в некое подобие трезубца. Мой противник остановился, застряв между зубцами здоровенной боевой вилки, и я сумев сдержать атаку твари и кое-как остановив, ощутил наконец опору под ногами. Чувствуя себя Посейдоном, или кто там из древних богов использовал вилы в качестве оружия, я уперся в свежесозданный асфальт и навалился всем весом на трезубец, отталкивая урода назад, но тот словно врос в землю и не отступал ни на шаг. Где-то сзади что-то зашипело, полыхнуло, и давить стало легче. Я с огромным удивлением увидел на обратной стороне древка трезубца, полноценное ракетное сопло, из которого хлестало пламя, добавляя к моим усилиям еще и реактивную тягу.
 
Кошмар с места наконец сдвинулся, я навалился сильнее, ракетное сопло на конце деревянной палки раскалилось докрасна, и я сумел заставить Кошмар отступить еще на несколько шагов, прижимая к внезапно появившейся у него за спиной бетонной стенке.
Бронзовые зубцы скрипнули о твердый бетон, я навалился на древко всем весом и нажал на кнопку, нащупав ее пальцем на рукояти трезубца. Откуда на деревянной палке кнопка, я не задумывался — если позволить себе усомниться хоть на секунду, она исчезнет, а мне этого было не нужно, потому что сейчас под вой кошмара, и треск перфоратора, ставшего уже родным за бесконечные месяцы ремонта, я вдавливал тарахтящие зубья своего странного орудия прямо в бетонную стену.
Кошмар орал, махал когтистыми руками, с которых слетали огненные брызги. Горячие, и липкие как смола или напалм, но в таком количестве, глобально не опасные — несколько клякс полыхали адским пламенем на воображаемых доспехах, прожигая в них воображаемые дыры, еще одна огненная клякса, неторопливо проплавляла стеклянное забрало мотошлема, а я со всех сил давил на трезубец, с каким-то звериным боевым воплем, едва не перекрикивая перфоратор.
В клубах цементной пыли, под перфораторный треск и вой монстра, я каким-то шестым чувством понял что стену таки пробурил насквозь. Кнопка под пальцем стала чуть помягче, громкий треск сменился на не менее громкое жужжание, вой кошмара перешел куда-то в ультразвук, а зубцы моего полуразвалившегося на отдельные мыслеобразы трезубца превратились в здоровенные саморезы, диаметром правда, с черенок от лопаты, и принялись вкручиваться в бетонную плиту, наматывая на себя кишки все еще живого монстра.
Как только я почувствовал что болты показались с обратной стороны стены, я мысленным усилием загнул их концы друг к другу, и еще одним движением ума спаял, в монолитную металлическую конструкцию. Дернул, отрывая деревянную палку от металлического наконечника, отскочил на пару шагов назад.
— Ты не пройдешь! — подняв палку повыше, я с силой ударил ей по асфальту, и огромный пласт земли провалился вниз, очертив вокруг бетонной плиты, с прибитым к ней кошмаром, круглый ров, шириной метра в два. Космическая пустота рва ничем не отличалось от все той же бесконечной черноты, окружающей нас, но я откуда-то знал, что эта чернота, той черноте рознь. Наступить на эту пустоту нельзя — провалишься, а куда именно я не имел ни малейшего понятия. Может на какие-то более глубокие слои моей психики, а может вообще куда-то в небытие, в которое уходит все то, что мы окончательно забываем.
— Фух — я устало опустился прямо на асфальт, свесив ноги в черную пустоту рва — так что же ты такое?
Кошмар не ответил — бесноваться он перестал, но я каким-то шестым чувством понимал, что он что-то задумал. Окинув взглядом прибитую к стене фигуру, я остановился на куске металла, который был сначала мечом, потом трезубцем, а теперь, видимо, играл роль огромной скобы из степлера. Что-то было не так но что?
Ах да, вот что мне не понравилось — до этого отливавший желтизной металл, видимо что-то типа бронзы, сейчас стремительно краснел — кошмар, который уже доказал что умеет играть с огнем, пытался его раскалить и вероятно расплавить.
— Не поможет — я махнул рукой и с абсолютной уверенностью в своих словах пояснил кошмару — это вольфрам, скорее расплавится скала чем этот металл.