Удельный князь (СИ)

Резоны для выбора столь мудреного маршрута имелись. Петрозаводская губа была занесена наносами и заторошена, хватало в ней и прорубей. Более того, несколько крупных трещин расползлись от одного берега до другого поэтому рисковать не стал. Тем более путь по Шуе и озёрам изобиловал опаностями. Разведали уже. Там наносы вообще по два-три метра, такие только бульдозерами разгребать и ледяные торосы. А мы уже по открытому льду приноровились идти. Если буря какая сразу останавливались и протягивали до замыкающих саней телефонный кабель. Самих аппаратов собрали порядком, так что их хватило и на обслуживание проходчиков телеграфной линии, и на контроль каравана. Порою зажигали огни. Это помогало разведке не сбиться с пути, а когда ветер стихал, вперёд выдвигался поезд из снегоочистительных машин. Он вообще работал круглые сутки, посменно, что позволяло держать хороший темп укладки и расчистки. Люди и лошади отдыхали, из сил никто не выбивался, так что сказки про ужасный острог Карачуна и превратившихся в лёд рыбаков быстро сошли на нет. Всё ж не северный полюс, терпимо, да и температура пока не опускалась ниже минус двадцати, в самый раз. Тем более не мы одни такие умные. Местные рыбаки и сами ставили на лыжи лодки пределывая их в буеры на которых ездили ближе к центру озера, туда где рыбки побольше. Обидно, а. Куда не плюнь всё уже изобретено. Не такие уж предки и дураки.
Вторая причина, административная. Выход к Онего со стороны Кончеозеро запирал Шуйский острог. А зачем мне лишний раз конфликтовать с боярством? Всё равно на озере нам и так, и сяк строить пристани, а это делать лучше на своей земле. На днях плотно изучал договор и не мог нарадоваться. Бояре Новгородские с географией не дружат и и нарезали мне кусок в три с лишним тысячи квадратных километров, о куда больше моего удела. Рано или поздно поймут что облажались, но я им фиг чего отдам. Как ни странно, Новгород, при всем его гоноре, в военном плане представлял из себя довольно рыхлое образование. Городовой полк немногочислен, а боярские дружины редко собирались вместе. Шведская, Московская и Литовская партии тянули одеяло, каждая на себя.
Уж на что Онего красиво, но Кончеозеро бьёт его по всем статьям и поражает своей красотой за счёт обилия островов. Если память не изменяет, только крупных сто десять штук и все мои… Жаба довольна. Одни похожи на бараньи лбы, без какой-либо растительности. Там любят гнездиться чайки и летом туда лучше не подплывать, пикируют словно бомбардировщиками. Другие же поросли вековым корабельным лесом. Но всё же главное достоинство этого уникального места — перешеек шириной пятьдесят метров, который служит естественной плотиной, удерживающей воду в Пертозере на восемь метров выше уровня Кончеозера. Достаточно пробить протоку и вуаля, пошла бесплатная энергия для пилорам, воздуходувок и прочих полезных машин. Петр Первый не был дураком. Проезжая в 1704 году места где корелы издревле добывали медь, приметил перешеек речкой и выделили средства на строительство медного завода. Ведь медной руды в округе, словно у дурака фантиков, особенно на южных берегах Пертоозера.
27 декабря встали на реке Викше. Аккурат в том месте, где планируем ставить плотину с отводом воды к турбинам, последние в разобранном виде везли. План будущего острожка у старшин был на руках и работа закипела сразу. Как водится, начали с инфраструктуры. Расчистка места, корчевка и устройство протяжённой, западной просеки до Ладоги. Прямо к Питкярантскому рудному району где помимо меди нас ждали жирные тела магнетитового, медного, цинкового, оловянно-цинкового и оловянного оруднения. Не считая висмута, кварцитов, флюорита, графита, редких металлов и прорчих плюшек по дороге, главной из которых был вольфрам.
Сани же после разгрузки отправили обратно, на юг. Требовалось забрать посоху и вторую часть груза из лагеря у Матко-озера. Ещё две артели ушли на восток, торить дорогу по озеру к погосту Кижи и далее, к устью Тубы и чуть-чуть на восток к Аганозёрскому месторождению что порадует нас никелем, платиной, палладием, титаном, ураном, молибденом и хромом. Всего то сто кило, из которых лишь тридцать просеки. Буду ли ладить там лежневки, вопрос, но уж для саней сам бог велел путь торить. Тем более от устья тянуть нить в Повенецкую бухту по любому, там у нас асбест, соль и слюда — стратегические минералы. Без дорог мне никак нельзя, иначе до весны ничего из задумок не успею, а так много хочется ухватить. В шаговой доступности шунгит, базальт, хлорит, кварц, барит и к ним желательно дорожки пробить, но это задачи второй очереди.
 
От самого острожка тянули четвертую, малую, лежневку вдоль южного берега Петрозеро до реки Мунозерка где планируем заложит шахту, прямо на месте "будущего" рудника Надёжа. Место богатое, относительно, понятное дело. Тонн двести меди снять можно легко. По моим старым меркам копейки, а по нынешним временам наклевывается фантастическая сумма в пятьдесять тысяч рублей, что сравнимо с годовым бюджетом всех русских княжеств. А скорее всего ещё больше, технологии обогащения и добычи у нас получше будут, чем в XVII веке. А не хватит, ха, да тут совсем рядом ещё одно месторождение меди, Сенькина яма. За зиму много всё одно меди не осилить, но тонн на пятнадцать-двадцать рассчитываю.
Отправил ходоков к вождям местных корельских родов с подарками. Хочу наладить с аборигенами хорошие отношения. Предложу им охрану линии взамен на отказ от сбора меховой дани. Так как земли мои, то урока, то есть налога мехового я плачу в казну республики втрое меньше. Посмотрим, как роды охотников на моё предложение отреагируют. В любом случае, я в выигрыше останусь. Карелы как не крути шкурки ко мне принесут в обмен на зерно, бусы и железо.
Несмотря на то что купольных навесов с волоком везли с избытком, их хватило лишь на жилье. Для сборки деревянных конструкций решили ставить снеговые ангары. Благо, соответствующую оснастку не выкинули. Наоборот, приумножили допилили и взяли с собой.
Циклопеды с ходу включились в работу в качестве приводов пилорам и сваебойных установок. Различные склады и навесы под материал ставили из зимнего леса. Фрезер тот же поставили сразу и местный лес пошёл в дело, с колёс. В округе оказалось много уникального материала — кело. Это уснувшее, высохшее на корню дерево благородного серебристо-серого цвета, очень прочное и стойкое к заражению, растрескиванию и загниванию. С момента естественной «смерти» дерева проходят десятки лет, в течение которых ствол постепенно высыхает в естественных условиях, набирая поистине каменную прочность. Поры, со временем старения дерева, стягиваются, влага уходит, и тепло просто не может проникать в помещение либо уходить оттуда. К тому же кило является очень податливым материалом, легко пилится и колется. Корелы отчего то такое дерево игнорируют, считают мёртвым и опасным, ну а мне на их предрассудки плевать с высокой колокольни. Порадовало и аномально большое число карельской березы в лесах окружных.
Избы рубили в курдюк. Наши городники с важным видом поучали рубке Белозерских мужиков что разевая рты смотрели на диковинные шаблоны, циркули и рулетки.
— Ты в оба глаза то смотри. Вона, вишь какие углы хитрые. Через курдюк никакой ветер не продует, к тому же сруб конопатить каждое лето не надобно.
— Иди ты?! — удивлялись белозерцы.
— Мы тако-же в прошлую зиму не верили, когда Прохор с Погоста на море, — при этом они опасливо косились на меня, — по первой вруб показывал. Теперь только так и делаем, с курдюком изба крепче.
В отличие от прошлой зимы фрезер взял на себя самую сложную и трудоёмкую работу, выстругивание продольного паза бревна. Трапециевидная форма, в отличии от практикуемой посюду полукруглой обеспечивала уплотнение и непродуваемость сруба. Межвенцовые швы замазывали глиняно-саманной смесью с добавкой бентонита и жидкого стекла. Герметик и конопляный уплотнитель в рулонах здорово экономили время. Добавим добротный инструмент, типовые проекты домов с крыльцом, скобы и болты, механизацию труда, козловой кран, избыток рабочей силы и знающие своё дело мастера. Для подсобных строений и навесов использовали более простые врубки: в охряп, и в седло. Слава богу такие не вызывали проблем у Белозерских подсобников. Время ныне такое, каждый мужик на Руси умеет хорошо орудовать с топором. Главное же, соскучившиеся по работе люди горели задором и трудовым азартом. Энергия хлестала через край, а чтобы её поддержать решил порадовать люд и с помпой отпраздновать Новый год.