Я твоя тень (СИ)

— Вау! Да ты экстрасенс прямо! У меня есть такой кулон. Ну… точнее был. Ладно, давая дальше.
— Не перебивай, пожалуйста, — попросил я, и услышал, как ты затаил дыхание. — Свои крашенные в чёрный цвет волосы ты собрал в смешной хвостик на макушке, но часть из них висит растрёпанными. Ты тяжело дышишь, потому что бежал по лестнице, — я замолчал, но не потому, что иссякла фантазия, а чтобы понять, слушаешь ли ты меня или я сильно увлёкся.
Пауза затянулась.
— Френ… Ференц? — позвал я.
— Да. Я здесь, — твой шёпот послышался как будто в комнате. И, хоть я и понимал, что ты где-то далеко, но всё равно огляделся. — Я подхожу к тебе. Что ты делаешь?
— Я просто стою. Беру тебя за руку.
— Оу, да ты горяч! — я снова залился краской, но промолчал. — Хорошо, я иду за тобой. Где мы?
— Мы подходим к кровати, я сажусь и предлагаю тебе. У меня на столе пицца, я вытаскиваю кусок и даю тебе.
— Это та самая, которую я видел? — по твоему голосу было не понятно, это невинный уточняющий вопрос или намёк на то, что гипотетическая пицца уже засохла или вообще пропиталась тем запахом, от которого ты сегодня сбежал. На всякий случай, я решил подстраховаться.
— Нет, это новая. Я её заказал после твоего ухода. С сыром.
— О, класс! — прошептал ты, очевидно, прислонив телефон очень близко к губам, от чего я услышал помехи. — Люблю пиццу с сыром. Я кусаю твой кусок, а потом свой.
— Ага, — согласился я. — Я так и подумал, что ты это сделаешь.
— Почему это?
— Ты всегда такой голодный.
— Ох, ты не представляешь насколько! Я съем всю пиццу и съем тебя на десерт, — после этой фразы я услышал какой-то непонятный звук, похожий на рык. У меня мурашки пробежали по спине, и одновременно бросило в жар. — Хочешь же?
— Чего хочу? — я уже понимал, к чему ты клонишь, но захотел поразыгрывать из себя невинность.
— Быть съеденным мной, — сказал ты с придыханием.
— Да, давай, — ответил я совершенно будничным тоном, чтобы ты подумал, что подобные предложения для меня в порядке вещей.
— Ну, ты даешь! — похоже, моя реакция удивила тебя. — Вот так просто соглашаешься? А я же и, правда, съем тебя.
В этот момент я засомневался в то, что ты имеешь ввиду под словом «съем», но вызов был брошен, и я не намерен был отступать и сбегать с поля боя. Хотя и сдаваться так сразу не собирался.
— А ты попробуй, может, ещё и не получится.
— Вот это ты, детка, зря. Вот увижу тебя в следующий раз, обязательно зажму в углу, не отвертишься.
— Вот это здорово! — не удержался я. Мне хотелось тебя спровоцировать со слов к действиям, точнее, к тому, чтобы признал, что дальше слов ты не сдвинешься ни на йоту.
— Ты хочешь, чтоб я зажал тебя в углу? — ты был, похоже, не столько удивлён, сколько сбит с толку.
— Хочу, — радостно подтвердил я.
— Оу, тогда жди и бойся!
Всю ночь мне снились странные сны с твоим участием. То ты, как и обещал, по телефону, загонял меня в угол и мы стояли так долго-долго. То, наоборот, я ловил тебя, толкал в стену и прижимал к ней, а потом просил сделать то же со мной.
С утра я чувствовал себя ужасно неловко от собственных искаженных желаний, даже, несмотря на то, что узнать о них было некому. Я пообещал себе больше не играть с тобой в такие игры и вести себя нормально, забить голову учёбой. Но даже на лекциях вместо того, чтобы внимать мудрости профессоров, я представлял, как мы с тобой остаёмся в аудитории наедине и делаем всё, что заблагорассудится: устраиваем дружеские поединки на кулаках, гоняемся друг за другом, толкаемся, обнимаемся, валяемся на полу… А потом садимся на преподавательский стол, достаём орешки и, грызя их, вспоминаем школу, обсуждаем универ, планируем, как объездим весь мир со своей музыкой и покорим миллионы людей.
***
В конце учебного дня я не был уверен, сколько занятий сегодня посетил, не говоря уже о том, чтобы вспомнить хоть что-то из сказанного преподавателями. Я не знал, повторится ли наша игра сегодня, но уже подсознательно ждал вечера с предвкушением.
 
Ты позвонил в половине одиннадцатого. К этому времени я уже намотал по комнате несколько километров, гадая, ждать твой звонок или позвонить самому.
— Я соскучился, — начал ты. — А ты?
— Да, — подтвердил я, — я тоже. Весь день о тебе думал.
— О, ты поаккуратнее, а то можно и увлечься. Глядишь, только я буду один занимать твои мысли.
— Зайдёшь ко мне сегодня? — спросил я. Конечно, я бы с удовольствием на самом деле открыл тебе дверь, но рассчитывать на это было бы глупо.
— Ага, я уже здесь.
Как и вчера, я подошёл к двери в свою комнату и открыл её. Воображаемый ты сначала осторожно заглянул внутрь, убеждаясь, что у меня убрано и ничем не пахнет, а потом прошёл вглубь и плюхнулся на кровать.
— На этот раз никакой пиццы, — сказал я.
Я сел с тобой рядом, а ты тут же опрокинул меня на спину и навис сверху, словно зонт, спасающий от дождя.
— Хочу тебя, — ты шепнул мне в лицо.
Я лишь улыбнулся краем рта и погладил тебя по щеке.
— Не боись, детка, всё будет очень нежно, обещаю, — ты стал целовать мне лицо и шею, оставляя воображаемые следы от воображаемых засосов.
Я закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях.
  
Глава 47
 
В реальности я увидел тебя через почти неделю. Было странно смотреть на тебя после всего того, что произошло в нашем общем воображении. Мне захотелось дотронуться до тебя, чтобы понять, что ты реален. Поверить в то, что мы наговорили друг другу по телефону, было очень трудно. Так не бывает, говорил я себе, только не со мной. Это был сон, моё больное воображение нарисовало картины близости с тобой, но ты тут вообще не причём, даже не подозреваешь о моих мыслях. Но твой голос… Он возвращал меня к реальности и тому факту, что всё было по-настоящему.
Мы увиделись в парке, по дороге к месту, где наша группа собиралась, чтобы услышать убойную новость от Нильса. Так, во всяком случае, было написано в моём сообщении, полученном накануне вечером.
Ты шёл по тропинке со стороны дороги и попался мне навстречу. Я протянул свою руку, чтобы взять твою, но ты убрал её и приложил палец к моим губам.
— Тсс…, — ты прищурился и заговорщицки подмигнул мне, но твои губы при этом не дрогнули, сохраняя ровную линию.
Я понял, что всё, что случилось должно быть нашим секретом. Я улыбнулся тебе, чтобы ты понял, что я согласен, но ты не повернулся, а ускорил шаг. Через полминуты мы оказались в закутке у скамеек, где уже собрались остальные ребята.
Мона сидела на скамейке, скрестив руки на груди, и недовольно из-под бровей поглядывала на всю компанию. На меня она даже не взглянула, зато подскочила к тебе навстречу и обвила всеми конечностями сразу. Я заметил, как ты наклонился под тяжестью своей девушки. Остальные ребята тоже были здесь, но я не заметил ни их действий, ни настроения. Слышал только, как Росс напевает себе пол нос мелодию одной из наших песен.
— Отлично, все в сборе, — сказал Нильс. — Я обещал убойную новость, так вот она.
Нильс продемонстрировал квитанцию об оплаченных двух часах в студии звукозаписи.
Пока Росс с девочками издавали различные возгласы ликования, ты довольно улыбался. Я не удивился такой реакции: ты точно знал заранее, вряд ли Нильс мог с тобой не посоветоваться, даже, несмотря на разногласия.
— Чё там написано? — Росс попытался забрать квитанцию у Нильса, но тот не отдал.
— Следующий четверг с девяти до одиннадцати наш, — сообщил Нильс. — Учёбу придётся прогулять, но ничего, переживёте, музыка важнее.
 
— А другого времени не было? — робко поинтересовался я, что вызвало у Нильса гримасу призрения.
— Утром дешевле, — объяснил ты. — Мы ж пока не разбогатели.
Сразу после твоих слов я задумался, кто оплатил эту нехилую трату. Я мельком заглянул в квитанцию и увидел сумму в два раза превышавшую ту, что мы заработали за выступление в клубе. Наверное, половина оттуда, а вот, кто разорился на вторую половину — вопрос. Спросить это я не решился, потому что вероятность того, что этот кто-то являлся Нильсом, была наибольшая, а я и так у него, похоже, в печёнках сидел.