Тюр (ЛП)

Он также не был одним из её парней из Секретной службы.
Это был он.
Это был тот парень со странными чёрными глазами и невероятно неподвижным лицом.
Его мрачное выражение было именно таким, каким она его запомнила.
Он шёл прямо к ней по металлическому полу отсека, и его равновесие не нарушалось рывками или провалами из-за турбулентности. Его губы казались вырезанным из камня, лицо с высокими скулами было нечитаемым и неподвижным, как она и помнила.
Его тёмные глаза горели этим глубоким, похожим на угли внутренним светом даже среди бела дня.
Она разглядывала его глаза дольше всего остального и до сих пор смотрела в них, когда он приблизился.
Он окинул её взглядом, и выражение его лица оставалось застывшим, словно стекло.
Затем он указал на свой висок.
— Твоя голова, — сказал он сквозь шум двигателя самолёта. — Тебе больно? Как ты себя чувствуешь?
Нахмурившись Марион подняла руку, повторяя его движение, и дотронулась до виска. Она вздрогнула, почувствовав там шишку и какую-то липкость. Вспомнив, что увидела на пальто, которое кто-то подложил ей в качестве подушки, она сглотнула.
Она должна была понять, что эти пятна остались от неё.
Когда она опустила руку, на её пальцах были капли ещё свежей крови.
Она смотрела на окровавленные кончики пальцев, когда высокий мужчина с широкими плечами сел рядом с ней на металлическую скамейку.
Она подпрыгнула, но опять же, он казался невозмутимым.
— Я пытался разбудить тебя, — произнес он, продолжая говорить сквозь шум двигателя. — Мне было неспокойно, что ты спала… с травмой головы. Затем я нашёл след от шприца. Как только я понял, что тебя накачали наркотиками, я мало что мог сделать, кроме как ждать, когда эффект закончится.
Он хмуро осматривал её висок.
Сунув руку под скамейку, он что-то вытащил из-под неё.
Марион наблюдала, как он достаёт кожаную сумку, похожую на старомодный портфель доктора или даже мужской набор туалетных принадлежностей. Что бы там ни находилось внутри, дизайн сумки с застежкой-молнией наверху и серебряно-бронзовой пряжкой показался ей совершенно устаревшим.
Он протянул её ей почти как подношение.
— Теперь я могу очистить её, — сказал он голосом по-прежнему более громким, чем обычно, но не таким громким, как когда он стоял рядом с ней. — Рану. Я не хотел беспокоить тебя прежде. Не больше того, чтобы убедиться, что то, что они тебе дали, не было опасным.
Подумав о лице человека, который накачал её наркотиками, Марион вздрогнула.
Всё ещё глядя на черноглазого мужчину, она рефлекторно положила руку на свою шею. Она опоздала на несколько часов с попытками защитить себя, но какая-то её часть всё равно хотела попробовать.
— Ты хорошо дралась, — отметил мужчина, слегка улыбнувшись ей. — Я должен был среагировать быстрее, но оказалось, что ты достаточно натренирована…
Его взгляд переместился на руку, которую она прижала к шее сбоку.
На его губах промелькнула тень неодобрения.
— Ты мало что могла сделать против этого, — сказал он. — Ты боролась даже тогда, когда была уже в полубессознательном состоянии…
— Где я? — выпалила она.
Он замолчал, и его тёмные безмолвные глаза смотрели на неё.
Марион убрала руку от шеи и опустила её на колени.
— Кто ты? — потребовала она. — Почему ты забрал меня? Где моя охрана?
Высокий мужчина с обсидианово-чёрными глазами сначала оставался неподвижным.
Затем, положив кожаную сумку себе на колени, он расстегнул пряжку и молнию. Он вытащил небольшой мягкий на вид кусок ткани и брызнул на него каким-то гелем.
Гель пах алкоголем.
Марион почувствовала, как напряглась, глядя на это.
Ей сразу представилось, что это хлороформ, и как он прижимает эту ткань к её рту и носу, одолевая её, пока она снова не потеряет сознание.
Положив кожаную сумку к ногам, мужчина осторожно поднял кусок ткани, словно спрашивая у неё разрешения.
— Позволишь? — вежливо спросил он.
Марион сглотнула, глядя в эти тёмные бездонные глаза.
— Что это? — спросила она, хотя уже знала ответ.
 
— Спирт, — без промедления сказал он. — Чтобы очистить рану, которую ты получила, когда один из мужчин ударил тебя по лицу, пытаясь заставить тебя прекратить сопротивляться.
Прервавшись, когда она вздрогнула, мужчина добавил:
— Если это поможет, то я ударил его сразу после этого. Он упал на пол. Он ударился гораздо сильнее, чем ты, и получил гораздо более серьезную травму. Хотел бы я добраться до него раньше, но я был занят с двумя другими из их группы.
— Кто ты? — спросила Марион по-прежнему без враждебности, только с недоумением. — Ты собираешься сказать мне? Почему ты забрал меня? Куда мы направляемся?
Она знала, что это должно быть связано с её отцом.
Не может быть, чтобы дело было не в нём.
Она просто не знала, почему это происходит сейчас, или что конкретно они хотели от её отца.
Кто-то пытался использовать её, чтобы освободить политических заключённых из какой-нибудь секретной тюрьмы в Восточной Европе или где-то ещё? Они хотели, чтобы он разбомбил какую-то страну? Или наоборот не хотели этого? Может, пытались освободить террористов? Снять санкции?
Как бы то ни было, она предполагала, что они будут разочарованы.
Почему-то она сомневалась, что папа согласится на что-либо из этого, и неважно, была ли на кону голова его последней выжившей дочери или нет.
— Кто я… это сложно, Марион, — ответил мужчина, изучая её глаза. — Я не причиню тебе вреда. Я также не позволю никому другому навредить тебе. У меня нет никакого злого умысла против твоего отца или страны. Я больше всего стараюсь не допустить обострения этой ситуации.
Сделав паузу, он поднял кусок ткани во второй раз.
— Можно?
Она моргнула, нахмурившись.
— Кто ты такой… это и есть сложная часть?
— Да.
— Скажи хотя бы своё имя.
— Тюр.
Её губы поджались.
— Тюр? Типа… Т-ю-р? Что это за имя такое?
Темноглазый мужчина наградил её прямолинейным взглядом.
— Такое, какое дал мне мой отец.
Марион нахмурилась ещё больше.
Она всматривалась в его глаза.
Он не обманывал её. Будь на его месте кто-то другой, она подумала бы, что над ней просто насмехались, но она сомневалась, что этот парень так поступил бы с ней.
— Ты что-то хочешь от моего отца? — спросила она.
Тюр покачал головой.
— Нет. Не хочу. Но боюсь, другие хотят.
— Кто именно? Чего они хотят?
Тюр поднял проспиртованную ткань в третий раз, и на сей раз после небольшого колебания Марион кивнула. Когда он начал промокать её рассечённый и опухший лоб, очищая рану, она вздрогнула, всё ещё глядя в его тёмные глаза. Прежде чем она повторила вопрос, он заговорил сам.
— Есть группа, которая особенно беспокоит меня, — произнес Тюр спокойным голосом с глубоким рокотом в груди. — Я узнал о них от своей невестки, которая раньше работала на них. Она нашла материалы, свидетельствующие о том, что они могут использовать тебя как предлог для начала военного конфликта между вашей страной и другой…
— Какой именно? — перебила Марион.
Он посмотрел на неё, отвечая без колебаний.
— Китай, судя по тому, что я видел на плёнках, — сказал он. — Однако я подозреваю, что конкретные участники неважны. Их конечной целью является дестабилизация обеих стран. Честно говоря, это нарушит равновесие всего мира, если всё приведёт к военному конфликту, где потенциально погибнет много людей. Что также определяет всё это более или менее в мою…
Он замешкался.
Закрыв рот, он посмотрел в сторону, словно обдумывая разные слова.
— …юрисдикцию, я полагаю, можно сказать, — закончил он, снова глядя на неё.
 
Марион зацепилась за это слово.
— Юрисдикция? — она скрестила руки под толстым пальто, обнимая себя. — Какая именно это юрисдикция? На кого ты работаешь?
— Ни на кого.