Фатальная встреча (СИ)

— Прости меня, — сокрушенно опустив голову, шепчет Грант. — Тогда я хотел наказать тебя, потому что ты тоже делала мне больно. Валери, когда ты уехала, я понял, что не играл, что ты нужна мне. Правда! Я стоически вынес Джейка, все эти ваши мелодраматические страсти, сам не пойму как, хотя по всему я должен был убить его! Я понимаю твои чувства к Патрику, хоть мне и непросто принять то, что ты снова полюбила, и это снова не я. Валери, что я должен сделать ещё, чтобы ты меня простила? Чтобы поверила мне?
— Почему ты думаешь, что между нами снова что-то промелькнёт? Найди себе девушку Грант, которая будет пускать от тебя слюни, трахайся с ней до потери памяти, может это остудит твой пыл ко мне, и принесёт нам обоим спокойствие. Я тебя простила, просто вместе как ни в чём ни бывало мы уже не будем!
— Ты именно этого хочешь от меня? Чтобы я нашел себе другую?
— Да и не злись! Я хочу, чтобы ты наслаждался жизнью, но без меня!
— Хорошо, я сделаю, как ты просишь! — цедит он, еле сдерживаясь, резко поднимается и уходит, даже не попрощавшись. Что ж, так даже лучше.
***
Мой упёртый отец, который вдруг решил изображать из себя наседку, всё-таки собрался идти на церемонию вместе со мной! Из женщин только я и Ванда, но и та среди бойцов шудр, принявших свой естественный гуманоидный вид. Среди них даже раненые, Пайк и Саша, принимавшие участие в нашем спасении. Меня это трогает. Они обняли меня при встрече после того, как меня отпустил Лесли. Я научилась его отличать, я чувствую, что он привязался ко мне, тот риск и жажда жизни, плюс то, что он прочёл меня — сроднило нас. Я знаю, что, когда Лесли с Вандой примут свою человекоподобную форму — мы будем с ними дружить. Я им всем очень благодарна и даже к каждому по-своему привязана, несмотря, что на некоторых до сих пор ещё злюсь. Грант даже не взглянул на меня сегодня, прошёл мимо, обдавая исходящим от него жаром тлеющего оскорбления. Никогда не видела его с таким мученическим видом на лице! Всё ещё бесится после нашего вчерашнего разговора, даже не понимает балда, что так для него будет лучше.
Обращенные шудры, решившие почтить павшего, выстроились в две шеренги, присев на одно колено. Печально затрубили трубы, и шудры одновременно ударили кулаками о землю, принявшись слаженно отбивать ритм.
— Они передают земле пульсацию своей скорби, сообщая ей о павшем, — тихо поясняет мне отец. — Этот ритм символизирует бьющееся сердце воина, и то, что его пульс угасая, уходит в земные недра. Всё пронизывается этой вибрацией, примыкая к энергетике планеты, чтобы всё живое почувствовало. «Мы помним, и земля помнит, наши сердца бились в унисон, и продолжают биться за тебя, и пока слышен наш пульс — ты бессмертен!»
Не в силах сдержать слёзы, я выхожу на воздух. Как же мне по сумасшедшему сильно хочется его вернуть! Дотянуться в прошлое и остановить его тогда, чтобы вместо него пошел бы кто-нибудь другой. Но поэтому Пат и был особенным парнем — потому что пожертвовал собой именно он!
«Ты был сильным, гораздо сильнее, чем я! Как мне теперь вырастить твоих детей похожими на тебя? Где бы ты ни был, моя звёздочка — я буду хранить в своём сердце частичку нашего счастья»
— Валери, сегодня это должно произойти! Что ты делаешь? — отец застаёт меня стоящую на коленях, удивлённо поднимая брови.
— Не знаю, молюсь, наверное. Я не сплю уже вторую ночь. Каждый день я обещаю Дани, что скоро заберу его. Если у них не выйдет — я с ума сойду!
— Эммин говорит, что в этот раз должно получиться. Я тоже очень надеюсь, что сегодня они обретут заданную им человеческую форму. Ты за эти несколько недель совсем с лица спала, доченька, — отец обеспокоенно гладит меня по голове, как маленькую. — Ты видела Гранта? Что с ним творится?
— Нет, мы не видимся. Я посоветовала ему найти себе девушку и оставить меня в покое, — раздраженно бросаю в ответ, потому что мне сейчас совершенно не до выкрутасов Гранта!
— Шудры чувствуют — ему плохо. Он осунулся, злее чёрта, под глазами темные круги, носится ночами напролёт на своём мотоцикле. Вэл, … Грант ведь не просто так отправился за тобой в Мелвуд, он тоже мог пожертвовать собой ради тебя. Я слышал, что Грант теперь никому не позволяет говорить с ним о тебе. У меня такое впечатление, что он поздно понял, что влюблён в тебя.
 
— Вот именно, что поздно. Папа, давай не будем говорить о чувствах парня, который очень хорошо входит в разные роли. Поехали лучше в пещеры, у меня больше нет сил!
Я понятия не имею, чего они там крутятся возле этого модуля, если у него нет никаких настроечных программ, панели управления, никакого тебе процессора — одни только сенсорно-чувствительные ячейки, мигающие разным цветом, и при этом шудры утверждают, что это наполовину живой организм. Я первый раз стою вот так, в непосредственной близости с этим огромнейшим внеземным модулем в виде яйца. Чувствую, как он вибрирует, и даже могу дотронуться рукой.
— Тихо-тихо, держи свои пальчики при себе, если не знаешь, куда их суёшь, — останавливает меня один из шудр, не позволив прикоснуться к модулю. — Он может настроиться на твоё поле и втянуть в себе. Будь очень осторожна, это не игрушка.
— То есть, так можно войти и тебя там разберет на атомы? Так можно закончить свой жизненный срок?
— Да, именно так Джейк Грегор и покончил собой. Я телепат, Вэл, забыла? И я не думаю, что там сохранилось его сознание. Его просто не стало, его энергия растворилась в пространстве. Ты ведь знаешь, что планета Земля излучает очень мощную энергетику? Часть её уходит в космос. Возможно, в этой части энергия ушедших. Мы это вселенная, мы сотканы из её энергии. Энергия превращается в материю, затем, когда материя прекращает свою жизнедеятельность — тонкое ядро энергии притягивается к основному. Для нас это так.
— Всё это слишком сухо. Люди, например верят, что души усопших смотрят на своих родных и любимых сверху, что с ними можно поговорить. А по-твоему выходит, что чтобы я не сказала — меня никто не услышит.
— Говори тем, кто ещё может слышать, — многозначительно смотрит на меня Рэни. — Мы не толстокожие, мы просто принимаем тот факт — что жизнь продолжается и неразумно тратить её на бесконечную скорбь. Стенания бесцельны, они омрачают существование, тормозят развитие. Это так глупо, когда человек может внести в свою жизнь радость — но он почему-то упорно бьётся головой о прошлое, сожалея о нём. Грустью и печалью никто не питается — это мёртвая энергия. Ты ослабишь себя, если замкнёшься в ней.
— Все блин такие философы и прагматы, как будто можно щёлкнуть пальцами и переключиться! У вас всё так легко: нужно продолжить род — живёте с тем, кого не любите ради долга; умер отец ещё не рождённого ребёнка — подобрали нового; поскорбели — и дальше с песней!
— Да, мы мыслим логически, более практично, но не всё так просто, Валери. Нам тоже свойственны чувства и муки. Этот мир привил нам много эмоций. Мы сейчас здорово отличаемся от наших предков. Интересно, что бы ты сказала о них, а они о тебе?
— А ты чтобы сказал обо мне?
— Хм, — Рэни прищуривает свои проникновенные глаза, пряча взгляд в пушистых ресницах. В общении с телепатами можно извлечь определенную выгоду — иногда они выдают мысли других. — Ты добрая, смышлёная, отчаянно упёртая, за это я бы тебя, наверное, даже отшлёпал. Ты общительна и частенько бываешь легкомысленной, поэтому ты так легко восприняла факт нашего существования. Ты разжигаешь интерес к себе, своей яркой внешностью, непредсказуемостью. Для многих ты желанна, особенно сейчас. В клане любят тебя, может … потому что тебя любит наш лидер?
 
— Вы сговорились все что ли?! Грант уже каждого втянул в эту свою игру! Он что вам вознаграждение пообещал? — не дожидаясь ответа, раздосадовано размахивая руками, возвращаюсь к самому выдрессированному мною шудре — к отцу. Этот уже хоть знает, что можно мне говорить, а о чём лучше вовремя смолчать. В этой пещере, со стороны, наверное, выгляжу нервным рыжим лепреконом. Мой характер портится с ужасающей скоростью, и это я ещё отдаю себе отчет, а лет эдак через десять, я вообще превращусь в злобную брюзжащую тётку. Боже, что со мной творится, где мои яркие цветные крылышки и неуёмный оптимизм?