Из любви к искусству (СИ)

Казалось, мужчина оправдывается перед ларо Анейрином. Я даже чуть выглянула из своего укрытия, чтобы убедиться в своей догадке. Ну, выражение на породистой морде точно было слегка смущенным, но все равно кахэ старался быть как можно больше, изображая перед собеседником ну очень большого самца. Уж не знаю зачем, ларо Анейрин и так на полголовы ниже и существенно уже в плечах. Эльфы вообще крупными не бывают.
– Оставили все на глупых щенков – и рады. И не говорите мне, будто Аэн вас сюда отправил исключительно блюсти свою честь на экране.
Несколько секунд Милад просто молчал, а вот когда заговорил...
– Почему вам пришло в голову взять под крыло девчонку-квартеронку? – сухо спросил кахэ. – Для чего решили использовать безмозглое создание? И не говорите мне о помощи молодым талантам. Вы никогда не отличались склонностью к благотворительности, да и Уиллер не производит впечатления дарования. Следовательно, у вас есть какой-то иной интерес.
Я снова выглянула.
Эльф глядел на собеседника безмятежно и отрешенно как небожитель на копошение таракана у ног. Перворожденные – они всегда такие, будто в параллельном мире, их сложно вывести из себя или добиться хотя бы выражения каких-то эмоций.
– Лэйси талантливая девочка и старается из-за всех сил. Она хорошо сыграет.
Хотя бы кто-то в меня верит. Уже легче.
– Если бы… Она ведь не играет. Она живет. И вы просто не могли этого не заметить. Только не вы. Через сколько Уиллер свихнется? Год? Два?
Сердце начало биться с перебоями. Вот так и верь целителям, а ведь хором твердят, что тахикардии у смесков быть просто не может. Кажется, я несчастливое исключение.
Что значит «Уиллер свихнется»? Что за бред такой творится?!
ГЛАВА 11
В квартиру Мика я вернулась в крайне расстроенных чувствах. Давно уже не чувствовала себя настолько подавленной. Да еще и Сафира донимала всю дорогу, пытаясь вызнать, что именно происходит. Словно бы я сама хоть на гран понимала суть происходящего. Одно стало совершенно ясно: по какой-то таинственной причине ларо Анейрин э Аранрод уделяет мне слишком много явно незаслуженного внимания. И это уже не просто странно, но и опасно. Как говорится, подальше от короля – поближе к кухне.
Стоило только переступить порог, как меня взяла в оборот Гайда, тут же решившая, что бедную девочку срочно нужно накормить. Проще было согласиться и благодарить втихомолку эльфийский обмен веществ, чем объяснять хлебосольной орчанке, что кусок в горло может просто не полезть от всех переживаний.
Говорить о подслушанном разговоре я не стала, нужды не было: наверняка Сафира на меня тут же настучит моему агенту. Как минимум из-за расовой солидарности. Но в целом я и не была против, чужое мнение относительно всего творящегося бардака не помешает точно. А то голова уже кругом.
Но почему же, по мнению кахэ, я должна непременно сойти с ума? Ларо Анейрин потом отрицал, это верно, однако как-то… ну не как вообще невозможный факт, а как то, чего он лично не допустит. И так странно Милад говорил о моих нынешних актерских успехах. Тут и в самом деле рехнешься.
– Кушай, дорогая, кушай, – приговаривала Гайда, – совсем тебя заездили с этими твоими съемками. Тощая как скелет, на лице одни глаза светятся. Сказала бы, что лучше бы замуж вышла, но эти ваши браки… Попадется какой-нибудь гаденыш – и одна ведь не справишься.
Такое отношение к неоркскому браку у подруги меня исключительно радовало. Не хватало только, чтобы меня наставляли на путь истинный в стиле моей драгоценной мамочки. «Ах, дорогая, твою красоту боги дали тебе не зря! Найди себе, наконец, достойного мужа и не повторяй моих ошибок, не ведись на большие перспективы! Они имеют свойство обращаться в ничто. Выбери мужчину, который уже чего-то добился».
Вот «свойство обращаться в ничто» – это про моего биологического отца. Младший сын в уважаемом семействе Уиллер, состоятельном, пусть и без титула, не из эролской старой знати. Семья моего папочки на удивление легко отнеслась к браку с полукровкой, дочерью неизвестного отца, думаю, дед с бабкой изначально подозревали, что папочка тот еще подарок, вот и махнули рукой на скандальную выходку отпрыска. К несчастью моей мамочки многообещающий молодой человек, как показала жизнь, мог стать разве что светским львом, но даже тут не преуспел, понемногу начиная злоупотреблять всем, чем только можно, от скуки и… вот даже не берусь предполагать, что еще заставило моего папашу пуститься во все тяжкие. Мамочка осознала масштаб проблемы достаточно быстро, подала на развод, отсудила приличные алименты у пока еще окончательно не поиздержавшегося отца и, схватив меня в охапку, сбежала в новую жизнь и новый брак. Как миссис Уиллер, пусть и уже разведеная, матушка стала пользоваться куда большим спросом на брачном рынке. Я… Ну, я была явно не самым приятным бонусом, но и не особо тяготила ее. И когда Леона Уиллер шествовала по проходу к своему новому жениху, не самому молодому, но весьма респектабельному барону Кеннету Хорну, я семенила впереди с корзинкой цветов. Отчим относился ко мне ровно, доброжелательно, но без излишней приязни. Однако через десять лет, когда барон, чистокровный человек, постарел, мама развелась и снова отправилась на поиски мужа. Третий был смеском, так что оставалось надеяться на более долгие семейные отношения.
 
– И то правда. Сейчас мужчины пошли кошмарные. В кого ни плюнь – сплошь гаденыши, – поддакивала я и старательно пережевывала стряпню орчанки.
– Вот-вот, – согласилась орчанка с довольной улыбкой. – Нам-то с девочками повезло, да еще как. У нас Мик есть. Он замечательный. Второго такого и не найти.
Я тактично хмыкнула, не став заикаться про то, что Мик может быть таким замечательным в том числе и из инстинкта самосохранения, который, как известно, на порядок сильней инстинкта размножения.
Мик вернулся домой спустя полчаса после моего приезда, и казался не то чтобы расстроенным, но очевидно озадаченным.
– Что-то на работе? – тут же забеспокоилась Гайда, ставя и перед супругом какое-то ужасно нажористое рагу.
– Да так, ничего серьезного, – отмахнулся орк и как-то уж очень расстроенно вздохнул, противореча собственным словам.
Такое настроение агента мне было только на руку: когда в душе Мика царил раздрай, его можно было расспрашивать фактически о чем угодно – выбалтывал все, что только хотел узнать собеседник.
– Мик, понимаю, спустя несколько лет вопрос прозвучит глупо… но кто такой все-таки ларо Анейрин? Ну, помимо того, что владелец фабрик, заводов, газет и прочего?
Стоило, наверное, сразу попытаться разобраться, с кем связалась, едва только получила предложение, от которого невозможно отказаться, но договор с Анейрином э Аранродом показался настолько простым и необременительным… В общем, в мою пустую голову так и не постучала эта здравая мысль. Вообще со здравыми мыслями у меня по жизни как-то не срастается.
– Хм… Странно, что ты вот так вдруг озадачилась. Он из клана Соловья, слышала о таком? А, нет, по глазам вижу, что не слышала.
Разумеется, эльфийские кланы не входили в круг моих интересов. Да, я на четверть эльф, но на чистокровных перворожденных мне как-то всю жизнь было глубоко плевать. Они смесков не особенно жалуют, если не сказать больше, да и моя остроухая родня как-то не выказывала интереса ни к маменьке, ни уж тем более ко мне.
– Ну, вот из эльфов кто на чем повернут, а Соловьи – они на искусстве во всех его проявлениях. Поэтому иногда и выбираются за пределы своего государства, чтобы нести свет этого самого искусства в серые неэльфийские массы. Ларо Анейрин как раз из таких вот благотворителей. Ничего подозрительного и уж тем более криминального.
 
Если бы. Вот с криминальным-то может тут действительно связей нет, а насчет подозрительного Мик ой как не прав.
– А почему он на том показе выбрал меня? – продолжила расспросы я под недоуменными взглядами Мика и Гайды. – Как думаешь?