Ворон (ЛП)

Это тщательно продуманный и планомерный процесс.
У каждой из этих группировок есть свои альянсы, свои территории. Вы не наступаете мне на пятки, я не буду наступать на ваши. В современном Бостоне в игре задействовано немало других игроков. Крупные хищные рыбы и мелкие рыбешки. Но именно русские и ирландцы составляют сейчас одну из основных силовых структур города. Видите ли, ирландцы извлекли пару уроков из истории. В те времена действовать в одиночку было круто, но такой подход не был разумным. У итальянцев была целая иерархия, которая функционировала не просто так. Ты прикрываешь мою спину, а я твою.
Понятие семьи не просто для видимости. Ты связался с одним парнем, значит, ты связался со всей чертовой семьей.
А именно так обстоят дела в Синдикате Маккены. Будучи прямыми потомками бандитов Бедфорда, они с молоком матери впитали в себя неутолимую жажду крови. Вот только в отличие от своих предшественников они эволюционировали с течением времени. Как и во многих современных преступных синдикатах, у них имеется четкая иерархия. Так, помимо боссов, которые всем заправляют, здесь имеются лидеры группировок и те, кто у них на подхвате. Плюс, прибавьте сюда копов, сенаторов, судей, и всех тех, кто у них на прикорме. И не забудьте про одну важную вещь… Железобетонное соглашение с одной из крупнейших банд русской братвы в этом славном городке.
К чему я все это веду? Вам вряд ли захочется связываться с этой шайкой. Но лично я планирую поступить именно так… Я собираюсь проникнуть в подполье одной из крупнейших преступных организаций в городе и сунуть свой нос туда, куда его совать явно не следует.
Если бы речь шла о ком-то другом, я могла бы просто сидеть сложа руки и притворяться, что меня это не касается. Но речь идет о Талии. Она была со мной с тех пор, как я повстречала ее девять лет назад в приюте. Между сиротами есть некая незримая связь, которую невозможно воссоздать, ведь нам всем знакомо чувство, когда не на кого рассчитывать в целом мире. И мы с Талией стали полагаться друг на друга. Пока государство не разлучило нас и не отправило ее неизвестно куда.
Когда она сказала мне, что ее новый приемный отец приставал к ней, я быстренько поехала туда и выбила ему яйца бейсбольной битой. А потом мы вообще пошли в разнос. Паре подростков нелегко приходилось на улицах Южного Бостона. Но как и мой прадед, который сразу же по прибытии сюда нашел себе соратников, мы создали свой собственный альянс. Мы шли против несовершенства этого мира.
Государственные службы впоследствии нас отследили, после чего мы оказались в детдоме и несколько лет провели в полной неопределенности. Благодаря Скарлетт и еще парочке неравнодушных, мне ни разу не пришлось торговать своим телом. Однако, я отлично орудую отмычкой, благодаря чему в моих карманах оказывалось куда больше, чем пара баксов от уличных драк.
Талия… она не была такой же выносливой, как я. Но она мягкая и чувственная натура, которая до сих пор верила, что окружающий ее мир ‒ прекрасное место. Именно поэтому я сильнее стремилась ее защитить.
И все то время, что мы скитались с ней по улицам, я это делала. Но все изменилось, как только мы обе повзрослели настолько, что смогли снять вместе свое первое жилье. Как оказалось, у таких девушек, как мы, не так много возможностей. Талия хотела устроиться на работу, чтобы покрыть свою долю за съем квартиры, но для нее это означало оказаться втянутой в дела подпольных клубов города.
Затем она начала тусоваться в компании плохих парней, позволяя им себя использовать.
Я не представляла себе, как остановить ее стремительное падение. Мы больше не были беззаботными детьми. У Талии образовалась целая куча проблем, и я не знала, как с ними совладать. До того, как у меня появился шанс попробовать хоть что-то исправить, она исчезла. Как раз после того, как она начала работать на ирландцев.
Совпадение? Я в них не верю.
Может быть, ирландцы повинны в ее исчезновении, а может, и нет. В любом случае, это то, что мне известно. Я знаю, что русские тусуются в их клубе. А еще я знаю, что один из этих русских проявлял к ней повышенный интерес.
 
Мне так и не удалось выяснить его имя. Она считала, что я слишком себе накручивала и просто пыталась испортить ей всю малину своими предупреждениями. Но я не хотела быть правой. Бог знает, я никогда не хотела оказаться правой.
Теперь единственное, что я могу сделать, это выяснить, кто этот русский. Вот что я продолжаю твердить себе, пока смотрю в зеркало и делаю очередной глубокий вдох. Мои пальцы скользят по кулону в виде сердца, который уютно разместился в ямке между ключицами, прежде чем я окончательно снимаю его и сжимаю в ладони.
— Я сделаю это ради тебя, Таль, — шепчу я тихо. — Чего бы мне это ни стоило.
Сердцу в моей груди стало тесно. Я никогда не была мотивирована сильнее, чем сейчас, а кулон служит своеобразным напоминанием о моей цели. Я прячу кулон пододежду, стараясь успокоиться.
Мой отец был чемпионом по боксу. Самым жалким, самым грубым и самым плохим парнем, который когда-либо удостаивал собой улицы Бостона. А как насчет его отца? Аналогично. И теперь настала моя очередь продолжать семейную традицию. Может, я и девочка, но сей факт ни черта не значит в моей семье. Мы ирландцы, а это дерьмо у нас в генах. Мы любим подраться. Мы обожаем потасовки.
И самое главное, мы любим при этом быть в центре всеобщего внимания. Я знаю, что чертовский прекрасный боец, но сказать, что нисколечко не нервничаю по поводу всей этой затеи, значит слукавить.
Кто все эти мужики? Не более чем представители животного царства. И они не станут со мной цацкаться только потому, что я женщина. Мне было нелегко уломать Джонни позволить мне это сделать. Он бы не разрешил, если бы не верил, что я справлюсь. Но Джонни знал моего отца и видел, что в моих жилах течет его кровь. За последние шесть месяцев я не раз это доказывала, что и привело меня к этому моменту.
К бою, где нет никаких правил, с самыми крупными и ужасными соперниками бостонского подполья. Первый и самый важный шаг в моем плане. Не проходить ни одной драки без ирландских и русских ставок.
Любовь к этому спорту у них в крови.
К моему сожалению, я не могу просто войти в «Слейнт» и попросить работы. В их мире это не срабатывает. Они нанимают тех, кому доверяют. Единственный способ попасть в список этих людей — установить с ними контакт. А что быстрее всего привлечет их внимание? Правильно. Я сражу наповал одного из этих ублюдков.
Кто из них клюнет, не имеет никакого значения. Мне нужно привлечь внимание лишь одного. А хорошая взбучка — это то, что достойно внимания любого ирландца.
Я бросаю взгляд на себя в зеркало и собираюсь с духом. Делаю еще один глубокий вдох, пока разминаю костяшки пальцев, и пару раз вращаю плечами. Сейчас я нахожусь в наилучшей физической форме и готова как никогда. Мои волосы цвета воронового крыла заплетены в тугую косу и перекинуты через плечо. Фарфоровую бледность моей кожи покрывают бисеринки пота, когда я переступаю с ноги на ногу. Мои голубые глаза сверкают даже без тени макияжа на лице. Буквально каждой клеточкой своего тела ощущаю, как энергетический заряд пронизывает мое тело, вдыхая в меня жизнь, пока мысленно в голове прокручиваю девиз отца.
— Ты задашь им жару, — улыбается Скарлетт где-то позади меня.
Разворачиваюсь и скрещиваю руки на груди, посылая ей самый подлый блеск, на который только способны мои глаза.
— Какого лешего ты здесь забыла, Скарлетт? Я же говорила тебе, что появляться здесь небезопасно.
 
Она лишь пожимает плечами. Ну, конечно.
— Думаешь, эти парни хуже тех, с кем я имею дело по ночам? Кстати, я пришла сюда, чтобы посмотреть, как ты дерешься. Ты ведь не думаешь, что я бы это пропустила?
В ее голосе сквозит гордость за меня, и мне не остается ничего другого, как только улыбнуться на ее тираду. Но мне не стоит этого делать, хотя бы потому, что это ее только подстегивает. Ведь единственное мое желание, чтобы Скарлетт держалась от всего этого подальше.