В лабиринте времени (ЛП)

— Прости, Ксио, но мое тело немного не слушается. — Несмотря на свои слова, мужчина вырвался из ее объятий и сделал неуверенный шаг. Его ноги дрожали, но он продолжал потихоньку идти. Ксио стояла в стороне, словно заботливая мамочка, готовая вмешаться, когда Элайджа удовлетворит свое самолюбие. Он слегка пошатнулся, и девушка положила его руку себе на плечи.
— Просто на всякий случай.
Элайджа кивнул и улыбнулся.
— Ну, разумеется. Куда нам идти?
— Я думаю, туда. — Ксио указала на одну из тропинок, ведущих в разные направления.
— Ты уверена?
— Не совсем.
— Хорошо… что может произойти в худшем случае?
— Мы заблудимся?
— Думаю, по ходу разберёмся. — Элайджа подарил ей нежную улыбку и поцеловал её в волосы.
***
Через полчаса они наконец-то добрались до небольшой поляны. Только ручей и добрых двадцать метров отделяли их от дома, который был их спасением. Удивительно, но прогулка на свежем воздухе пошла Ксио на пользу. Прохлада леса и пряный воздух оживили ее чувства. Казалось, Элайджа чувствовал себя подобным образом. Он осматривал местность, словно завороженный. У него отвисла челюсть, когда они увидели дом Берни.
— Это место… восхитительно!
— Я спишу это на температуру. — Но на самом деле место было идеальным. Небольшой оазис посреди городской жизни. Ксио любила бывать здесь в детстве. В воздухе витал запах растений и трав, смешанный со смолистым ароматом леса. В конце июля летние цветы были в полном цвету. Сад был словно разноцветное море цветов. Девушка до сих пор помнила, с какой заботой ее бабушка ухаживала за садом. Ее опасения, что Берни прекратит ухаживать за садом после смерти своей возлюбленной, не подтвердились. Сад предстал в небывалом изобилии. В детстве они с Марселем часто проводили здесь каникулы и помогали собирать фрукты. Ксио с радостью вспоминала те хорошие времена.
Элайджа все еще был очарован открывшимся перед ним видом.
Это можно было понять.
— Красиво, правда? Пошли дальше. Уверена, Берни будет не против, если мы рассмотрим его сад чуть позже.
— Кто это говорит? Что вам здесь нужно? — Берни предстал перед ними собственной персоной. Мужчина был явно низкорослым для своего веса. На нем была запачканная майка из ткани в тонкий рубчик и подходящие к ней подштаники. Дядя был настроен враждебно и направлялся к ним, вооружившись садовой лопатой. От его когда-то густой шевелюры остались лишь скудные седеющие волосы по бокам и на затылке. Густая неопрятная борода портила его лицо.
— Мне звонил Марсель.
Берни резко остановился. Он разглядывал их издалека, прищурив глаза.
— Дядя Берни, где твои очки?
На морщинистом лице мужчины мелькнуло узнавание. Он одарил Ксио широкой беззубой улыбкой.
— Может, это моя маленькая Ксена?
Ксио сморщила нос и закатила глаза.
— Дядя Берни, я Ксиомара.
— Кто дал бедному ребенку такое ужасное имя?
— Мои родители, дочь Элизы.
— Ах да, моя Элиза. Твоя мать была сумасшедшей сукой. У нее были отношения с тем ужасным испанцем.
— Мой отец был родом из Гондураса. — Ксио не смогла сдержать смех. Старик всегда был немного не в себе, но после смерти его возлюбленной Элизы все больше и больше погружался в свой мир фантазий. Раньше он был кандидатом математических наук, так что совершенно не был глупым, а скорее чудоковатым, странным, потерянным и в основном витал в своих мыслях совсем в другом месте. Берни жил в этом месте, больше не в состоянии справляться с жизнью в цивилизации.
— А кто твой друг, Ксения? — Голландский акцент все еще присутствовал, даже после многих лет жизни в Германии. Если человек живет в лесу словно отшельник, это неудивительно. На этот раз Ксио просто проигнорировала тот факт, что дядя опять назвал ее другим именем. На самом деле, она могла и не называть ему имя Элайджи, он все равно его не запомнит.
Но из вежливости Ксио представила ему своего спутника.
— Это Элайджа.
— Мальчик мой, Элайджа — это еврейское имя. Мой Бог — Яхве. Мило очень мило. Заходите в дом, выпьем чаю. Моя милая, тебе пришла посылка. От того бездельника Мануэля.
 
— Его зовут Марсель! И он не бездельник. Он теперь врач.
— Лицевой хирург. Он делает уродливые физиономии красивее, эта профессия не достойна уважения.
— Марсель — реконструктивный и челюстно-лицевой хирург. Он восстанавливает лица после онкологических операций или ожогов по эстетическим, но прежде всего по функциональным причинам.
— Моя маленькая Ксера, ты всегда была слишком хороша для этого мира. Ты даже защищаешь этого шарлатана. — Берни провел грязной рукой по ее голове. Он не только выглядел плохо и грязно, но и пах довольно неприятно.
— Марсель — хороший парень. Мы можем пойти в дом? Моему другу нужно отдохнуть и принять лекарства из посылки.
— Следуйте за мной! — Берни быстро шагнул вперед и просто оставил их стоять одних.
— Это твой дядя? — Как бы скверно ни чувствовал себя Элайджа, но он явно наслаждался представлением, которое устроил дядя Берни.
— Что-то в этом роде. — Ксио улыбнулась. — У нас есть крыша над головой, и мы в безопасности.
Элайджа чуть сильнее навалился на нее. Его сладкое, как сахар, дыхание щекотало ей шею. Он нежно прикоснулся губами к чувствительной коже под ее ухом.
Ксио ощутила трепет в животе. После действий Эладжи она почувствовала себя совсем по-другому. Девушка повернулась к нему лицом, чтобы увеличить расстояние между его губами и своей шеей.
Вопреки представлениям Берни, Ксио не хотела оставлять Элайджу одного в бывшей комнате Марселя. В знак протеста дядя отправил ее в комнату, в которой девушка жила, будучи ребенком, прося не заниматься блудом, так как это плохо для кармы. Но ни у нее, ни у Элайджи даже и в мыслях такого не было. После того, как Ксио дала Элайдже антибиотик и жаропонижающее из посылки Марселя, он почти мгновенно уснул. Ксио, как добросовестная сестра, сразу после этого позвонила Марселю. В этой глухомани действительно была сотовая связь и небольшой электрогенератор. Берни сам приобрел этот технологический шедевр. Он сказал, что хочет идти в ногу со временем.
Даже во время телефонного разговора кровать невероятно привлекала Ксио. На узком матрасе было немного тесно, поэтому ей пришлось прижаться к телу Элайджи. Температура спала, но на ощупь он был все еще горячий. Ксио охватил жар, но это было не из-за температуры тела Элайджи. Ей становилось то жарко, то холодно. Реакция ее тела отражала поединок, который вело ее сердце. Она разрывалась между своими чувствами к нему и своим рациональным умом. Было безрассудно и на самом деле не в ее стиле влюбляться по уши в человека, с которым она познакомилась совсем недавно. Ксио убрала прядь волос с лица Элайджи, почувствовав легкое покалывание на коже. Она почти всегда испытывала это чувство, когда находилась рядом с ним, но когда она прикасалась к нему, это ощущение многократно усиливалось. Пульс девушки участился. Нет, то, что она чувствовала к нему, было неразумно.
Тихий раскат грома вытянул Ксио из приятного сна без сновидений. Ей нравилось ощущать летнюю грозу во всём её разнообразии сквозь открытое окно. После вспышки молнии, на мгновение озарившей темный облачный покров, последовал еще более громкий раскат грома и начался дождь. Ксио любила звук дождя, ей нравилось, как капли барабанят в стекло или падают на листву пышной кроны конского каштана у окна. В детстве Ксио использовала дерево в качестве лестницы из комнаты. Пока взрослые спали, они с Марселем ночью вылезли из окна и гуляли в лесу.
Ксио взглянула на часы, уже было восемь утра, она проспала двенадцать часов. Хотя каждая косточка в её теле все еще причиняла боль, сейчас она чувствовала себя значительно лучше.
— Доброе утро. — Почувствовав нежный поцелуй в затылок, девушка вспомнила, что лежит в постели не одна.
Ксио ощутила тепло тела Элайджи, его запах. Повернувшись, посмотрела на него. Элайджа все еще был бледен, но его взгляд казался ясным.