Ты постучишься в дверь мою (СИ)
— Мать убьет за вазу.
— Скажу, что разбила, когда убиралась.
— Не поверит. Решит, что я грохнул.
— Но ты ведь рад…
— Рад… А та девочка… Ксюш. Ты же знаешь… — Ваня от лица ее оторвался, взглядом все сказал, озвучивать не надо было. Он был патологически верным. Для него это было главное правило и чуть ли не единственное условие.
— Знаю.
Кивнул, целовать начал. Аккуратно и нежно, потом — уверенней и требовательней… На руки подхватил, в спальню понес.
— Там осколки везде…
— Риск — благородное дело.
Он любил риск. Никогда не боялся проиграть, боялся разве что не действовать.
Глава 7
Настоящее…
— Ксения Игоревна! — Ксюша с Максимом одновременно обернулись, реагируя на отклик. А потом одновременно же скривились…
— Я уже говорил вам сто раз, девушка, что…
— А я не к вам обращаюсь. Или Ксения Игоревна вас уполномочивала за себя отвечать?
Настырная девушка, вынувшая из Ксюши всю душу, с вызовом уставилась на Максима, успевшего отгородить Тихомирову от нежелательного контакта. Сделал это не потому, что Кристина Краст могла причинить его подопечной физический вред, просто моральный…
Она была журналисткой. Из тех, которые гордятся своей «желтизной», которые выворачивают правду до неузнаваемости во имя сенсации, которые не имеют ничего общего с профессией…
— Я спешу… — Ксюша мазнула взглядом по миловидному лицу молоденькой, но такой неприятно пробивной девицы, и пользуясь тем, что Максим пигалицу не пропустит, пошла в сторону офиса…
— Вы обещали мне интервью, Ксения Игоревна! Неужели не сдержите слово? Это ведь несерьезно…
Кристина бросила уже в спину… И вроде бы можно проигнорировать, отмахнуться, двинуться дальше… В конце концов, на них с Ваней за прошедшие после его кончины месяцы столько дерьма вылилось, еще ложечка фантазий от этой девушки — принципиальной не станет, но…
Ксюша развернулась, сощурилась, окидывая Краст пристальным взглядом…
Она ведь еще Ваню донимала, пока жив был. Добилась своего — получила интервью, потом опубликовала… И не было оно «чистеньким», местами манипуляции, местами интерпретации, зато получилась сенсация… Ваня на призыв «а теперь пару слов о личном…» отреагировал коротким «табу»… Кристина же сама дописала то, что смогла выяснить. «Поняла», откуда у Тихомирова деньги на бизнес — постарался богатый папенька супружницы, «выяснила», что в семье не все так гладко — часто ссорятся, «предположила», что Иван пока тянет балласт нелюбимой жены, но скоро сбросит его и вот тогда…
Читать это Ксюше было дико неприятно, хотя к тому времени давно выработался иммунитет. Все врут. Особенно журналисты. Кто-то от непрофессионализма, кто-то от того, что неправильно понимает значение слова «профессионализм», не за тем гонится…
Вот только откуда у девицы столько наглости… Оставалось загадкой.
То интервью Бродяги по иронии судьбы стало последним. После случившегося его растаскали на цитаты повсюду. Кристина Краст вдруг проснулась звездой. Видимо, хотела продолжить свой путь, получив эксклюзив еще и от вдовы Тихомирова.
Ксюша же… Может и обещала, она уже не помнила. Скорее всего, Кристина вот так же подловила ее где-то в то время, когда Ксюша вообще плохо соображала. Пообещала, чтобы хотя бы на время от нее отстали.
— С вами свяжутся… — бросила, развернулась снова, продолжила путь…
— Хотя бы один комментарий, Ксения! — а в спину снова крик. — Мне стало известно, что следствие зашло в тупик, готовится постановление о закрытии уголовного производства в связи с отсутствием события преступления…
Ксюша снова остановилась… Дыхание почему-то вдруг сперло…
— Вы знаете об этом? То есть это действительно был несчастный случай? Изначальная версия подтвердилась? — голос не приближался. Значит, Максим продолжал удерживать назойливую журналистку, Ксюша же…
Не знала. Черт возьми, не знала… И теперь…
— С вами свяжутся.
Произнесла тихо, а потом в здания офиса, за турникеты, к лифту. Макс успел заскочить следом. Вдвоем молча следили, как двери съезжаются, лифт поехал с толчком, Ксюша же к стенке отошла, запрокинула голову, снова щеку прикусила…
— Ты знал?
— Нет… Я свидетелем прохожу, мне никто не сообщал.
— А откуда эта…? — злиться на журналистку было глупо, Ксюша и сама это прекрасно понимала, но ведь на кого-то ей сейчас нужно было злиться. Просто необходимо. В идеале — явиться бы к следователю и кабинет разнести к чертям…
— Слила какая-то подружка из административных работниц, думаю… Она же ушлая, везде пролезет…
— У меня на десять встреча, не могу отменить, но в двенадцать… Поедем туда, Максим. Я не дам им дело закрыть. Это не был несчастный случай.
Ксюша быстро собралась. Хватило тех пары секунд, что лифт несся на нужный этаж. Сказала, дождалась кивка, вышла…
Тут ее моментально Прудкой подхватил, снова, как всегда, по пояснице ладонью… Максима это бесило неимоверно. Представлял, что Бродяга с другом за этот жест сделал бы, и жалел, что ему таких полномочий не давали…
— В двенадцать, Макс, позаботься, чтобы пустили… — Ксюша через плечо бросила, он кивнул, а потом скрылась в приговорке.
Максим же к окну подошел, взгляд вниз опустил. Интересующая его человечка так просто не смылась. Продолжала стоять у входа, держала в руках телефон, строчила что-то…
Ухватилась, стерва бессовестная… У человека горе, а она…
Видимо, действительно чуйка у дамочки, и ведь не знает еще, какая сенсация скоро «подъедет»… Похлеще закрытия резонансного производства…
Макс достал из кармана телефон, создал новый секретный чат, включил функцию автоудаления сразу после прочтения… Написал четыре последние цифры номера производства, потом «закрывают. В пределах нормы?». Прочли почти сразу. Ответили «Да». И чат удален.
* * *Ксюша влетела в кабинет следователя без стука.
Ее сюда могли и не пускать, она прекрасно это понимала, при желание могли и силой вывести за наглость, но было абсолютно все равно. Тихомирову разрывало изнутри, и если бы она не стукнула со всей дури дверью за своей спиной — набросилась бы на Данилова.
Не знала, что сделала бы — в лицо вцепилась, за шкирки взяла бы и стала трясти. И умом ведь понимала, что он не виноват настолько, насколько хочется его прибить, но…
— Ксения Игоревна… — мужчина средних лет произнес уставшим голосом, не скрывая того, что он не слишком-то рад ее видеть… Спокойно отреагировал и на захлопнутую со звучным стуком дверь, и на то, что взгляд женщины пылал праведным гневом. Встал, руку протянул, пожал плечами, когда она только взглядом мазнула по ней, не планируя пожимать, вероятно… Кивнул на стул. — Присядьте…
— Вы закрываете производство? — она сощурилась, единственный волнующий ее вопрос задала, не села, естественно…
— Может вам кофе сделать? Или чай? Ромашковый…
Данилов задвинул свое кресло, сам руками о спинку облокотился… Говорил спокойно и вежливо. Понимал Тихомирову. Ей богу, понимал, но… Ее чувства они изначально не ставили в приоритет. Чего уж врать? Поэтому это спокойствие и вежливость — единственная компенсация, которая ей светит.
— Мне ответ. Чай я могу и дома попить. Вы закрываете производство? — она же продолжала пылать… Дышала тяжело, бросила сумку на кресло, на которое ранее отказалась садиться, руки на груди сложила…
Смотрела на него сейчас так… Данилов даже моргнул, отгоняя мысли. Не зря ведь говорят, что муж и жена — одна сатана. Это точно подтверждает чета Тихомировых. Иван тоже вел себя точно так же. С ним было неимоверно сложно. И вроде не глупый человек — понимает, что существуют реальные риски и ему предлагается единственный видимый правоохранительными органами выход, а все равно выёживался до последнего. Теперь вот она… Пришла… И откуда только узнала, интересно? Хотя… Все равно ведь узнала бы…