Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта (СИ)

Выехав на опушку, Годфри остановился и начертил пентаграмму так, чтобы в случае необходимости Лес мог помочь ему, придать сил и подпитать энергией. Потом провел необходимый ритуал. Все было готово. Оставалось только активировать пентаграмму и дунуть в рог призвания. Он осторожно проехал ещё небольшое расстояние, пристально всматриваясь в даль. У городской стены собиралась толпа народа. Годфри спешился и пустил лошадь свободно пастись в луг. Она ему больше была не нужна, а он сам, осторожно пригнувшись и подволакивая больную ногу пошёл к городу так, чтобы оставаться незамеченным как можно дольше. Трава в поле была высокой, солнце находилось у горизонта, он чувствовал, как его внутренние резервуары снова наполняются силой.
Подобравшись на расстояние, с которого можно было хорошо разглядеть происходящее он увидел стоящих вдоль городской стены людей. Чуть по одаль собралась понурая толпа горожан. Он вдруг осознал, что видит приготовление к казне. Пришельцы стояли так, чтобы полностью контролировать происходящее. Один из них орал, что горожане должны выдать интересующего их человека. Все, в городе и его окрестностях должны знать: каждый вечер будут казнить десять человек пока тот, кого они ищут не объявится. Другой пришелиц продемонстрировал силу своего оружия спалив дотла, за пару секунд, растущее неподалеку дерево. Годфри собирался окрикнуть пришельцев, хоть не на долго остановить происходящее, постараться снова вступить с ними в диалог. Пообещать помощь в поисках, всё что угодно, лишь бы они отказались от своих кровожадных намерений. Но всмотревшись ещё раз в выбранных для казни горожан оторопел. Среди них, наклонив голову, стояла его дочь Доротея. Годфри больше не мог думать. Его переполняла собранная им сила, бешенство и страх. Впервые за очень долгое время он испытал страх, не за себя, за дочку к которой одной ещё питал чувства любви в своём иссушенном тренировками и воздержанием сердце. Он в одно мгновение прошёл сквозь пространство в виде призрачного всадника и оказался у приготовленной пентаграммы. Активировал её. Элементы на концах звезды ожили. Огонь вспыхнул, вода зажурчала… Годфри схватил рог и дунул в него что было сил. Раскатистые звуки разрывая устои мироздания вторглись в реальность нашего мира.
Но, в порыве чувств, Годфри не заметил маленькой детали. Людей, приготовленных к казне было не десять, как обещал пришелец, а одиннадцать.
Дора подняла голову и с улыбкой Диметры на лице растворилась как облачко тумана.
  
Неожиданная встреча
 
Варенька, всегда, оправдание своей продолжительной связи с Флором видела не в изобилии получаемых от него материальных благ, а в своей наивной уверенности, что пока она рядом с ним он не совершит зло которое задумал. Но её представление о влияние своего обаяния на этого человека рухнуло вместе с известием о произошедшем в городе перевороте и повсеместных погромах. Эту «замечательную» новость принесла ей доброжелательная соседка. После того как Варя осознала, что произошло, в глубине её души потух огонёк веры в себя и людей. Она не в состояние пережить случившееся потеряла какую-то путеводную нить. Воля к жизни в ней иссякла. Поэтому, когда за ней пришли посланные от Флора люди, чтобы отвести в безопасное место она не сопротивлялась и вообще не сказала им не слова. Молча собралась и пошла туда куда её вели. Но по пути к ней пришло осознание одного простого факта: она больше никогда не хочет видеть человека, который организовал весь этот ужас. Впрочем, если бы в её силах было покинуть и саму себя, по крайней мере, ту свою часть, которая поддерживала с этим человеком любовные узы и принимала как родного, она бы с удовольствием это сделала. Но такое разделение естественно было невозможно. К сожалению, прошлого сложившегося в пазл жизни нельзя просто стереть ластиком как не удачную карандашную линию. Поэтому замкнувшись в глубь себя и в небольшую комнату, она закрылась на ключ и никого не пускала.
Но утром, когда всему городу стало очевидно, что зачинщик беспорядков подло сбежал, а мятеж почти подавлен. Многим особенно усердным горожанам захотелось отыграться на его потаскухе. Дверь в её комнату выбили. Одежду на ней разорвали. Перемазали грязью с нечистотами и в таком виде вышвырнули на улицу. Варенька не сопротивлялась. Какая-то часть её, даже была согласна с их действиями. Она просто шла по улице угрюмо опустив голову и старалась поплотнее закутаться в оставшиеся на ней лохмотья. В городе её знали. А теперь, поэтому, похоже ненавидели. Многие швыряли в неё гнилые фрукты, кричали мерзкие и оскорбительные вещи.
 
Горожане были на подъёме, они радовались и ликовали. Зло было почти побеждено. Предатели убиты, арестованы или в бегах. Выплеснуть свою радость расправившись над кем-то явно «виновным» и не могущем дать сдачи, казалось им делом естественным и желанным. Но Варя их не видела и не слышала. Она смотрела на частично разорённый город, на ещё не до конца убранные трупы и так же, как и многие тем утром считала себя виноватой или, по крайней мере причастной к происшедшему. Она шла через центр города подальше от торгового квартала в сторону западных ворот. На главной площади, у здания городского вече ей здорово досталось от поверивших в свои силы городских ополченцев, готовящихся идти штурмовать казармы. Но и это испытание осталось позади. Варенька углубилась в более тихую часть города в меньшей степени пострадавшую от беспорядков. В конце улицы виднелись обгоревшие руины бывшей школы Годфри, остальные здания в этой части города были беднее чем в других районах поэтому сохранились лучше. Улица была почти пустой и утопала в кустах цветущей сирени. Когда она проходила перекрёсток с небольшим переулком, её окликнул чей-то тихий голос, почти шёпот. Прежде чем она обернулась зовущему потребовалось обратить на себя внимание более действенным образом. Схватив Вареньку за волочащийся сзади рукав этот человек утянул её в проулок за куст сирени. Она не сразу поняла кто это. Но человек явно был ещё юношей и точно знаком с ней.
— Это я, Игнат. Ты что не узнаёшь меня? — Сказал он Вареньки шёпотом.
Она покачала головой. А он легонечко пошлёпал её по щеке.
— Слушай меня, давай возвращайся на землю. Я за тобой давно иду. В обиду тебя больше не дам. Если конечно ты опять в центр города не пойдёшь и на рожон лезть не будешь. Мне в городе тоже нельзя быть. Иди за мной. Я знаю одно укромное место. Там пока остановимся. Переждём немного и решим, что делать.
Игнатий снял с себя большой дорожный плащ и укутал свою новую спутницу.
— Так ты хоть не будешь в глаза бросаться всякой сердобольной мрази. Пойдём.
Он взял её за руку и озираясь по сторонам повёл из города в том же направление. Поравнявшись с обугленными останками Школы воинов, он присвистнул и цокнул языком. «Ну и натворили дел за день!» — Сказал он как бы себе шёпотом и ускорил шаг увлекая за собой безвольную Вареньку.
— Послушай, — вдруг сказал он. — Мне надо своего коня забрать. Я его пристроил в одном месте, чтобы в глаза не бросаться. Мы сейчас к моему приятелю зайдём. Он на этой улице живёт. Посидишь у него, подождёшь меня немного. Я заберу лошадь и мигом к тебе. А потом рванём из города и поминай как звали. Хорошо?
Варенька кивнула в знак согласия. В сущности ей было всё равно. Игнатий подвёл её к калитке, оказывается они уже стояли рядом с нужным домом и три раза свистнул особым образом, как-то по-птичьему, Варя не разобрала. Через некоторое время щель в калитке приоткрылась и из неё показалось веснушчатое лицо мальчишки. Он был на несколько лет младше Игната, но имел ещё более деловой вид.
— Чего тебе?
— Слушай дело одно есть. Девушку эту надо на пол часика спрятать, ну или на часик самый край.
— Дома не могу, я сегодня с батей.
— Ну это не обязательно. Дома даже не надо. Есть место, в котором ближайшее время никого не будет?
— Ну есть конечно. На чердаке сарая сеновал. Там кроме меня вообще мало кто бывает.