Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта (СИ)

Флор знал об этом не хуже других и не спешил голосовать за идею расширения в сторону Пустоши. Для него любое столкновение с духами было связано с кошмаром и одна мысль об этом внушала ужас. Но необходимость в металле и внутренняя жадность заставляла его глаза светится алчным блеском каждый раз, когда Годфри описывал реальную возможность найти в Пустоше все так необходимое городу.
Но взвесив для себя все за и против Флор решил придерживаться мнения о необходимости расширения в сторону леса. Сложность заключалась только в том, что лес рубить можно было исключительно зимой и только после сильных морозов, когда деревья спят, опять же по причине пресловутых духов леса, которые будут безобидны в это время. Он, в глубине души, вообще рассматривал вариант лес поджечь и таким образом проложить дорогу из города в другие края. «Пусть себе горит синем пламенем вместе со всеми этими духами». — Думал он иногда про себя, но на совете таких смелых предположений не высказывал. А предлагал перезимовать этот год на тех харчах, которые есть используя единую систему распределения пищи между всеми жителями Новгорода под присмотром городского совета. И на следующий год, после зимней вырубки леса, который, кстати пригодится, как хороший строительный материал засеять новые поля. Но в сторону Пустоши, без особой необходимости, не расширяться. И только если будет доподлинно известно, что там можно добыть металл, заняться её освоением.
Годфри, прямой и чистосердечный, ему были чужды всякие недомолвки и уловки, он знал на что способен и не сомневался в своей правоте. Был уверен, что духов Пустоши боятся не стоит, они прикованы к месту своего обитания и по этой причине вполне уязвимы. Он соглашался с тем, что Пустошь представляет опасность, но также имел четкий план, как этой опасности избежать. Потом, в его понимании, лес символизировал жизнь, а Пустошь смерть. Уничтожать живое из-за страха смерти противоречило его принципам. Флор, на все аргументы Годфри, только качал недоверчиво головой и продолжал чистить ногти, показывая всем своим видом, что всё, о чем говорит Годфри — это полный бред. Помимо страхов перед духами Флор имел и скрытые мотивы: он рассчитывал вместе с еще несколькими высокопоставленными членами совета, немного разжиться на распределение запасов зимой. А Годфри, пусть сколько угодно раз отправляется в пустошь и выясняет можно-ли там добывать железо или нет.
В прочем, Суеверие Флора всегда немножко перевешивало жадность, поэтому он с большей охотой предложил бы выгнать из города всех, кому не хватает пищи, тем более что считал таких людей бездельниками. Только бы не злить никаких духов, но опасаясь, что за такое предложение его самого выгонят из городского совета, сидел хмурый изображая мыслительную деятельность.
Зал то и дело наполнялся шумом. Уважаемые граждане с пеной у рта доказывали свою правоту, некоторые особо отважные предлагали немного расширится в сторону пустоши и выпилить лес зимой. Страсти накалялись и, казалось, спорам и доводам не будет конца. Городской совет состоял из пятидесяти членов, но еще не высказалась даже половина. Выступление каждого прерывалось контраргументами оппонентов и затягивалось на часы. Корыстные мотивы натыкались на искренние переживания и мешались со страхами и безрассудством. Уже становилось ясно, что сегодня не к какому решению прейти не удастся и Дора, дочь Годфри, молодая непоседливая девушка, скучающая в углу, начала понимать, что из этого собрания надо поскорей выбираться. Отец стараясь привлечь дочь к реалиям общественной жизни настоял на её присутствии в собрании. Но сейчас был настолько увлечен дебатами, что не заметил бы исчезновения крыши и стен, не то что отсутствия дочери. Дора, пользуясь моментом на цыпочках выскользнула из бревенчатого зала, аккуратно прикрыв за собой массивную дверь.
Солнце было высоко, в голове роились мысли, в глазах рябило после тёмного помещения, ни каких духов она никогда в жизни не видела и очень смутно представляла, что происходит за пределами пригородов Новгорода. Больше всего, впрочем, как и большинство молодых людей одного с ней возраста, её интересовала она сама. А весеннее настроение требовало любви и приключений.
 
Доротея была хороша собой: темноволосая, стройная и гибкая с большими глазами и очаровательной улыбкой. Она жила под пристальным взглядом своего отца, и в свои двадцать лет оставалась сущим ребенком. Матери у нее не было, пропала однажды в лесу. Поэтому, с одной стороны, она была крайне избалованна и совершенно не приучена ни к какому ручному труду, с другой, жила в условиях постоянного контроля. Отец хотел, чтобы Дора заняла видное место в обществе поэтому настаивал на ее присутствие в собраниях городского совета, но учитывая специфику её существования идеальной перспективой для неё мог быть только удачный брак. Свой досуг Дора проводила: рисуя и музицируя на старинном пианино, которое Годфри привёз для нее неизвестно откуда. Возможно оно появилось в Новгороде в те времена, когда, люди почти ничего не умели делать сами, а только занимались собирательством среди руин. Ещё она регулярно посещала городскую библиотеку и увлекалась чтением древних книг, вывезенных первыми поселенцами из хранилища или музея прежней цивилизации.
Последние вылазки поселенцев в руины были примерно, когда Годфри исполнилось девять лет и он имел о них смутные воспоминания. Но в те времена на подобное дело, уже, отваживались только самые лучшие ходоки, переправляющиеся через реку на паре связанных брёвен удерживаясь за толстую перетяжку. В брошенный город они не углублялись, а только шарили по окраинам и возвращались далеко не все. Поэтому последние лет сорок — сорок пять туда никто не ходил. Горожане научились делать все необходимое, а в чем-то научились обходится без привычного комфорта. Но не Дора. Для нее все условия жизни были созданы наилучшим образом. Вещи появлялись и пропадали, впрочем, как и люди, которые делали то что должны и растворялись в небытие за дверью, возвращались опять выполняли свои обязанности и снова отходили на второй план до востребования. На вопрос: избалованна ли она? Дора сама отвечала себе — да и весьма. Честность была её сильной стороной. Она редко обманывала особенно саму себя. Но, как человек действительно избалованный жизнью Дора не просто была о себе высокого мнения но и не могла никогда найти себе занятие достойное своих способностей. Поэтому часто скучала не находя себе места.
Маленький город, все закоулки которого давно изучены, дали до горизонта, открывающиеся с городского вала, привычные, не вызывали уже никакой рефлексии. Однообразие проходящих дней. Одно и тоже солнце поднималось на востоке и садилось на западе. Отец приходил и уходил, дом в котором она жила был большой скрипучий и грустный. В часы таких мыслей ей овладевала меланхолия и она могла долго смотреть на то как плывут по небу облака мечтая о чём-то далёком, несбыточном и совершенно абстрактном. Но, грусть навеянная однообразием жизни не вызывала в ней ненависти, она любила Новгород, возможно, потому что считала его своим. Любила его историю и историю своей семьи, тесно связанную с городом. Больше всего она мечтала о деле, великом, которое оставит след в памяти людей и навсегда запечатлеет её имя в анналах времён.
Дора была поздним и единственным ребёнком, поэтому, Годфри, несмотря на внутреннюю суровость всегда чрезмерно баловал сою дочь. Особенно после того как потерял её мать, свою жену. Он больше никогда не женился и не полюбил ни одной женщины. Вся его любовь доставалась исключительно Доре. В городе он пользовался уважением и имел большое влияние, свою школу и был обеспечен во всех смыслах. Но вел очень аскетичный образ жизни, поэтому всеми достигнутыми ему благами в полноте пользовалась Дора, что определяло её быт, характер и поведение.
Выбравшись из здания городского совета, Доротея была переполнена счастьем вызванным ощущением ежеминутной свободы и не строя планов относительно своего дальнейшего времяпрепровождения веселой походкой, немного пританцовывая, пробиралась в верх по улице переступая с пенька на пенёк, которыми была вымощена мостовая, и представляла, что в промежутках между ними находится нечто опасное для ее здоровья. Вдруг с громким кудахтаньем мимо нее пронеслась курица. Вероятно, очень спешащая по своим куриным делам. Ее совершенно не интересовали проблемы людей, великих и малых, знатных и бедных, воинов и ремесленников. Так же её не интересовала Доротея. Но Дору заинтересовала она: заставила поднять голову и оторвать взгляд от мощёной пеньками мостовой, на которых было сосредоточенно её внимание. Дора увидела Кота и Каната медленно идущих в сторону бани. Кота она знала, отец периодически заходил к нему, чтобы сделать заказ или купить болтов для арбалета. Но она никогда не видела его в таком плачевном состояние. Курица заставила его отпрянуть и отступить на шаг назад он посмотрел на Дору и явно не узнавая её проковылял со своим странным другом дальше. Доротея хмыкнула и хотела вернуться к своей незатейливой игре, но настроение уже испортилось, она остановилась в раздумье соображая, что делать дальше.