Принц на Новый год (СИ)

— Дай послушать, — попросила Надя, протягивая руку к плееру. — Поговори на своём языке.
Димитрайос щелчком отправил заклинание-переводчик в недра электронного устройства. Оно привычно там закрепилось, раскорячившись, как морской моллюск. Наушники пришлось разделить. Правую «каплю» принц отдал девушке, а левую оставил себе. 
— Воррейя. Дарте вожильо иль сиело. Мио куоре бруция ди пассионаре пер те.
— Красиво, — улыбнулась она. — Любимая. Я хочу подарить тебе небо. Моё сердце сгорает от страсти к тебе.
От обратного перевода у принца вспыхнули кончики ушей. Чем ярче окрашивались слова, тем непристойнее звучали мысли.
— Прости, мне стоило иначе сформулировать.
— Нет, нет. Всё, что сказано искренне, доходит до сердца. И не важно, как это выразили. Бывает совсем с душой нараспашку, но так здорово. У Юрия Шевчука, например, есть песня. Она про молодость, жару и признания парня в любви к своей девушке. «А твои, твои глазища, твоё имя на заборе. Я согласен выпить море, лишь бы доползти до днища. Разгулялася природа. При деньгах, а всё же нищий. Продолженья просят рода эти чёртовы глазища».
Переводчик выдал такое, что Димитрайос медленно дышал через нос. Однако. И в настолько свободном обществе Надежда выросла не испорченной? Это само по себе чудо. Хотя, нужно отдать должное певцу, глубокие мысли в стихах были. Особенно отзывались две строчки: «при деньгах, а всё же нищий» и «я согласен выпить море». Димитрайос был согласен съесть Элладу, лишь бы назвать любимую женщину королевой.
— Что ж, думаю, мы готовы к походу в кинотеатр, — сказала она, вынимая наушник. — Портативный электро-магический переводчик работает. Дима, ты — гений. Поздравляю с первым артефактом из двух миров сразу.
Он, конечно, не первый, но принц не стал расстраивать Надю. Было бесконечно приятно чувствовать её восхищение. Видеть блеск в глазах. Маленькая слабость наследника элладийского престола и его большая любовь.
— Хорошо. Тогда переодеваемся и в путь.        
Надежда
Платье-подарок из Эллады я после новогодней ночи больше не надевала. Жалко было испортить, да и не ходить же в нём за хлебом. Пусть лежит. Я помнила, зачем его на самом деле вытащили из другого мира. Наставник Димы пригласил нас обоих в гости. Очередной выход в свет, будь он не ладен. И если за домашний, земной, поход в кинотеатр я не переживала, то элладийский светский раут вгонял в панику. Натурально колени дрожали. Ляпну что-нибудь не то, переводчик от души это исказит, и стыдно будет всем. Особенно Диме, которого я подставлю.
Но проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас у нас впереди фильм «Неидеальный мужчина», шумный торговый центр, тёмный зал кинотеатра и один плеер на двоих.
Концентрация романтики в моей жизни начинала зашкаливать. О, боже, мы шли по улице, связанные проводами наушников. Держались за руки, улыбались друг другу и ловили самые разные взгляды прохожих. Хорошо, что после практических занятий магией они перестали меня волновать. Совсем. Я одинаково ровно воспринимала и одобрение в глазах стариков и злую зависть одиноких женщин. Тело говорило «да». Тело кричало: «да, да, да, я люблю этого мужчину». А остальное звучало фоном. Его легко было игнорировать.
Места в зале я выбирала из тех, что свободны. Не самый центр, конечно, и не последний ряд, но промедли я на пару часов, и этого бы не осталось. В новогодние каникулы смотрели все фильмы. Делать-то больше нечего.
— Нам нужен попкорн, — безапелляционно заявила я. — И кола в картонных стаканах. В кинотеатрах свои ритуалы и традиции. Заедать стресс от не самого интересного фильма положено воздушной кукурузой. И её же рассыпать с оглушительным визгом, когда очередной Фредди Крюгер выскочит из-за угла. Но у нас добрый фильм. Я надеюсь. И весёлый. Я все ещё в это верю. Поэтому попкорна возьмём поменьше.
Димитраойс ничего не понял из моей тирады, но согласно кивнул. Ох и замечательный у него характер. Лёгкий. Какой-нибудь любитель «Кинопоиска» и обзоров «Плохого комедианта» душу мне уже вымотал бы. «Наши снимать не умеют. У фильма плохой рейтинг. Зачем тратить время на очередной треш?» А я любила треш, если он качественно сделан. И актеров помнила по другим фильмам. По крайней мере, четверо из них умели играть.
 
— Всё, мы готовы, — заявила я, обняла одной рукой ведро попкорна, другой Диму и позволила потоку людей пронести нас мимо билетного контролёра до самых кресел. Свет погас, зрители притихли и начались рекламные трейлеры.
— Что это? — удивился принц. — Мы фильмом не ошиблись?
Да, это сложно. Бедный магический переводчик. Будь он человеком, я бы сказала: «Держись, мужик. Работы сегодня много».      
Обещанный треш начался с первой же сцены. Герой Романа Курцына, накаченный красавчик, фитоняш и тренер спалился на измене. Героиня возвращалась с работы, устала, полгорода объездила в поиске особенных хлебцов, а он шпилил свою клиентку на семейном ложе.
Я настроилась на фееричное расставание. «Отрывание яиц этого козла». Но жгла в сцене совсем не обманутая героиня. Вернее, она тоже жгла, но в другую сторону. «Боренька, всё хорошо. Ничего страшного, я тебя прощаю». Он ей: «Да что же ты такая тряпка! Я тебе изменил, я урод, ударь меня, выгони, вышвырни мои вещи». Но она цеплялась за него, как последняя дура. Зрители в зале притихли. И это обещанная комедия? Больше похоже на психологический триллер. Молодые парни посмеивались, а девушки сидели со знаменитым в интернете выражением «рука-лицо».
— Да уж, — шепнула я и посмотрела на Диму.
Он превратился в статую древнего разгневанного бога. Молчал, не шевелился, но всем своим видом выражал крайнюю степень осуждения. Вот и посмотрели на земные модели романтических отношений. Ай-ай-ай, Надя. «Это фиаско, братан». 
— Это комедия, — попыталась оправдаться я. — Шутка. Должно быть смешно.
— Ничуть, — насупился принц.
Ох, беда. Если так будет и дальше, то придётся уйти. Героиня ещё и заплатила за разбитую машину соседа! Боренька выбросил гантели в окно прямо на чужой капот. «Моя бывшая всё уладит. — Да, конечно. Сколько я должна?»
— Совсем нет гордости, — расстроился Дима.
Меня посетил испанский стыд. На Земле в отношениях между мужчиной и женщиной творилось и кое-что похлеще, но я никогда раньше не видела такой высокой концентрации долбоящерства в одном месте. Весь талант актрисы ушёл в образ удобной девушки. Она не знала слово «нет». Соглашалась на любую работу, терпела тупые подкаты коллеги-фрика, пьяные объятия начальника, решившего излить боль, что его никто не любит. Где-то на двадцатой минуте наконец-то стало смешно. Количество треша перешло в качество и меня проняло. Депрессующий робот, жалующийся на ночные кошмары — это пять. Он же на подиуме в шоуруме, клеющий будущую хозяйку словами: «Никогда не откладывай на завтра того, с кем можешь переспать сегодня», — это десять. Идеальный мужчина по версии Егора Крида сыпал комплиментами и подстраивался под женщин. Неидеальным его делала серьёзная ошибка в программном коде. Её смысл полностью раскрывался только к концу фильма.
Героиня подстраивалась под мужчин, потому что кто-то её так научил. «Они козлы, они изменяют, они не пропускают ни одной юбки. А ты, если хочешь счастья, должна любить. Сильно любить. Тогда он проникнется, забудет о своей природе и будет только с тобой». Но если все мужчины такие, то как должен выглядеть идеальный? Правильно, он бросил любимую женщину прямо у алтаря. Ведь именно этого от него ждали.
Когда героиня в свадебном платье сидела на полу в тёмной комнате и рыдала: «За что ты так со мной? Что я тебе сделала? Я же старалась. Я так старалась», меня будто плитой бетонной придавило.
Я вспомнила сцену с Димой тридцать первого декабря и осознала, что тогда натворила. Я не с ним была, а со своими страхами. Тараканами в голове. Это я верила, что в первый раз будет стыдно и больно. И что потом меня все осудят. Я, как героиня фильма, видела только то, что хотела видеть.