Быстрая связь (ЛП)

Скатившись с него, я сунул под затылок подушку и скосил глаза вбок. Он смотрел на меня, его голубые глаза были такими красивыми на контрасте с моим белым постельным бельем. Потом улыбнулся — мягкой улыбкой, которой я от него точно не ожидал, — и у меня в груди что-то сжалось.
— Вау. А ты не пасуешь перед сложными вызовами.
Я рассмеялся и смахнул с его глаз прядку волос.
— Стараюсь.
Он вздохнул.
— Слушай, я знаю, тебе уже не терпится выставить меня вон, но придется чуток подождать, когда у меня заработают ноги. Если, конечно, ты не предложишь отнести меня домой на руках.
Но я, как ни странно, не хотел, чтобы он уходил. Неуютное чувство, которое всегда охватывало меня после одноразовых встреч, не появилось. Вместо него я ощущал… удовлетворение и покой? Я, понятно, не собирался признаваться Доминику в любви или хотя бы рассказывать, какой предпочитаю кофе, но я бы соврал, если б сказал, что не хочу отыметь его еще раз. И под «еще раз» я не имел в виду следующий раунд сегодня.
Я сжал его ягодицу.
— Скоро вернусь.
Он что-то пробормотал, но его глаза уже закрывались. Я скатился с кровати, выбросил презерватив и надел плавки. Затем бросил на Доминика, который посапывал, завернувшись в мою простыню, еще один взгляд и вышел из спальни.
***
 Доминик 
Мое тело было тяжелым, будто свинцом налилось, но еще приятно звенело. Если б я знал, что меня могут так основательно и так сладко оттрахать, то давным-давно отдал бы свою задницу на растерзание. Я даже не помнил, почему сопротивлялся этой идее на базе. Наверное, из-за мужланской гордости и навязанных стереотипов о том, что настоящий мужик раздвигать булки не должен. Теперь эти предубеждения вылетели в трубу.
Я пришел сюда, чтобы меня отымели. Неоднократно. Желательно членом Люка.
Со скрипом поднявшись, я огляделся, ища чем бы вытереться. На тумбочке лежали салфетки, и воспользовавшись ими, я пошел в ванную, чтобы умыться. В зеркале меня ожидало то еще зрелище.
Торчащие во все стороны волосы, припухшие губы, огромные, как у наркомана, зрачки… Я выглядел, как настоящая шлюшка. Картину дополняли красноватые отметины от укусов и поцелуев. Усмехнувшись, я подмигнул своему отражению и вернулся в постель.
Я, наверное, еще никогда не лежал на такой огромной кровати. Интересно, каково это было — иметь свое собственное жилье? После всего, через что я прошел, было странно осознавать, что я, в общем-то, никогда не жил сам по себе. Странно и немного печально. Еще одно напоминание о том, что мне было под тридцать, а я до сих пор зависел от других людей.
На тумбочку со стуком опустилась тарелка, и я вздрогнул. Куда подевались мои боевые инстинкты? Пришел Люк, а я его не заметил. И не просто пришел, а принес дары: сэндвич с арахисовой пастой. Он даже добавил джем. Я поднял глаза — он смотрел на меня этим своим безмолвным ледяным взглядом. После моего прошлого фиаско на кухне это точно был знак. Знак я-согласен-тебя-потерпеть или скоро-я-еще-раз-тебя-трахну. Меня устраивал любой вариант. Но… он сказал, что повторные встречи — не для него, так что да, это был просто сэндвич, но с подтекстом ради-тебя-я-нарушаю-правила.
Стараясь ухмыляться не слишком самодовольно, я спросил его:
— Это мне?
Одетый в черные плавки, в которых выделялся бугор, он оседлал мои бедра.
— Ну а кому же еще?
— Тебе самому?
— Свой я уже съел.
— А ты жадный, — произнес я.
Он оглядел меня.
— И нетерпеливый.
Угольки у меня в паху вновь разгорелись, но я все-таки подавил импульс наброситься на этого странного мужчину и взялся за сэндвич. Откусив, я понял, что он намазан не джемом. Это было варенье.
— Ты делаешь убойные сэндвичи. В чем твой секрет?
— В картофельном хлебе.
— М-м… — Я прикончил сэндвич за три укуса и облизал пальцы. — Ну да, ты же говорил, что любишь готовить. Ты прямо-таки мастер-шеф.
— Ты когда-нибудь прекращаешь болтать?
 
— Только когда давлюсь твоим членом.
— А в промежутках что с тобой делать?
Толчком бедер я качнул его на себе. Этот суровый взгляд из-под сведенных бровей был до ужаса притягательным. Но притягательным в нем было все. Особенно дорожка серебристо-черных волос, уходившая за пояс плавок… Загляденье.
Люк опустил ноги вниз, вытянулся, и его тело выровнялось с моим. Он словно делал надо мной планку — наши бедра едва соприкасались. Мой член шевельнулся. Уголок его рта дернулся вверх, сообщая о том, что он почувствовал реакцию моего тела.
— Говорить самому, — ответил я запоздало. — Расскажи мне что-нибудь о себе.
Он приник к моей шее и мягко куснул ее, а когда я застонал, отстранился.
— Не о чем особо рассказывать.
— Сколько тебе лет?
Секундная пауза.
— Тридцать девять.
— Мне двадцать семь.
— Я думал, ты младше. — Он куснул меня снова — сильнее. И вдобавок вжал в меня пах. — Ведешь себя, как пацан.
— Так бывает, когда попадаешь в армию после школы. Только что я ходил на футбол и гонялся за юбками, а потом — раз — и уже сидел с гребаным пулеметом в MRAP. Не было времени приноровиться к дерьму взрослой жизни.
Люк замер. Его спина напряглась, но я знал его недостаточно хорошо, чтобы понять, что это значит.
— Ты был стрелком?
— Угу.
Он остро всмотрелся в мое лицо.
— Значит, повидал немало дерьма.
— И повидал, и сделал. — Я не стал отводить взгляд и запретил себе спрашивать, откуда он знает, что такое MRAP. В аббревиатурах бронемашин, на которых мы ездили в патрули, разбирались только военные, но мой седой лис был пугливым и скрытным, так что давить я не стал. — Но тем не менее я еще могу заставить тебя улыбнуться. Значит, все не так уж и плохо.
Люк прищурился.
— Я никогда не улыбаюсь.
— Улыбаешься. — Я усмехнулся. — Но если ты еще раз доведешь меня до оргазма, то мы можем прикинуться, что этого не было.
— Договорились.
И он выполнил обещание. Он играл со мной, пока мой член не потек, а потом вошел так сильно и глубоко, что я забыл не только свое чертово имя, но и в принципе как говорить. Мало того. К моменту, когда он задрал мои колени к ушам, чтобы начать дьявольскую долбежку, я уже был в бессознательном состоянии.
Когда все закончилось, я моментально вырубился, но он сразу потряс меня за плечо. Упс. Видимо, о сне в его доме не могло быть и речи. Но я его понимал. Мы виделись всего второй раз, и делить постель ради чего-то еще, кроме грязного секса, было слегка рановато.
— Ухожу, ухожу.
Я встал — меня немного шатало, — еще раз умылся и через пару минут был одет. Видок у меня стал в три раза кошмарней, чем прежде, и идти так по улице было позорно, но мне было плевать. От интенсивного секса в голове кружилось множество мыслей, и подумав о том, что, возможно, меня выгоняли вовсе не из-за его нелюбви к обнимашкам в постели, я внутренне сжался. Возможно, со мной просто-напросто наигрались.
Черт.
Почему он так сильно меня зацепил? Мы же едва знали друг друга. И существовало много других парней, которые были бы не прочь со мной встретиться и в постели, наверное, исполняли не хуже. Но…
Пока мы топали к двери, я украдкой взглянул на него.
Но эти парни не будут сексуальными ворчунами с пронзительным взглядом и скупой, колючей улыбкой. В них не будет кипеть такая неподдельная страсть. Они не будут Люком.
— Спасибо за бонусный раунд, — как идиот, сказал я, когда мы остановились у двери. — Это было больше, чем я ожидал.
Этим я заработал очень пристальный взгляд. Люк словно пытался понять, шучу я или нет. Спустя мгновение он толкнул меня к двери. И как в прошлый раз на мои губы обрушился яростный поцелуй. Только на сей раз он был глубже. И дольше. И когда я на выдохе застонал и отстранился, он рывком притиснул меня обратно к себе.
 
Мы врезались в дверь, его пальцы запутались в моих волосах, а мои впились в его плечи, наши языки переплелись. Я не хотел, чтобы это кончалось. Мне нравился его запах и ощущение его тела. А больше всего — то, что он хотел меня. Просто так, не из армейской преданности или семейного долга. Он хотел меня. Точка. В стенах его дома важным было только одно: то, что мы делали друг другу приятно.