Серая чума (СИ)

Красочным фейерверком взорвался один из костров, разбрасывая во все стороны искры и мелкие угольки – если бы не обстоятельства, можно было бы даже сказать, что это красиво – где-то в стороне раздался истошный вопль человека, которому не повезло столкнуться со сверхъестественными силами слишком близко.
- Уводи людей! – Серов почувствовал, как присутствие неизвестной силы вокруг него усилилось в несколько раз. – Быстро! На несколько верст дальше по дороге будет безопасно.
Собственно, сложить два и два оказалось не сложно. Именно в этих местах край того пятна обозначающего нехорошие места на карте «залазил» на проходящую мимо дорогу. Наверное, вообще не стоило тут на ночь останавливаться, лучше бы лишний час прошли по темноте, но убаюканный относительно спокойным течением похода и тем, что точность доступных карт оставляла желать лучшего, граф потенциально опасности значения не придал. Зря.
- Я помогу, - мотнул головой Ариен, чьи глаза, подсвеченные магией, вспыхнули в темноте как два уголька – огневик активировал усиление зрения – а вокруг в воздухе сформировалось три относительно небольших по площади, но прикрывающих мага со всех сторон огненных щита. Спустя секунду один из них моргнул и потух, через несколько мгновений его судьбу разделили и два остальных, что привело мага в состояние полнейшего смятения. Такого уровня противодействия он на себе еще не испытывал.
- Нет, - не согласился Серов. – Ты тут не поможешь! Вали отсюда быстро! 
Видимо в голосе Александра прорезались достаточно убедительные нотки, поэтому Ариен только кивнул и бросился приводить в порядок всполошенные неожиданным фейерверком роты. Граф же в свою очередь вытащил их ножен клинок, сделал им пару коротких взмахов, разминая кисть и рванул в ту сторону, из которой ощущал враждебное воздействие.
Меч для попаданца уже давно перестал быть просто инструментом для шинкования противников на удобоваримые слайсы. Поскольку клинок постоянно находился близ Александра, а порой и непосредственно участвовал в совершаемых им действиях божественного характера – как, например, рубка этим клинком зарвавшихся от дармовой силы орочьих духов, - он превратился в самый настоящий артефакт. Божественный артефакт. С ним в руках Серову было проще направлять полученные от своих последователей силы, гномий меч выступал в роли такого себе концентратора энергии. Волшебная палочка для больших мальчиков.
Широкий круговой взмах клинком, немного вложенной в это дело силы и на пути вражеского воздействия, встает полупрозрачная, слегка подверчивающаяся стена, прикрывающая спешно сматывающих манатки бойцов. 
- Ну сука глазастая, покажись, - пробормотал граф, двигая в ту сторону, откуда ощущался взгляд. По выставленной позади стене пару раз ощутимо ударило чужой силой, вызвав неприятные ощущения в груди попаданца. Именно сейчас Александр почувствовал, насколько за последний, не слишком удачный во всех остальных смыслах, год он стал сильнее. Еще прошлой зимой, скоротечное сражение с орочьими духами, мало на что вообще способными, если говорить совсем честно, едва не стоило ему жизни. Здоровья – так точно. Сейчас бы он разметал бестелесных тварей парой взмахов руки, а потом пошел бы обедать даже не вспотев. Что ни говори, а увеличившаяся в десятки раз паства – пусть даже не все там действительно истово верили – позволила перейти Серову на совершенно другой уровень.
Александр сосредоточился, собрал мысли в кучу и пожелал увидеть противника. В тот же момент в сером монохромном ночном небе явственно проступили два туманных отростка, похожих на щупальца, которые настойчиво, но пока безуспешно, долбились в установленную им стену.
- Вот ты какое чудо-юдо, - пробормотал граф и взмахом клинка обрубил одно из них. Существу, все еще скрывающемуся за деревьями в темноте, это явно не понравилось; по реальности пронесся неслышимый, но вполне ощутимый крик боли, а второй отросток тут же переключился на обидчика. Уплотнившись и приняв форму заостренного копья, оставшееся в одиночестве щупальце попыталось бесхитростно ткнуть обидчика сформированным из тьмы острием. Серов не зевал и парировал выпад клинком, при этом новую структуру перерубить вот так запросто у него не получилось. Решив действовать от обратного, он ухватил силой вьющееся вокруг жало и дернул на себя. - А ну-ка иди к папочке…
 
Результат, однако получился не совсем такой, на который он рассчитывал. Оторвать щупальце не получилось, оно выскользнуло из захвата, и после короткой паузы унеслось куда-то в темноту, видимо посчитав, что дичь попалась слишком кусачей, и игра не стоит свеч. 
Александр обернулся. Вся не слишком эффектная со стороны стычка заняла буквально несколько минут, и поднятая по тревоге армия еще банально не успела никуда уйти. Впрочем, порядок там уже навели, и бойцы, суетясь и матерясь, уже потихоньку строились в походные колонны. Благо обоза с собой было всего ничего, и много времени на то чтобы собрать-разобрать лагерь не требовалось. 
Оставалось только решить конкретно для себя, что делать дальше: уходить со своими бойцами или отправиться в темноту и попробовать пойти посмотреть, какого цвета потроха у зловредной твари, имеющей совершенно определенно божественное происхождение.
- Нахер мне это надо, приключения себе на задницу искать, кто бы мог вообще подумать… - бурчал Серов, усаживаясь пятой точкой прямо на припорошенную мелким снегом мерзлую землю. Сидеть было не слишком приятно, однако дело было гораздо важнее чем мелкие неудобства. Прежде чем идти куда-то, он хотел провести рекогносцировку.
Александр сел, сосредоточился и зачерпнув часть силы из источника, что не так давно поселился у него в груди, пожелал почувствовать окружающее его пространство. Получалось с определенным скрипом: до этого он еще ни разу подобным не занимался, да и профиль его «божественности» не совсем соответствовал.
Вирмос еще летом раскопал где-то у себя в одном из присыпанных пылью фолиантов, в которых кто-то из древних архимагов рассуждал о природе сверхъестественных сил, возможное объяснение разделению богов по специализациям. По мнению древнего мага, божество зависело от своей паствы куда сильнее, чем те от него. В зависимости от того какого рода молитвы, ритуалы и жертвоприношения люди возносят в честь своего покровителя, соответствующего типа сила вливается в божество и воздействует на него изнутри. Если это кровавые ритуалы, с умерщвлением девственниц и маленьких детей, совершенные с просьбой о помощи во всяких непотребствах, то и божество будет меняться под стать поступающей извне силе. Можно с молитвой на устах творить добро, помогать людям, возводить величественные строения, можно вести войска в битву, можно заниматься сексом на алтаре, а можно детей варить в кипящем масле. Естественно и влияние на божество будет разное.
Что касается Серова, - впрочем тут сыграли внешние не зависящие от него обстоятельства – то последний год молитвы ему возносились в первую очередь за здоровье и исцеление, а его жрецы по большей части работали в качестве скорой помощи. Поэтому, можно сказать, что сам не ведая того, Александр стал таким себе маленьким богом медицины, во всяком случае именно подобного рода манипуляции у него получались лучше всего, с меньшими затратами и усилиями.
С другой стороны, это совсем не означало, что ничего другого он делать не мог. Божественность базируется на воле и желании. И того и другого у сидящего на земле графа было в достатке.
В какой-то момент отключившийся от всех внешних раздражителей Александр вдруг ощутил пространство вокруг себя новым, до того неиспользуемым чувством. Это было не зрение… Скорее он просто знал где что находится. 
Вот лес вокруг, вот дорога, вот его люди, уходящие по ней прочь от опасности. Среди них немного по-другому ощущались маги и особенно жрецы, от которых к нему как будто тянулись тонкие невидимые нити. Более того Серов неожиданно для себя понял, что по этим «проводам» он вполне может со своими последователями коммуницировать. Впрочем, именно сейчас это было не так важно. Граф развернул вектор своего внимания в обратную сторону и попытался проникнуть вглубь отмеченного на карте пятна «нехорошей территории». Сначала он без сопротивления углубился вглубь зимнего леса: голые деревья, кусты, мелкая живность, спящая под корнями в ожидании весны. Небольшая стая волков, привлеченная необычными запахами и оставляемыми людьми после себя объедками, крутится в нескольких километрах позади колонны.