Серая чума (СИ)

Утро битвы началось, как это не странно, с богослужения. Несколько служителей одетых в черные плащи с вышитыми на них бесконечностями вышли перед строем и начали читать что-то типа молитвы. Поскольку Серов находился далековато от переднего края, да и поддувающий ветер сносил все звуки в сторону, то слов он не услышал. Но визуально было видно, что сначала несколько десятков бойцов, а потом, через некоторое время и как бы не три сотни опустились на колено и принялись осенять себя святым знаком. Видимо, как это часто бывает, приближающаяся битва заметно повлияла на религиозность людей. Даже те, кто в обычное время не склонен задумываться о высших силах, перед лицом опасности и возможной смерти начинают искать помощи у божественных сущностей. 
За всем этим внимательно наблюдали солдаты остальных владетелей. Там последователей у Александра пока не было, однако это не помешало жрецам пройтись вдоль строя и прочитать молитвы и перед этими людьми. Им никто не мешал. Просто момент был для выяснения отношений в разрезе свободы вероисповедания не подходящий.
Что касается самого графа, то массовая молитва – хоть и не столь массовая – была замечена его организмом. По телу как будто прошла легкая волна тепла, а сердце застучало чуть быстрее. Эффект, на первый взгляд, был схож с употреблением большой утренней чашки кофе, как бы не кощунственно это звучало по отношению к людям, относящимся к вере и религии действительно серьезно. С приходом опыта, граф уже научился отслеживать соответствующие изменения в своем организме.
Едва солнце показалось над горизонтом – тут география была на стороне серокожих, но сделать с этим объективно было ничего нельзя – из-за поворота выплеснулось целое море дикарей, быстро заполнивших собой все пространство между отступившими от дороги и ручья деревьями.
Противник приближался неторопливо, сохраняя видимость более-менее ровного строя, со стороны выглядящего как настоящая стена из щитов. Большие листовидные щиты, размером были больше среднего человека и выглядели очень солидно. Настолько, что Серов даже начал переживать насчет эффективности своего копейного построения. Ведь если учитывать еще и большую силу среднего орка, то все могло пойти совсем нехорошо.
Метров за двести от позиции людей по толпе орков как будто прошла волна и серокожие остановились. 
«Не все сразу», - удовлетворенно кивнул Серов. Если центр выполнил неслышный из-за расстояния приказ почти мгновенно, то фланги среагировали не так быстро и вывалились вперед еще метров на двадцать. – «Все же нет у них привычки ходить строем. Это хорошо, иначе бы совсем кисло было. Только на магию и огнестрел уповать пришлось бы».
Строй орков раздался в стороны и вперед вышел здоровенный дикарь, как бы не на целую голову превосходивший собратьев. Одного зазевавшегося серокожего, который не успел сдвинуться в сторону буквально снесло и он, теряя шит и оружие, повалился на покрытую снегом землю вызвав дружный гогот товарищей.
«Два двадцать, не меньше. Здоровая тварь», - прикинул граф, еще раз приложившись к биноклю. Кроме стандартного – но тоже отличавшегося размерами – щита у серокожего богатыря в руках было короткое пехотное копье, а на поясе ножны с торчащей из них рукоятью. Орк явно был непростой, поскольку мог себе позволить натуральную кирасу, явно гномьей работы, закрывающую торс, и массивные наручи. А вот шлемом здоровяк пренебрегал по общей для всех орков моде.
Богатырь меж тем плиблизился к строю людей метров на сто и остановился. Обвел взглядом построение и несколько раз ударил копьём о щит, недвусмысленно вызывая представителя вражеского войска на поединок.
Серов задумчиво оглядел свое воинство. Против такого бугая вряд ли кто-то захочет выходить. Рост он конечно далеко не все решает в схватках один на один, но чисто психологически драться с тем, кто выше тебя чуть ли не на две головы – крайне некомфортно. Силу опять же нужно учитывать: такой просто дрыном поперек хребта огреет и все, добавки и не нужно будет. 
 
Пока граф прикидывал, имеет ли смысл выйти на бой самому или не стоит рисковать и лучше оставить вызов без ответа - бахнуть из пушки дальней картечью и привет духи предков, - пусть даже это отрицательно отразится на моральном состоянии войска, сзади послышался голос перевертыша.
- Разрешишь мене выйти? 
- Потянешь такого бугая? – Вопросом на вопрос ответил Александр, обернувшись на своего телохранителя. Тот в плане снаряжения выбрал максимально консервативный комплект: пехотный меч, круглый щит, короткая кольчуга. Открытый, не закрывающий обзора шлем, на правой руке стальной наруч. В общем, сразу понятно, что он на скорость полагается в первую очередь, а не на силу или броню.
- Еще и не таких валили, - криво усмехнулся Ромул, хоть глаза его при этом оставались совершенно серьезными. Опытный боец был далек от того, чтобы недооценивать противника.
- У него копье, если здоровяк хоть в половину настолько же быстр, как и здоров, то к нему вообще хрен подберешься, - на всякий случай обратил внимание перевертыша Александр. Впрочем, было понятно, что тот для себя уже все решил. – Ладно иди. Иди и принеси мне голову этого дылды. Я ее у себя над камином повешу.
Ромул только кивнул, не обратив внимания на немудрёную шутку. Он стряхнул щит со спины на руку и двинул в направлении ожидающего реакции людей вражеского поединщика. Когда перевертыш проходил сквозь строй копейщиков, несколько парней хлопнуло его по плечам, желая удачи. С их точки зрения, Ромул шел как бы не на самоубийство, далеко не все в графстве и даже в армии были в курсе способностей появившегося всего пару месяцев назад бойца. 
Серов только хмыкнул, глядя как провожают его телохранителя. В чем в чем, а в том, что перевертыш не вышел бы на бой, если бы не видел реальную возможность победить, Александр был более чем уверен. 
Появление поединщика от людей было встречено обеими армиями слитными приветственными криками. Стоящие с этой стороны были рады, что кто-то нашел в себе мужество ответить на брошенный вызов, ну а орки с удовольствием готовы были посмотреть за хорошим поединком независимо от обстоятельств.
По тому как здоровый орк склонил голову, разглядывая перевертыша, сразу стало понятно, что что человек его не впечатлил. Впрочем, сложно даже представить, кем нужно быть чтобы впечатлить такого дылду. В любом случае, разница в росте у двух поединщиков была как бы не сантиметров сорок. Если не все полметра.
Бой начался внезапно и без раскачки. Ромул рванул вперед и попытался поднырнуть под выставленное параллельно земле копье, выйдя на более комфортную для себя дистанцию. Очевидно, что при такой разнице в длине оружия и рук его удерживающих, дальняя дистанция была максимально комфортна именно для орка, а для перевертыша означала неминуемое поражение.
Серокожий однако явно предвидел такой бросок и вместо того чтобы пытаться зацепить верткого человека – не совсем человека на самом деле, однако об этом мало кто знал – копьем или пытаться отступить разрывая дистанцию, наоборот сделал подшаг вперед и, прикрывшись щитом, всей своей массой протаранил Ромула. Не ожидавший такого маневра боец как мячик отскочил от противника, хлопнулся на снег спиной, перекатился через голову и успел мечом отбить глубокий копейный выпад орочьего богатыря. 
Быстрое начало боя и первый небольшой успех здоровенного кочевника привело войско за его спиной в настоящее неистовство. Казалось еще секунда и серокожие сами рванут вперед, дабы вкусить человеческой крови. Но нет, обе стоящие друг на против друга линии бойцов, так и остались на своих местах.
Быстро стало понятно, что так просто приблизиться к орку у Ромула не получится. Тот очень грамотно контролировал дистанцию делая короткие тычковые движения копьем, которые, впрочем, перевертыш легко отклонял в сторону легкими движениями меча. При этом передняя треть древкового оружия была окована листовым железом, что делало попытки чуть укоротить его совершенно бесполезными. Секунд тридцать-сорок поединщики кружились по полю, примериваясь друг к другу. Ромул за это время обошел более медлительного противника по кругу и встал с восточной стороны: кочевник не мешал. Солнце, едва пробивающееся сквозь сероватые облака и морозную дымку, висящую над землей, никак помешать ему было не способно.