Забудь обо мне (СИ)
Я с какой-то паникой кошусь на оставленную в пепельнице гору окурков с красным следом от помады. Есть еще пара рядом, которые без характерной метки, и мама, заметив мой взгляд, быстро вытряхивает это безобразие в урну. Как будто мне по-прежнему десять лет и нужно делать вид, будто они с отцом не курят, не выпивают по праздникам и не занимаются сексом. Хотя мама, насколько я знаю, курит только в редких случаях, но какая женщина в наше время может сказать, что в ее жизни не было моментов, когда хотелось выпить, закурить и послушать шансон?
— Мам, я с ним правда не трахалась, — говорю, закрывая лицо руками. — Просто… Были некоторые интимные вещи и… В общем, я плохая дочь и я не сдержала обещание.
Она открывает — и снова закрывает холодильник.
Опирается ладонями в столешницу и какое-то время стоит так, словно мир под ее ногами шатается слишком сильно, и без дополнительной опоры никак не устоять.
Если бы ругалась или кричала, или даже отхлестала меня по щекам — я этого заслуживаю — было бы проще и понятнее. А так я словно слепну и перестаю понимать, что происходит — со мной, с моей мамой, с этим долбаным миром, который вдруг начал слишком резко менять правила игры.
— Так нельзя, Алиса, — наконец, говорит мама.
Садится за стол.
В бутылке с коньяком еще есть что-то на дне, и она разливает это в чистые стаканы. Дает один мне, а из второго молча выпивает сама. Только немного морщит нос, но одергивает руку от тарелки с закусками.
Я тоже выпиваю залпом, но закашливаюсь, потому что для меня это слишком крепко — как ни крути.
— Марк — очень тяжелый и непростой мужчина, и Мила… Она не заслуживает того, что он делает с их отношениями. Мне очень неприятно осознавать, что моя дочь, пусть и косвенно, но тоже приложила к этому руку.
Не могу удержать дурной смешок, потому что на ум приходят слова Танян — о шланге, который я дергала.
Ну да, руки я приложила как раз буквально.
Во взгляде мама осуждение, а потом она просто вздыхает.
— Мам, каждая женщина, даже если она вся такая разодетая надушенная крутая жена Миллера, заслуживает ровно то, на что соглашается, — говорю я, чтобы не бросать эту тему на паузе недосказанности. — Если женщину унижает отношение мужчины — она уходит. Если она не уходит — значит, она тупая овца. И, значит, что-то в этих отношениях для нее ценнее, чем самоуважение и гордость.
— Алиса, она любит его.
Я чуть не всплескиваю руками.
— Любит? Господи, мам, и ты туда же! Любовь — это… что-то другое, а не секс в промежутках между разными отпечатками помады на его рубашках!
Она то ли кивает, то ли молча поддакивает своим не озвученным выводам.
Я хочу сказать еще так много всего, но мама просто молча еще раз обнимает меня.
Крепко.
А когда начинает гладить по голове, я снова плачу.
На этот раз — обычными человеческими слезами, почти беззвучно.
Глава пятьдесят третья: Бармаглот
Трагедия всей моей жизни состоит в том, что мою новую «давалку» тоже зовут Алиса.
Вернее, так она сама себя называет — и назвала, когда ее с подругами пригласил к нам в ВИП мой бизнес-партнер. Обычно я против того, чтобы в компании мужиков, которые в непринужденной обстановки обсуждают предстоящие контракты и всякую деловую хуету, появлялись бабы, но у Александра «горели трубы», он нервничал, дергался и вел себя так, словно я собирался жестко лишить его анальной девственности, а не просто вытрясти проклятое соглашение.
Появление за столом двух губастых телок сразу сделало его спокойнее и веселее.
Так что я махнул рукой и просто положил болт.
Потом одна из них назвалась Алисой.
Я повернул голову в ее сторону.
Сначала подумал, что она совсем не похожа на моего Зайца.
Потом — что это даже к лучшему.
А примерно через пару часов, когда предложил подвезти ее до дома и она сказала, что еще совсем не хочет спать, подумал, что это неплохой вариант для необременительного секса без обязательств.
О том, что на самом деле она не Алиса, узнал примерно через пару недель, когда она как бы случайно выронила паспорт с правами и начала вздыхать, что уже очень давно мечтает о своей машине. В правах она была записана как «Светлана». Позже выяснилось, что Светлана- это слишком обычно, а Алиса — загадочно, необычно и сразу привлекает внимание. И даже привела в пример наше знакомство. Мол, на Свету я бы никогда не «клюнул».
Я хотел сказать, что и на Алису бы тоже не клюнул, если бы не одно маленькое «сходство», но на хрен говорить телке, которую трахаешь, что она подо мной только потому, что назвалась именем женщины, которую я под себя положить не могу?
Ну а потом как-то завертелось, вошло в необременительную привычку.
Секс с ней был хорошим, разнообразным и без всякой романтической херни, на которую я уже давно отвык тратить время и моральные ресурсы. Снял Лане квартиру неподалеку от моего главного офиса и наведывался после работы или когда выпадали «окна» в графике. Она даже завела ежедневник, чтобы всегда быть дома, когда мне нужна. Не заводила разговоров об отношениях, не строила планов на будущее и не спрашивала о жене.
Я бы кривил душой, если бы сказал, что Лана — не идеальная молоденькая любовница.
Особенно на фоне постоянных ссор с Милой, у которой, кажется, заел генератор скандалов и дело дошло до того, что она подкараулила меня вечером после работы и колесила за мной по всему городу, пока я возил Лану по магазинам, потом — в ресторан, а потом — к ней.
Через пару дней Лана позвонила и перепуганным голосом рассказала, что к ней только что приходила моя жена, перевернула вверх дном все шкафы, ища доказательства того, что я с ней живу, обещала устроить «сладкую жизнь», угрожала чуть ли не выселить на Крайний Север, а в финале наврала про какого-то ребенка.
Хорошо, что день был забит под завязку — и я не мог перенести ни единой встречи, иначе просто сорвался бы к Миле и один бог знает, чем бы все это закончилось.
Но закончилось это все в любом случае хреново — я просто снова перестал возвращаться домой.
— Может, останешься сегодня? — спрашивает Лана, вытягиваясь на кровати совершенно голая, чуть прикрывая себя краем пушистого одеяла. — Утром принесу тебе кофе в постель, помассирую спинку…
Не знаю, что за мужики были у нее до меня, но откуда-то в ее голове торчит эта хуйня — что мужику утром для полного счастья нужно только кофе и массаж спины. Особенно, когда у бабы ногти размером с когти росомахи. И когда она думает, что массаж — это просто «пожамкать» плечи.
На часах уже почти час ночи.
Завтра суббота, и кроме обязательного ужина с парочкой «нужных» для бизнеса людей, на выходной нет никаких планов.
Так что…
Я окидываю Лану взглядом, задерживаюсь на бедре, где у нее родинка размером с ноготь мизинца, и прикидываю, стоит ли поддаться на провокацию и провести с ней все выходные. Впервые за те пару месяцев, что мы встречаемся. Обычно, я просто ухожу, а она даже не спрашивает, почему и куда.
Можно сказать, что впервые у меня такая идеальная любовница.
Так и хочется спросить, где она прячет золотую медаль за окончание Школы правильных содержанок с отличием и почетной грамотой. Но держу язык за зубами — с женщиной, даже если трахаешь ее на коммерческой основе, все равно нужно быть вежливым. Особенно, если она старается изо всех сил.
Я стаскиваю рубашку, которую уже накинул на плечи.
Лана зажмуривается и откидывает край одеяла — последнее, что прикрывает ее полную наготу.
Секс с ней интересный.
Дает расслабление, заводит тонус, иногда взрывает мозг приятными эмоциями.
В этом смысл любовницы — получать все, что хочешь, но расплачиваться материальными плюшками, не тратя драгоценный моральный ресурс. В башке у мужика, особенно если он пашет и вынужден присматривать за стадом баранов, должно быть ясно и спокойно.
Утром Лана действительно делает кофе и даже пытается сделать «массаж», но я вовремя убираю ее руки. Хотел бы сказать, что с кофе она справляется лучше, но и это не так, потому что всю работу за нее сделала кофемашина.