Забудь обо мне (СИ)

Мне хочется его пальцев на сосках.
Хочется жесткого трения об шершавую кожу.
Хочется кончить просто от того, что он так классно по очереди их посасывает и прикусывает.
Мои трусики уже можно выжимать.
Мне немного стыдно, что, когда случайно роняю взгляд вниз, на брюках Андрея остались еле заметные, но все же влажные следы.
— Давай уже нормально потрахаемся, женщина, — чуть не просит он, выразительно толкаясь бедрами мне между ног.
Его тело такое напряженное, что мышцы перекатываются под кожей красивым возбуждающим рельефом.
Сердце громко стучит в груди, в унисон моему.
Он все-таки нарушает запрет, когда берет мою руку и выразительно толкает ее вниз.
Провожу по животу.
Ниже пупка.
Притрагиваюсь к краю брюк.
Андрей запрокидывает голову.
Когда обхватываю его член через одежду, жмурится.
Выразительно приподнимает бедра навстречу.
Соскальзываю, в одну секунду расстегиваю «молнию» и стаскиваю брюки куда-то вниз вместе с трусами. Кажется, они так и остаются где-то ниже его колен.
Выдыхаю, кажется, с облегчением.
Член у него — прямо произведение искусства. Нормального размера, с маленькой крайней плотью, красивой темной головкой. Все брито, все так классно и красиво, что на ближайшие пару месяцев он точно станет моей любимой игрушкой.
Сжимаю обе ладони на стволе.
Вверх и вниз, пара движений, чтобы ощутить каменную твердость.
Я отвожу в сторону трусики, провожу ладонью у себя между ног.
Андрей следит за мной, прикусывает нижнюю губу.
Обхватываю его член влажной ладонью.
Дрочу ему, наслаждаясь тем, как лицо Марта напрягается, желваки играют под кожей, и он очень старается покрепче вцепиться в мягкий плед на диване.
Я, кажется, переиграла саму себя, потому что мне отчаянно сильно хочется его прикосновений между ног.
И даже хорошо, что как раз в эту минуту мы с Андреем пересекаемся взглядами.
Как-то он понимает, что мне нужно и, не спрашивая, кладет ладонь мне между ног.
Я приподнимаюсь, потому что даже этого контакта достаточно, чтобы меня чуть не разорвало от желания. Кажется, только тронет — и я буду орать от удовольствия, как ненормальная.
Его пальцы трут мои складки. Осторожно и почти ласково. Нажимают в месте входа.
Я снова приподнимаюсь и тут же опускаюсь.
Он никуда не торопится, только удобнее отодвигает в сторону мои трусики, забирает пальцами влагу и распределяет ее от клитора до входа. Еще раз надавливает, и на этот раз я сама подаюсь навстречу.
Закрываю глаза, когда начинает потирать клитор, делая это так точно, что мой живот втягивается до состояния глубокой впадины.
Хочу кончить прямо сейчас.
Голова кружится слишком сильно.
Во мне не осталось ничего, только инстинкт получить внутрь себя этот член и потрахаться с этим классным мужиком.
Я сама приподнимаюсь на коленях, пальцами развожу складки.
Мокрая в хлам.
Очень «голодная» до секса с ним.
Андрей, придерживая член у основания, прижимается им к самому входу.
Я лишь мгновение волнуюсь о том, что секса у меня не было уже очень давно и, наверное, будет немного больно.
Поджимаю губы, когда он неторопливо проникает внутрь.
Ноги предательски дрожат.
Андрей прижимает мои лодыжки к дивану, не дает убежать.
Бедрами вверх, вгоняя в меня член почти на всю длину.
Я что-то выкрикиваю в ответ, от небольшой боли прикусываю в ответ его плечо.
Хочется взять паузу, выдохнуть, но Март крепко сжимает мои бедра, тянет меня, словно игрушку, усаживая как ему удобнее.
Приподнимает — и снова опускает, натягивая на себя теперь уже по самые яйца.

Это не грубо, но так сильно, что я чувствую, как обхватываю его слишком туго, мешая выбрать нужный ритм.
Несколько плавных движений, чтобы растянуть меня, дать привыкнуть к его члену.
И снова приподнимает, совсем как игрушечную.
Только на этот раз я опускаюсь сама.
Принимаю его полностью, стону, когда начинает приятно ныть живот.
Мы прижимаемся друг к другу голой кожей.
Немного мокрые и напряженные, как оголенные провода.
 
Андрей увеличивает ритм, толчками сильнее и глубже.
Мне нравится, что в эту минуту его ладони у меня на заднице, и он так сильно вжимает в них пальцы, что я чувствую приятную боль от будущих синяков.
Я хочу сильнее и грубее.
Я хочу…
Мы как-то сами ловим нужный ритм, ударяясь друг об друга с характерными шлепками.
В какой-то момент мне даже кажется, что его головка достает изнутри до моего пупка, так остро и глубоко это ощущается.
А потом я просто перестаю контролировать собственные движения.
Андрею приходится надавливать мне на плечо, второй рукой придерживая бедра, чтобы продолжать вгонять в меня член, пока я кончаю, и меня трясет от того, как под кожей приятно и сладко горит кровь.
Перед глазами все расплывается.
Колени судорожно сходятся и снова расходятся.
Я пытаюсь поймать последние искры оргазма еще хотя бы парой движений, но Андрей жестко поднимает мои бедра и ссаживает меня вниз, чтобы его мокрый член туго ударился об мой дрожащий живот.
Мои пальцы понимают, что нужно до того, как эта мысль приходит в голову.
Я снова обхватываю его член ладонью, сжимаю и начинаю быстро двигать рукой вверх и вниз.
В такт его дыханию, которое тут же становится рваным и частым.
Мне тяжело дышать, но я готова разорваться от удовольствия, просто глядя на то, как его яйца туго подтягиваются вверх, как головка становится больше, темнеет, и из нее вытекает пара тяжелых капель.
— Черт, Алиса, — Андрей откидывает голову назад.
Бедрами вверх, поддаваясь моим движениям.
Он кончает сильно и в унисон толчкам спермы, которые растекаются по его члену и моим ладоням, дрожит всем телом.
Дыхание наглухо застревает в моей груди.
Потому что эту минуту мне хочется заморозить навечно.
Потому что, кажется, от этого я так отчаянно убегала…
  
Глава тридцать седьмая: Сумасшедшая
 
Я, как любая женщина, люблю иногда пофантазировать, какой была бы моя жизнь, если бы в ней был тот самый идеальный мужчина. Как мы будем вместе смотреться на совместных фото, как будем проводить время, кто будет готовить, кто будет приставать к тому, кто готовит. Много-много всяких романтических глупостей, из которых, как мне кажется, и начинают складываться крепкие отношения.
То, что начинается как влюбленность — яркое, сумасшедшее и фееричное, а потом медленно немного утихает, уже не обжигает так ярко, но греет сильнее и становится глубже.
Наши с Андреем зимние праздники — лучше, чем все, что я могла представить.
Мы валяемся в кровати, смотрим фильмы, обычно прерываясь где-то на середине, чтобы заняться сексом или утроить очередной акт гастрономических изысков — Андрей смеется, что то, как я готовлю, должно называться именно так. Потому что я на его кухне — волшебница, колдунья и просто фея.
И пару раз, когда ему казалось, что то, что на сковороде, сгореть не может, он испытывал на прочность тумбу и стол.
Правда, это стоило разбитой посуды и подгоревшего ужина, но зато мы ели сидя прямо на полу, перемазанные в соус, довольные и без вилок, изображая пещерных людей.
А потом убирали все это в две пары рук.
Мы ходили гулять, ели фаст-фуд прямо на ходу, пили не самый вкусный, но зато согревающий кофе.
И, раз уж договорились в этом году обходиться без подарков — у меня были его ключи, у него — украшения на елку — то в магазине вязаных изделий из натуральной шерсти альпаки купили два одинаковых шарфа.
Кажется, еще никогда в жизни я не делала столько селфи и не снимала столько видео о том, как проходят мои праздники.
 
Потому что в этом идеальном выстраданном счастье хотелось просто утопиться.
И поэтому, когда в последний вечер перед началом рабочей недели Март отвозит меня домой, мне становится и очень страшно, и невыносимо больно. Как будто мы расстаемся не на один день, а снова надолго.