Забудь обо мне (СИ)
Алиса поворачивает голову.
Краснеет. Сразу видно, что естественно, без попытки сойти за невинную овечку, хотя то, что в этом болоте черти сходят с ума, я понял еще на первом свидании.
— Мне правда жаль, — говорит первой. Вообще без вступления, потому что мы оба прекрасно понимаем, о чем речь. — Это не потому, что ты мне не понравился или я просто хотела развести тебя на пару красивых свиданий, а потом уйти в закат, непойманная и недоступная. Я просто иногда… делаю глупости.
— Вот вообще ничего нового сейчас не сказала, — соглашаюсь я.
Пожимает плечами, снова теребит волосы.
— Она красивая, — кивает за спину, явно имея ввиду Дину. — Хорошо вместе смотритесь.
— Спасибо, кэп Очевидность.
— Я же попросила прощения. — Алиса морщит нос и притягивает к себе какую-то огромную чашку с капучино, сверху которого большая шапка сливок, разноцветная сахарная пудра и печенья «Орео». — Не злись.
Убираю ее руку, когда пытается расплатиться.
На мгновение задерживаю пальцы на узком запястье, где она носит красную нить с серебряным четырехлистным клевером.
Мне кажется, или у Динамщицы в самом деле учащается пульс?
Я расплачиваюсь за кофе и вручаю ей печенье, красиво упакованное в пакет с лентами.
— Спасибо, — растерянно благодарит Алиса. — Люблю макарон[1].
— Ты говорила.
— А ты запомнил? Не выбросил в мусор вместе с моими сообщениями?
— У меня тот же номер телефона, Динамщица. — Нарочно игнорирую ее предыдущий вопрос. Ни хрена я никуда не выбросил, но говорить об этом не стал бы даже под пытками.
— Старый номер, новая женщина, — пытается играть в понимание.
Прежде чем уйти, скрещиваю пальцы, делаю серьезную рожу и говорю:
— Обещаю больше не приглашать тебя на свидания, Динамщица. Только дружеское общение и разговоры о птичках.
Я знаю, что это может показаться, мягко говоря, не нормальным: меня в машине ждет красивая интересная женщина, с которой все понятно и хорошо. У нас нет никаких проблем ни в чем. Она настолько соответствует моим запросам, что… как мне кажется, именно в этом вся проблема.
Ни один мужик, только если он не полный псих, не скажет, что хочет держать дома истеричную бабу, которая закатывает ему скандалы. Все эти истории о том, что «мужчину нужно держать в тонусе» придумали женщины с дурным характером, которым такими фокусами удалось прижать к ногтю откровенно морально слабого мужика. Такие тоже встречаются: любители быть поиметыми в мозг. Нормальному мужику, которого задергивает работа, рядом нужна спокойная, понятная и понимающая женщина, а не генералиссимус армии неприятеля верхом на адском жеребце.
Но рутина — она убивает.
Она сжирает все то хорошее, что есть даже в самых важных отношениях.
Проблема в том, что обычно рутина начинается спустя пару лет отношений и годы брака, когда люди так изучили друг друга, что им даже ссориться уже неинтересно, потому что они заранее знают, кто что скажет и кто что ответит. А у нас с Диной рутина уже началась. И выражается она в том, что, садясь в машину, я знаю, как закончится наш вечер. Настолько ясно и четко, что где-то в мозгу торчит чувство дежавю.
— Точно все хорошо? — очень деликатно, используя всю свою женскую мудрость, интересуется Дина, когда завожу мотор и выруливаю на дорогу.
Она не настолько глупа и не уверена в себе, чтобы устраивать скандалы по поводу пары моих взглядов в сторону другой женщины. Но все равно аккуратно прощупывает обстановку.
— Это просто старая знакомая, — улыбаюсь в ответ на ее беспокойство. — Тебе не о чем волноваться.
Она кивает, успокаиваясь.
Завтра у нее важная съемка, а у меня презентация нового проекта, так что сегодня мы ночуем в разных постелях каждый в своей квартире. Я подвожу Дину, целую и желаю хороших снов. Возможно, это мои попытки докопаться хоть до чего-нибудь, но она никогда не просит дать ей знать, как я добрался. Алиса прямо целую трагедию устраивала, если я был за рулем, а потом долго не давал знать, все ли у меня хорошо и доехал ли я целым и невредимым.
По дороге, когда останавливаюсь на светофоре, беру телефон, чтобы проверить — нет ли там сообщения. Даже странно: пару месяцев, с тех пор как прекратилось наше с Алисой общение, я даже не особо о ней вспоминал, а сейчас хочется, чтобы, когда включу экран, там висело от нее что-то в духе тех странных шуток, которые всегда вызывали у меня улыбку.
Но от Алисы ничего нет.
Ни в этот вечер.
Ни на следующий день.
Ни через неделю.
[1] Макарон — французское кондитерское изделие из яичных белков, сахара и молотого миндаля. Обычно делается в форме печенья; между двумя слоями кладут крем или варенье (вики) Глава семнадцатая: Бармаглот
Я смотрю на себя в зеркало и даже как-то не очень представляю, что сегодня мне уже сорок.
Вроде еще вся жизнь впереди.
Ощущение, что я вообще только лет пять, как вообще почувствовал жизнь и начал есть ее в удовольствие большой ложкой.
А вроде за плечами уже лучшая половина жизни.
И если так задуматься — что делаю, для чего?
Зарабатываю деньги ради денег.
— Ну, на хер, — говорю своему хмурому отражению и в последний момент отказываюсь от рубашки в пользу красной футболки под черный костюм и спортивные туфли.
Большие торжества я не любил еще с детства, потому что родители делали их ради показухи. Не чтобы доставить радость мне или сестре, а чтобы показать, что у нас все как у людей. Даже если после «красивой жизни» начинались суровые будни, когда у нас денег было только на макароны и дешевый чай.
Поэтому все свои мероприятия я разделю на две категории: одна — для «надо», другая — для души. Сегодня у меня для души итальянский ресторан, любимое меню и десяток друзей.
И еще Мила, потому что неделю назад она все-таки позвонила и, не касаясь темы нашей размолвки, спросила, не нужна ли мне помощь в организации. Помощь мне была не нужна — для этого у меня есть помощница, которая очень хорошо понимает, как максимально эффективно реализовать все мои «хочу» и, в отличие от Милы, не страдает отсебятиной: «Я знаю, что ты хотел вот так, но ведь, по-моему, получилось лучше». Но отказывать Миле просто как-то не повернулся язык. Вдруг вспомнил, что мы прожили вместе десять лет, и отмахиваться от ее желания хоть как-то принимать участие в моей жизни будет полным скотством.
Поэтому я согласился.
Попросил не творить херню и на этот раз обойтись без «я лучше знаю, как лучше».
Судя по тому, что на этот раз она действительно не стала гнуть свое, Мила боится, что этого расставания наш брак уже «не вынесет». Честно говоря, я и сам так думаю — первый раз на моей памяти сваливаю так надолго и не даю никаких сигналов к возможному примирению.
Да еще и Заяц в голове торчит как прибитая.
Снова смотрю на себя в зеркало, почему-то где-то на уровне инстинктивной борьбы за территорию сравнивая себя с тем малахольным. Да, определенно моложе меня. Да, весь такой «с обложки» — не то, что ее предыдущие, которые больше походили на проект по перестройке дома, который проще снести, чем пытаться облагородить.
Но в туалете она трахалась со мной, а не с ним.
Даже если и свалила потом, снова врубив «правильную девочку с тараканами в голове».
Уверен, мой день рождения, на который приглашены ее родители, Заяц не придет.
Обычно Алиса не пропускала повод вручить мне какую-то смешную бесполезную ерунду, типа с глубоким смыслом, который сама же и придумывала, выпивала глоток вина и убегала, чтобы не смущать старшее поколение. Меня эти ее попытки впихнуть в старшее поколение и меня всегда злили: хотелось тряхнуть хорошенько и напомнить, что даже большая разниц в возрасте не делает из меня ровесника ее отца, а тем более не превращает в импотента.
Но я держал дистанцию. Потому что — женат, нам нельзя, и Алиса не давала повода думать, что, даже несмотря на весь игривый флирт, мне можно зайти дальше.