Паутина дорог (СИ)

В доме девушку поджидал сюрприз.
— Госпожа княгиня, к вам гость, — безучастно пробубнил молодой служка, опустив глаза долу.
— Благодарю. И где же он?
— Я здесь, — ответил нестройный дуэт голосов.
Медленно обернувшись, Дейна тут же забыла про епископа Ульриха с его потерянной магией. Прямо перед ней, посреди короткого широкого коридора, стояли два человека, которых она совсем не ожидала здесь увидеть.
Даниэль Виенто и Леон Лоренцо пришли, чтобы забрать ее отсюда.
Глава 14. Двойное притяжение
Широко раскрытыми глазами Дейна Морлан смотрела на двух мужчин, явившихся за ней в дом епископа, и не вполне понимала, радоваться ли ей или опасаться конфликтов, возмущений, споров. Причем не только между визитерами и епископом, но и между друг другом.
За те несколько месяцев, что они с Леоном не виделись, юный граф превратился в мужчину. Черты его бледного нежного лица стали резче, голубые глаза налились стальным блеском, а между сведенными бровями залегла складка. Рыжие волосы были коротко острижены и скрыты под капюшоном с меховой оторочкой, но огненные пряди все так же знакомо падали на высокий лоб.
А вот герцог Виенто не изменился вовсе. Разве что под холодными черными глазами залегли глубокие тени.
— Приветствую вас, господа, под крышей своего дома, — проговорил монотонно епископ Ульрих.
— Довольно, Ваше Преосвященство! — отрезал герцог, не ответив на приветствие. В надменном злом голосе звенела неподдельная ярость. — Мне надоело вмешательство церкви в дела герцогства и королевства. Церковная стража не имеет права арестовывать дворян. И вы прекрасно знаете об этом! Но каждый раз, когда я не могу вмешаться…
— Дейна, — Леон без спроса перебил сюзерена и с тревогой взглянул на побледневшую девушку, — ты в порядке? Здесь с тобой хорошо обращались?
— Хорошо… — выдавила она из себя.
— Господин герцог был тяжело ранен при въезде в свое поместье, поэтому не смог помочь тебе. Он вызвал меня письмом, когда поправился…
Ранен? На Виенто попытались напасть? Сердце девушки пропустило удар, едва она повторила мысленно эти слова во второй и в третий раз.
Только сейчас Дейна заметила, что сюзерен опирается на трость. До этого он держал ее за спиной, но в какой-то момент перестал прятать. Как же сильно ему не хочется показаться уязвимым и нуждающимся в помощи…
— Лоренцо, нет необходимости рассказывать о моих бедах, — голос Даниэля прозвучал расслабленно, но строго. — Я не припомню, чтобы нанимал вас в глашатаи.
Леон виновато потупился.
— Прошу прощения.
Но герцог уже забыл о нем и теперь жадно смотрел на растерявшуюся Дейну.
— Княгиня Морлан, вы свободны и можете вернуться домой.
Она молча посмотрела на угрюмого мужчину, в глубине душе понимая, что он раздражен вовсе не ее спасением и не ее присутствием. Даже епископ Ульрих, поступавший слишком неразумно и опрометчиво, едва ли задевал внимание Виенто. Но Дейна проследила за его серьезным взглядом и поняла, что основная злость направлена на Леона.
Видимо, граф чем-то на угодил сюзерену?
Но Дейна давно поняла, что не стоит искать истину в самых простых вещах, иногда нужно вглядываться в суть. И здесь все было немного серьезнее. Если вспомнить, что герцог намеренно запретил им летом быть вместе друг с другом, картина становилась более, чем ясной.
Предположить, что герцог влюблен в нее, Дейну, дочь простой целительницы, было бы чудовищно неверно. Но все его слова и поступки если не кричали об этом, то шептали: тихо, вкрадчиво, осторожно. Даниэль Виенто боялся связываться с ведьмами из-за женской, воспетой обществом, хрупкости, и в то же время безмолвно восхищался их силой.
Тем не менее, мысли о любовном союзе Виенто и Морлан были крамольными. Если король и церковь примут этот мезальянс, скрипя зубами, то маги любых сословий начнут точить клыки и плести интриги.
Дейна вспомнила про отца и мать. Сама она происхождением знатнее Лилианы, только княгиня и герцог рознятся титулами еще сильнее, чем князь и простолюдинка.
Но она не стала предаваться этим мыслям дольше необходимого.
 
— Да, — тихо молвила Дейна. — Я готова уйти.
Потому что еще даже несколько дней в обществе несчастного одаренного епископа сведут ее с ума, и она сама убежит. Дейна — шпионка и творец, а не наставник. Каждое упоминание о том, что кого-то мучили за магию, не позволяя раскрыть ее полностью, жгло ее душу каленым железом. И тем ужаснее было вспоминать, что сам епископ не раз становился виновником казней ведьм и магов.
Сам Ульрих не собирался задерживать девушку и тем более ссориться с герцогом. Он снова стал для всех суровым инквизитором. Напускная мрачность помогали бедолаге укрепить свой статус. Возможно, его отец грешил тем же. Дейна не знала и не хотела знать.
Она молча покинула гостеприимный дом, и легко шагнула в мороз. Месяц Седис, последний в зиме, почти закончился, но холод все так же усердно обжигал щеки. Но именно сейчас, впервые за последнее время, Дейна широко улыбнулась. От восторженного хохота ее удержали правила приличия и знание основного этикета, но она продолжала радоваться.
— Вы прямо светитесь от счастья, — невозмутимый до этого Даниэль Виенто тоже чуть улыбнулся.
Дейна вздрогнула, посмотрела на него, и радость отхлынула.
— Тех, кто попытался убить вас… их не поймали?
— Нет, — ответил мужчина коротко и резко. — В темноте это труднее, чем при свете. А моя свита растерялась.
— Как моя матушка?
— С ней все в порядке, — ответил Леон с довольным видом. — Я навещал ее и утешал, как мог.
— Славно…
Тем временем они успели выйти за ворота дома епископа, и Дейна увидела трех скакунов. Одним из них был и красавец Энко. Завидев хозяйку, он повернул к ней красивую голову и громко заржал. Девушка слабо улыбнулась.
— Помнит меня…
— Лошади мудрее, чем мы привыкли думать, — глухо сказал Даниэль. — Когда я увел его от вас, Энко на полпути встал на дыбы и принялся ржать, словно предчувствуя беду. Я сперва решил, что в тех местах полно нечисти, но прежде он так не брыкался. Подумал, будто конь слишком устал после долгого пути, а утром узнал дурную весть.
— Не вините себя, — попросила Дейна. — Мы не всемогущие маги, как бы нам этого не хотелось.
Во время конной поездки Леон Лоренцо разговорился. Он рассказывал с упоением и юношеской радостью о победах, совершенных норденийцами, о чудесных, увиденных ими небесных знамениях, и еще о многом, радующем воинов и совершенно не волнующем женщин.
Дейна вежливо слушала, задавала подходящие вопросы и чувствовала себя неловко.
Проскакав мимо важных часовых, величественной старинной ратуши, толпы народа, собравшейся на Алой площади, Дейна почувствовала на спине неприятный холодок. Словно злой ветер пробрался под зимнюю одежду. Она помнила неудавшийся суд над тремя юными ведьмами, которых едва удалось спасти в одиночку, и сердце невольно сжалось от мысли, что могут попытаться казнить еще кого-то.
Но в этот раз на площади шло радостное гуляние, с песнями, танцами, едой и вином. Дейна недоверчиво сощурилась, глядя на веселящихся горожан, и ей казалось, будто за их спинами пламенеет алое. Огонь или кровь?
— Дорогая Дейна, — приглушенный голос любимого отвлек девушку от тревожных мыслей. — Я договорился с вашей матушкой о вашем визите в мой дом.
— Что?.. — она ахнула, не веря собственному счастью.
— Загляните домой, возьмите все необходимое, — юноша лукаво подмигнул. — Двери моего поместья всегда для вас открыты.
Желание броситься ему на шею сдерживало только положение всадницы.
Дейна покосилась на Виенто, надеясь, что тот не слышал разговора. Но тот уже уловил тонкую нить их преступной беседы, и смотрел неодобрительно. А когда убедился, что влюбленные не собираются продолжать тему, негромко кашлянул.
— Кажется, я уже говорил вам прямо о своем отношении к вольнодумию и непокорности. Как и к вашему браку.
Дейна вздохнула, перебирая поводья. Леон недовольно поджал губы и молчал.