Зачарованный плут (СИ)
– Не согласна, Рамон. Какие бы ты козни мне не строил и не пытался отобрать у меня всё, у тебя ничего не получится. Духи всё видят, они тебе не позволят. А Джейн никогда не согласится выйти за тебя, – тяжело вздохнув, предупредила его Матильда.
– Ну, это мы еще посмотрим, – загадочно улыбнулся незваный гость и откланялся, пожелав приятного дня.
Глава 17
Вечером после всего случившегося Джейн не могла спокойно заснуть. Она пролила много слез в подушку, думая о том, что, возможно, у нее такая судьба и она не способна вызвать ни у кого искренние чувства. Вдруг это проклятие их рода по женской линии? Что она знает о первой женщине, которую привезли в Луизиану рабыней? Говорят, она приворожила владельца плантации и вышла за него замуж. Получается, это все была магия и не по-настоящему. А ее бабушка – дважды вдова, которая всегда связывала свою жизнь только с состоятельными мужчинами, вряд ли это случайное совпадение. Значит, скорее всего, тут тоже без приворотов не обошлось. Хотя сложно ее винить, ей нужно было содержать такое большое имение, передающееся по наследству, а без средств это сделать довольно проблематично. А вот ее дочь Сильвия, мать Джейн, наверное, единственная из рода, которая поступила наперекор семейной традиции и сбежала из дома с мужчиной, поддавшись романтическому чувству. Но она прожила недолго, умерла, едва успев произвести на свет следующую девочку. А что, если духи просто не хотят отпускать от себя женщин Бланшар? Может, мамбо должна полностью посвятить себя Вуду и выполнять их волю, а чтобы род не прекращался ей позволительно выходить замуж только для продолжения рода, периодически рожая новую жрицу и не отвлекаться на любовную чепуху? Тогда Джейн тоже не стоит надеяться на то, что ее когда-нибудь полюбят по-настоящему и все, что с ней случается в жизни становится вполне объяснимым.
Девушка снова заплакала, вспоминая, как они с Крисом гуляли по Новому Орлеану. Когда она впервые с ним встретилась у себя дома и услышала его ласковый голос через дверь кабинета отца, то неожиданно для себя испытала смущение, а потом увидев этого привлекательного молодого человека почему-то решила ему поверить. Он действительно вызывал доверие и все, что произошло дальше, только укрепляло это чувство. Крис был рядом в те минуты, когда Джейн было страшно или тяжело и ей становилось легче, она постоянно ощущала его поддержку. Она уже почти поверила в то, что не нравится ему, но тут он вдруг доказал обратное там в дубовой роще, когда они прогуливались днем. Он сам поцеловал ее, это не было ее инициативой. Он сказал, что давно хотел это сделать и Джейн поверила, ответив на его поцелуй под тенью старого ветвистого дуба.
О том, что случилось потом девушка думать не хотела. Она влюбилась и решив, что это взаимно, позволила соблазнить себя на берегу озера. Наверняка, так и было, хоть она этого и не помнит. Но все оказалось ложью. Джейн стало вдвойне больно от того, что она попалась на эту удочку второй раз, будто ей было мало прошлого неудачного опыта, она снова угодила в ту же ловушку. А ведь духи пытались ее предупредить. Об этом говорило ее предсказание на раковинах, сделанное чуть ранее. Тогда она не поняла его значение, но сейчас ей стало всё предельно ясно: ее ожидали обида, разочарование и обман, который все равно раскроется. У нее, похоже, и правда есть талант, как у матери, но ей всё же придется пойти по пути своей бабушки и никогда не влюбляться. Просто закрыть свое сердце на замок и… На словах «сердце» и «замок» у Джейн теперь складывались четкие ассоциации с Крисом, поэтому придется на время вычеркнуть их из своего лексикона, пока она окончательно его не забудет.
С такими мрачными размышлениями Джейн заснула только под утро, поэтому в итоге провела в постели половину следующего дня. Ей никого не хотелось видеть, но проголодавшись, она все же спустилась на кухню. Там не оказалось ни души, и она решила сама поискать что-то перекусить. Сделав себе пару сэндвичей, она села пить чай, уныло разглядывая пейзаж за окном, который уже не особенно радовал.
– О, мисс Макдугал, проснулись? Доброе утро! – на кухню зашла Рене с бумажными пакетами, полными покупок.
– Можешь говорить, как есть, Рене – уже не утро, а скорее вечер. И вовсе не добрый… – хмуро ответила Джейн.
Вошедшая девушка улыбнулась и поставила пакеты на столешницу, разбирая продукты.
– Не буду спрашивать, как вам спалось, вижу, что глаза у вас красные и опухшие. Но бесконечно слезы лить тоже не дело. Мужчины приходят и уходят, а мы у себя остаемся навсегда, поэтому беречь себя любимых надо в первую очередь, – наставительно произнесла неунывающая девушка со знанием дела, будто научилась этому у самой Матильды.
А вот Джейн пока не впитала жизненной мудрости своей бабушки, поэтому до сих пор страдала и чувствовала себя ужасно разбитой. Она, кажется, в глубине души еще верила в любовь, романтику и всю эту чушь, которую думала, что уже выкинула давно из головы.
– Я всё понимаю, но не могу ничего с собой поделать. Мне нужно какое-то успокоительное, иначе я просто сойду с ума, – девушка устало закрыла лицо руками, боясь, что в любой момент может снова разрыдаться, а делать это на людях ей совсем не хотелось.
Рене порылась в пакете и достала оттуда аккуратный сверток поменьше:
– Вот, кстати, доставили лекарства из аптеки для вашей бабушки. Сейчас посмотрим, может тут есть что-то подходящее…
Она стала вынимать поочередно каждую упаковку и читать этикетки, там были баночки с пилюлями для сердца, от головной боли, давления и т.д. Наконец, на глаза ей попалась нужная надпись и Рене выудила из пакетика баночку с порошком, на которой было написано, что это успокоительное средство со снотворным эффектом на основе измельченного корня валерианы, пассифлоры, чемерицы и еще пары-тройки каких-то трав.
– О, вот как раз то, что нужно! Думаю, вам должно помочь, правда не помню, чтобы мы его покупали, но раз привезли, значит все-таки заказывали.
Джейн взяла баночку и прочитав способ применения, сказала:
– Давай-ка попробую, хуже не будет, – с этими словами она отсыпала себе в чай небольшую дозу, как было написано на этикетке, размешала ложкой и продолжила запивать чаем сэндвичи.
Они еще с Рене немного поболтали, сидя на кухне, пока Джейн не стало клонить в сон.
– Похоже, лекарство начинает действовать, – зевнула девушка. – Пойду-ка я лягу в постель. Увидимся завтра.
Они распрощались и Джейн поднялась к себе. Едва она успела коснуться головой подушки, как погрузилась в глубокий сон.
Утро ярким солнечным светом заливало комнату спящей девушки, намекая на то, что пора вставать. Как ни пыталась Джейн увернуться от настырных лучей, они все равно попадали прямо в глаза, поэтому пришлось их открыть. Лениво приподняв ресницы и рассматривая окружающую обстановку, девушка не заметила каких-либо изменений, но всё же что-то изменилось, и она не могла понять, что именно. Всё казалось таким простым и легким. Голова была абсолютно чистой без привычных тяжелых и мрачных мыслей. Они улетучились, словно их и не было вовсе, а все произошедшее виделось теперь несущественным и неважным. Хотелось вздохнуть полной грудью и просто радоваться новому дню. Потянувшись в мягкой постели на резной кровати из натурального дерева, которая больше напоминала произведение искусства древнего мастера, Джейн с неохотой выбралась из-под пушистого одеяла и отправилась приводить себя в порядок.
Подойдя к зеркалу, она обнаружила, что вчерашние опухшие от слез глаза выглядят сегодня отдохнувшими и блестящими. Ее нынешнее отражение в зеркале радовало ее гораздо больше, поэтому девушке пришло в голову, что страдания только портят ее внешность и, вообще, негативно сказываются на нервной системе. Видимо, за последние два дня она выплакала все свои слезы и теперь внутри у нее не осталось абсолютно ничего, что могло бы вызвать новые приступы жалости к себе. Она глубоко вздохнула и решила, что пора жить дальше и наслаждаться жизнью.