Bittersweet (СИ)

— Джилер нужен живым, так как он с помощью Шеркая заколдовал Эмму, то только он может снять его, — проговорила Кэлен, на эти ее слова Ричард обернулся.
— Может тебе пойти туда, тогда ты исповедуешь Джиллерра, мы выведем его оттуда, а затем взорвем башню, — предложил Ричард.
— Есть только одна проблема, колдун приказал мне не возвращаться туда, пока я не приведу беглецов, — проговорил капитан, — поэтому меня, вряд ли пустят.
— Если Джиллерру нужны пленницы, одну мы ему дадим, даже предоставим, — проговорила Кэлен.
Д’хара. Комната Морганы.
В Д’харе уже давно наступило утро, солнце вышло из-за горизонта и осветило город, погода была очень тёплая, но, к большему сожалению, на улице был ветер, который то утихал, то возвращался более мощным порывом. Сильный ветер тёплым солнечным днём — событие. Воздух — свеж, шум листьев на деревьях мягок и порывист, пыль носится по дороге туда-сюда. И всё ясно-ясно освещено, казалось, будто вокруг всё застыло, а ветер — это единственное, что вносило в эту картину действие. Ненасытный вихрь приносил с собой запах свежести, нагретой земли, запах трав и цветов. Воздух струйчато шумит, шумно овевает лицо, охлаждает тело. Многие бы подумали, что такое явление как будто предвещание чего-то недоброго. Однако это было нечто другое: сильное, непримиримое и всепоглощающее. Тот запах трав и цветов даже невозможно почувствовать и в полной мере насладиться — воздух настолько быстро и мимолётно двигался, уступая место сумбурности в своеобразном порядке. Листья вместе со всем все также тихо бесшумно спускались на землю, правда, совершая сложный узорчатый путь. И вместе с холодом приходило таинственное ледяное спокойствие.
Моргана уже давно проснулась и собиралась в путь, ведь уже скоро нужно было ехать, но почему-то с самого утра её никак не покидало плохое предчувствие. Оно словно долгодействующий яд, отравлял душу медленно и мученически, поглощая и вбирая в себя тревогу, впуская сомнения.
С такими ощущениями невозможно было действовать решительно, трезво думать, все время мешали мысли, которые уносят с реальности в мир трагедии, а потом и сладкой утопии. И кроме этого ей сегодня снова приснился очень странный сон, но, к сожалению, истолковать и понять его девушка не смогла, так как он был очень мутный, словно затуманенное стекло после шумного и громкого непрерывного дождя. Но, наверное, он мог предвещать лишь о том, что ничего хорошего от этого кошмара не будет. Конечно, колдунья догадывалась, что Лорду надо было доложить о нём. Но воспримет ли он её всерьёз, или снова посмотрит с недоверием и неким неизведанным презрением? Стоит ли рисковать, зная, что добиться доверия и благосклонности почти невозможно?
Моргана села на свою кровать и начала думать: «Ведь всегда, когда у меня очень плохое предчувствие, тогда случается что-то страшное, и, к сожалению, я очень сомневаюсь, что сегодня вечером в Эдраане, в той башне, такого не произойдет. Хотя может это только мои предчувствия, и я лишь накручиваю себя, поскольку всегда, когда мне снились такие мутные сны, представляла всё самое страшное, и оно происходило. Это словно воплощение мыслей и настроя в действительность. Действительность, что и без надуманных провокационных трагедий была негладкой и достаточно негативно-разнообразной. Иначе как же можно назвать моё оживление.
Я не могу перечить Лорду Ралу, ведь, как я поняла, его приказы никогда не обсуждаются, да и тем более, какие доказательства ему принесу, если скажу, что у меня просто плохое предчувствие? А что будет, если это всё-таки произойдёт, как мне предотвратить опасность, потому что если что-то случится, то я не смогу даже защитить себя сейчас, так как моя магия никак не хочет адаптироваться к этому миру, хотя уже прошло достаточно много времени. Без магии мне очень тяжело, ведь всегда в случае опасности, с помощью магии я могла защитить себя, а теперь я лишена этой возможности. В своём королевстве я многое бы смогла сделать без её помощи, но здесь, когда в моей магии нуждается Лорд Рал, мне без неё никак. А ведь предавать совсем не хотелось. Изменой я в первую очередь потеряю уважением к себе.
 
А если правда в башне что-то случится? Как защитить мою жизнь? Несмотря на все мои навыки в бою, даже очень хорошие, оружие не поможет против магии. И к тому же я очень сомневаюсь, что в случае угрозы своей жизни Лорд Рал будет спасать меня или защищать. Морд-Сит просто ненавидят меня и при первом случае оставлять умирать, или даже сами могут жестоко убить, ведь когда я смотрю на них, их глаза такие пустые и безжалостные. А я чувствую их ненависть ко мне, их неприкрытую злость. Они с закрытыми глазами прикончат меня. Пусть Лорд Рал и временно приструнил их под воздействием необычайного страха, но настоящее презрение никогда не останется навечно под прикрытием фальшивой улыбки и верности. Ведь страх — удивительная вещь, позволяющая блестяще манипулировать даже самыми храбрыми людьми, которые имеют высокие и недосягаемые, на первый взгляд, цели. Даже если останусь в живых, они меня в любой другой подходящий момент убьют.
За те долгие годы, что мной пользовались в моём мире, против них у было одно преимущество и защита — это моя магия, но Лорд Рал просто использует меня ради достижения своих целей, хотя сейчас я очень слаба, и очень боюсь, что когда я сделаю то, что он хочет, то есть помогу ему справиться с Искателем, то он со мной поступит так, как и сказала Морд-Сит.
Почему-то мне хочется верить, что он не такой, как они о нём говорят, что Лорд не использует меня, ведь несколько раз он спас меня, вернул к жизни сейчас, помогает, поддерживает меня словами, не верится, что всё это ложь! Не верится, что всё это просто игра слов и действий! Не верится, что на самом деле это всё не правда», — рассуждала Моргана, сидя за столом у зеркала и делая утонченную, но в тоже время достаточную простую прическу. Она всё время держала себя в руках и контролировала, но сможет ли она делать так дальше? Это был главный вопрос за это утро, ведь всё остальное казалось пустяком.
Прошло ещё пару минут рассуждений, Моргана уложила волосы, на этот раз без чьей-либо помощи и не попадая под взгляд ненавистных помощниц, и, подойдя к шкафу и открыв его, она взял оттуда хороший походный костюм, который ей был очень к лицу и просто замечательно сел по фигуре. Когда девушка уже была полностью собрана, она снова присела за стол и, посмотрев в своё отражение в зеркале, произнесла про себя:
«Я должна успокоиться, хватит думать обо всём этом, мне нужно держать себя в руках, я не могу так себя вести, я должна взять себя в руки. Сегодня вечером я поеду вместе с Лордом Ралом в Эдраан, эта поездка почему-то очень важна для него, и поэтому я должна взять себя в руки, ибо не могу его подвести после того, что он сделал. Что же все-таки происходит? Почему такие смутные мысли? Что же больше меня занимает: спасение моей несчастной жизни и чувство долга перед Лордом, или желание помочь этому таинственному загадочному человеку, что так притягивает своей властностью и неизвестностью. Он должен быть уверен во мне и полностью доверять, тогда всё будет хорошо и не произойдёт ничего ужасного», — рассуждала девушка.
Затем Моргана обернулась и хотела уже уходить, но внезапно её посетила другая мысль: «Но, прежде всего, я обязана поговорить с Лордом Ралом, если он скажет, что всё это не правда, мне точно станет легче. Лишь одно его слово, и мне может стать по-настоящему легче и спокойнее», — подумала она и после этих слов вышла из своей комнаты, в сопровождении двух Морд-Сит направилась к Лорду Ралу, ей предстоял с ним очень тяжелый разговор, после которого она надеется, что её подозрения и опасения были напрасны.
Путь до зала переговоров Моргане показался вечностью, хотя до него было всего-то пара минут ходьбы. Узкие тёмные коридоры вызвали лёгкие мурашки по бархатной коже, а внутри сеялись незначительные еле заметные зерна дрожи и смысла будущих слов. Стоит ли? Когда она уже была на месте, постучав, открыла дверь и, как только переступила порог зала, увидела там Лорда Рала и генерала Эгремонта. Они разговаривали о чём-то, наверняка касающееся этой поездки. Прошло буквально пару мгновений, и Рал обернулся, как только девушка его увидела, она натянула на лицо приветливую улыбку и, поклонившись, произнесла: