Право на сына (СИ)
Это же не…
Это…
Я выпиваю вино до дна и достаю изо рта что-то металлическое, круглое, шероховатое с небольшой выпуклостью и пустым пространством внутри. Сглатываю и понимаю, что Стас с замиранием прислушивается ко мне. Его дыхание из спокойного становится слегка напряженным, шумным, с долгими задержками и громкими выдохами.
— Стас, — мой голос звучит растерянно и обескуражено.
— Выйдешь за меня? — уверенно спрашивает, будто ни секунды не колеблется с вопросом. Впрочем, как тут колебаться, если он заранее все спланировал, решил, подумал, что ему действительно это нужно.
Я растеряна. Понимаю, что мечтала об этом, думала и даже представляла, но никогда даже не предполагала, что мой самый важный день в жизни произойдет в кромешной темноте, когда я не могу видеть эмоций и чувств собеседника. Впрочем, это и не нужно, потому что я внезапно ощущаю на своих руках его горячие ладони. Стас уверенно забирает из рук кольцо, нащупывает безымянный палец и ждет моего ответа.
— Да, — произношу на выдохе. — Конечно, я выйду за тебя.
Стас надевает кольцо на мой палец, и поглаживает подушечками ладонь. Я не успеваю ничего понять, как он садится рядом. Просто двинется ко мне по круглому дивану, обнимает за талию, прижимая настолько сильно, насколько это вообще возможно. Целует. Медленно, растягивая удовольствие и пробуя на вкус, раскрывает языком мои губы, ласкает, дразнит. Эмоции на пределе, я не могу видеть его, но чувствую вкус, запах, его дыхание щекочет мне кожу. Я изучаю его руками, касаюсь плеч, шеи, прощупываю каждую мышцу и сглатываю, когда его ладони касаются моего оголенного живота.
— Я волновался, — признается, с трудом оторвавшись от меня. — Не был уверен в положительном ответе.
— Я была настолько холодной?
— Нет, ты была горячей, — он смеется. — Просто… я слишком сильно тебя люблю, чтобы не переживать и воспринимать все равнодушно.
Это его первое признание мне в любви. Эти слова вместе с тем, что я испытала в последние минуты просто окончательно вгоняют меня в состояние эйфории. Я улыбаюсь, трогаю кольцо, надетое на палец и пытаюсь свыкнуться с мыслью, что совсем скоро стану Анастасией Лебедевой. Женой отца своего ребенка, которого безумно люблю.
— Кажется, тебе полагается на радостях ответить мне тем же.
— Конечно, люблю, — шепчу уже сквозь слезы, потому что не могу справиться с нахлынувшими эмоциями. — Люблю, — выдыхаю ему уже в губы.
И пусть у нас еще так много тем для обсуждений, мне ведь еще есть что ему сказать, объясниться, доказать, но мы заслуживаем шанса подарить друг другу счастье. Стать двумя половинками единого целого.
Глава 46
Я как-то слишком быстро поплыл. Кажется, что еще вчера был свободным мужиком и думать не думал о серьезных отношениях, а вот сейчас готов жениться. И я действительно готов. Надеть на палец кольцо, вынести ее из ЗАГСа на руках, фотографироваться и целовать ее под нелепые крики “Горько!”. Конечно, лучше обойтись без этого, но если Настя захочет. Я согласен.
Как-то две недели назад, когда предлагал ей к себе переехать, а она соглашалась, думал, что этого достаточно. А на утро озарило. Неправильно. Мать бы не одобрила. Отец, конечно, промолчал бы, но тоже был недоволен. У нас сын, я определенно что-то к ней чувствую, да и она ко мне. Нам бы стать нормальной семьей, а я предложил начать с переезда. Сколько помню мои родители были консервативными. Им мои отношения с девчонками не нравились, они мечтали, чтобы я остепенился и обзавелся детьми, а они — внуками. Мать не раз говорила, что такими темпами не доживет.
Грустно осознавать, что она была права. Как и то, что для обретения счастья мне было достаточно приехать к ним на похороны. Зато сейчас у меня есть Настя и Даня. Переезд я больше не планировал, решив повременить. Сказал, что у меня ремонт и как только он закончится, они смогут ко мне переехать. Я безбожно врал, думая, как сделать ей предложение. Вчера давай съедемся, сегодня мыслю над предложением. Так и живем.
Сейчас я не могу оценить ни ее выражение лица, ни то, довольна ли она предложением, рада, хочет этого или, напротив, не особо? Вроде взрослый, самодостаточный мужик, а волнуюсь, хотят ли за меня замуж. Смешно.
— Стас… — выдыхает где-то рядом с моим подбородком. — Я уже всё… наелась.
Я уверен, она улыбается. И облизывает свои пухлые губы, которые сводят меня с ума. Я в красках это представляю, а потом чувствую, как она едва ощутимо касается ими моей шеи. Добирается до уха, проводит языком по мочке, прикусывает. Настя такая… до невозможности страстная и скромная одновременно. Иногда она делает такие вещи, о которых с ней я и не мечтал, а через мгновения заливается краской и опускает взгляд вниз.
Сейчас ничего не могу видеть и только представляю, напрягаясь всем телом. Выдержки никакой, потому что ее запах везде во мне, он прочно въелся под кожу и не желает отпускать. Я прижимаю ее ближе, целую в ответ и с трудом могу оторваться.
— А поехали отсюда, — предлагает она. — Я наелась и начувствовалась. И мы сможем прийти сюда в другой раз.
У меня в планах на сегодня было посещение кино, прогулка по набережной и просто поцелуи, но Настя идет дальше, а я не в состоянии ей противиться. Я зову официанта, мы расплачиваемся и выбираемся из кафе, пытаясь привыкнуть к свету. Это оказывается непросто и за те минуты, что мы смеемся, как ненормальные, возбуждение немного отпускает. Я вижу ее счастливое лицо, искренний заливистый смех и счастье, читаемое в глазах. Она довольна. Просто радуется жизни рядом со мной. И точно не жалеет, что ответила согласием.
— Что с твоей сестрой? — спрашивает она, когда мы садимся в машину.
Отсюда нас везет мой водитель, потому что в ресторане я выпил, а в нетрезвом состоянии садится за руль считаю неприемлемым. Все же, я беспокоюсь о безопасности своей будущей жены, да и об окружающих подумать тоже стоит.
— Ее выписали, она сейчас в доме отца собирает вещи и планирует возвращение обратно в Штаты.
Она поникает, осознавая, что если моя сестра решает сбежать, то и ее подруге по-хорошему тоже нужно. Я думал о ситуации, что сложилась с Лерой. Обеспечить ей здесь защиту означает взять себя под удар, а вот организовать перелет в другую страну, где ее не достанут можно. Осталось получить ее согласие. Впрочем, зная ее строптивый характер, не надеюсь, что это в принципе возможно.
— Лере тоже придется уехать?
— Желательно, — киваю. — Я не смогу сделать так, чтобы ее не трогали. Знаю, кто может, но…
— Но что? — она волнуется, а я уже не рад, что завел этот разговор в принципе.
— Богдан может не согласиться помогать ей.
— Но ведь он спас Леру.
Я вздыхаю. Помню, как он пускал слюни на ее подругу, как убивался, когда та вышла замуж и беспробудно пил в день ее свадьбы. Сейчас он явно вырос, возмужал и оставил сопли и слабость в далеком прошлом. Мне хватило всего ничего, чтобы понять, что хоть он ее и спас, легко ей с ним не будет. Богдан изменился очень сильно и вряд ли станет помогать Лере просто так.
— Не молчи! — Настя толкает меня в плечо. — Ты что-то знаешь?
— Только то, что он слишком сильно любил ее.
— Тогда тем более.
— Любил, Насть. Это не равно любит сейчас. И он сложный.
— Тогда отправим ее в Европу! — уверенно произносит. — Ты ведь поможешь?
— Конечно, — он кивает. — Из больницы отправлю на самолет. Когда она, кстати, на выписку?
— Совсем скоро.
— Я поручу сделать все необходимые документы.
Стася прижимается ко мне, кладет голову на плечо.
— У нас на сегодня запланирована программа? — спрашивает.
— Была. Но мы едем к тебе.
Настя довольно улыбается и окончательно расслабляется у меня на плече. Трется носом о мою щетину и целует в подбородок. Совсем скоро она станет моей женой. Мы обо всем поговорили и выяснили, да и какая разница, что у нас было в прошлом, главное ведь настоящее и то, что будет дальше.