Тайна дома №12 на улице Флоретт (СИ)

— Ничего страшного, мистер Бонни, — сказал Натаниэль Френсис Доу.
Пожарные в Габене пользовались безграничным уважением доктора Доу. Это были честные люди, готовые прийти на помощь, спасти каждого от алчной багровой стихии и не взять за это ни пуговки-пенса. Набирали в Пожарное ведомство Тремпл-Толл парней с нерушимыми принципами, неспособных лгать, клеветать и лицемерить, и в городе не зря считалось, что господин пожарный — это тот, на кого можно положиться.
Доктор Доу знал о плачевном состоянии пожарной части на улице Файни, знал о том, что город финансирует пожарных Саквояжного района из рук вон плохо (львиная доля перечисленных из Старого центра средств оседала в карманах департаментских клерков), и его это неимоверно злило. А еще его злило то, что доктора в Больнице Странных Болезней (особо презираемые им личности) требовали с нищих героев, которые каждый день рискуют жизнями в пожарах, оплату за лечение ожогов и травм, полученных на службе. Когда он узнал, как эти лишенные совести люди обдирают пожарных и прописывают им лишь то, что вызовет максимальное количество побочных эффектов (чтобы их близкий друг господин Медоуз, владелец аптеки, также не был обделен), он лично явился к господину брандмейстеру и предложил ему свои услуги. Гордец-брандмейстер принял предложение, но от бесплатного лечения своих людей отказался: «Мы — люди чести, господин доктор! И никто не посмеет сказать, что мы, словно бедные сироты, просим подаяние!» В итоге они сошлись на плате в десять фунтов за каждый ожог — подобный компромисс устроил всех. При этом получаемые деньги доктор Доу неизменно переводил в фонд «Отставных пожарных» при профсоюзе «Бездымник». Разумеется, все пожарные об этом знали, поэтому ничего удивительного в том почтении, которое они выказывали перед Натаниэлем Френсисом Доу, не было.
И все же, как и сказал мистер Бонни, доктор не любил привлекать лишнее внимание к своей персоне…
Тем временем они оказались у лифта.
На карнизе над ним сидел почетный пожарный, бранд-кот Мёбиус. В нескольких местах его шкура зияла проплешинами и была покрыта плохо затянувшимися ожогами: кот принимал участие в тушении всех пожаров. Он был не только талисманом, но и ценным служащим части — и всегда первым забирался в гондолу дирижабля.
Мёбиус помнил, кто однажды пришил ему хвост на место, поэтому приветливо мяукнул доктору.
— Добрый вечер, мистер Мёбиус, — сказал Натаниэль Доу, и вошел в кабинку лифта следом за Бонни…
…Лифт пробирался сквозь горловину пожарной башни невероятно медленно, и доктор Доу в нетерпении постукивал пальцем по ручке саквояжа. План, который они придумали с сэром Пемброузом и Джаспером был рискованным и крайне опасным — все могло сорваться в любой момент. Также доктор переживал за племянника — он хорошо знал характер Джаспера и боялся, как бы тот чего не выкинул.
После встречи в «Злобб» прошло почти два часа. Когда план сложился, сэр Пемброуз отвел своих нежданных союзников в небольшой пакгауз у границы с Гарью. Там хранилось около двух дюжин тяжелых баллонов, наполненных ядом для растений, который изобрел охотник, — сэр Пемброуз действительно долго готовился к этому дню, хоть и сам не предполагал, что он настанет так скоро.
Втроем они загрузили баллоны в парофургон, после чего разделились: Доктор Доу отправился вместе с баллонами в пожарную часть Тремпл-Толл, где, как он рассчитывал, ему окажут помощь, сэр Пемброуз вернулся на улицу Флоретт (он должен был отыскать место, где держат Полли Трикк), а Джаспер занял наблюдательный пост у окна в доме на Пыльной площади.
«Как же медленно он поднимается! — раздраженно думал доктор. — Это ведь пожарная часть — здесь все должно быть быстрым!»
Мистер Бонни нарушил тишину:
— Должен предупредить, сэр: он в дурном расположении духа.
— Как и всегда.
— Сегодня особенно. Нас посетил человек из Старого центра. Департаментский проныра…
Кабинка остановилась. Мистер Бонни отодвинул решетку.
Они прошли по коридору, все стены которого занимали таблички с именами погибших пожарных и портреты старых брандмейстеров, хмурых усачей с неизменно поджатыми губами.
 
Коридор упирался в тяжелую дубовую дверь, на которой висела бронзовая табличка: «Брандмейстер Тремпл-Толл, Роберт Р. Кнуггер».
Бонни не успел постучать. Из-за двери раздалось гневное:
— А я настаиваю на этом!
Доктор Доу сразу же узнал раскатистый голос главы пожарных Саквояжного района.
— Вы спятили, Кнуггер! — А этот голос доктору был не знаком: тонкий, чуть визгливый — он явно принадлежал человеку склочному и вредному. — Нет никаких свидетельств того, что эти пожары связаны!
— Что? Нет? — прорычал Кнуггер. — А как же визитная карточка, которую этот мерзавец оставляет для нас?
— Только не начинайте снова об этой спичке! Спичка на пепелище! Только вы могли углядеть в этом тайный знак. До Департамента доходили слухи, что вы помешались на этой спичке! Ваша навязчивая идея…
— А я говорю вам: в Тремпл-Толл действует пироманьяк! Я руку даю на отсечение: прямо сейчас он замышляет новый пожар!
— Вы видите то, чего нет. И знаете что, Кнуггер? Я склоняюсь к мнению, что вы слишком стары, чтобы возглавлять Пожарное ведомство такого большого района. Я все укажу в своем отчете в Департамент. Непременно.
— Да указывайте вы, что хотите! Меня не запугают какие-то канцелярские крысы, которые дыма не нюхали!
Доктору Доу надоело стоять за дверью.
— Стучите, мистер Бонни.
— Но, сэр…
— Время не ждет.
В голосе доктора прозвучал металл, и пожарный понял, что лучше не спорить. Он несколько раз стукнул в дверь и, дождавшись окрика «Что там еще такое, провалитесь вы все пропадом?!», открыл дверь и пропустил доктора в кабинет.
Брандмейстер Кнуггер, широкоплечий и статный, обладающий пышными седыми усами и облаченный в темно-красный мундир, сидел за столом. Перед ним в кресле для посетителей устроился худосочный прилизанный джентльмен с узким лощеным лицом и выдающимися вперед крысиными зубами.
— Доктор Доу! Только вас сейчас и не хватало! — пророкотал брандмейстер, хмуря кустистые седые брови. — Вы очень не вовремя, знаете ли.
— Как впрочем, и всегда, — ответил доктор. — Но, боюсь, сейчас я к вам пришел по делу, не терпящему отлагательств.
— Дайте угадаю, вам снова нужна помощь славных пожарных?
Доктор коротко кивнул, и брандмейстер продолжил:
— Что сейчас? Помнится, в прошлый раз вы ловили какую-то… гм… тварь неподалеку и просили не вмешиваться. Устроили настоящее шоу с красным фонарем. Поймали свою тварь?
— Ту да. Но, боюсь, появилась еще одна.
— Что от нас требуется?
Доктор не успел ответить, когда в разговор влез лощеный тип с крысиными зубами:
— Вы спятили, Кнуггер? Вы готовы растрачивать ресурсы Ведомства в интересах какого-то постороннего лица?
— Доктор Доу вовсе не постороннее лицо, — скрипнул брандмейстер. — Он лечит моих пожарных практически бесплатно, в то время как Департамент удавиться готов за каждый пенс на лечение в Больнице Странных Болезней.
Департаментский клерк вскинул кривой палец.
— Меня это не волнует! Я вам запрещаю!
Губы брандмейстера изогнулись в улыбке. Что бы он прежде ни говорил, все же доктор явился как нельзя вовремя — лучшего момента, чтобы поставить на место этого типа сложно было бы и представить.
— Что от нас требуется, господин доктор? — спросил он.
***
Сомнение. Это то, что может остановить человека от совершения чудовищной, ужасной, непоправимой ошибки. И в то же время — это то, что может поселить в человеке неуверенность и не позволить ему сделать то, что требуется.
Сэр Уолтер Пемброуз был решительным человеком и обычно не поддавался сомнениям. Его твердость, непоколебимая убежденность в собственной правоте и закаленная опасностями воля не раз спасали ему жизнь. Коварные джунгли, в которых он провел большую часть этой жизни, не оставляли шанса тому, кто склонен к промедлению: бросок кобры, проламывающиеся под ногами доски трухлявого моста над пропастью, свист выпущенной из трубки отравленной иглы туземца-каннибала из племени Любителей Хрустящей Корочки — все это может стать концом экспедиции, если зазеваться хоть на мгновение.