Тайна дома №12 на улице Флоретт (СИ)

— Ой-ой-ой! — прошептала старушка. — Что делается-то?!
Незнакомый констебль выломал замок и скрылся в докторском доме.
Миссис Роббни боялась пошевелиться. Что там? Что там происходит?
Долго гадать ей не пришлось.
Вскоре полицейский и его спутники показались вновь — они вышли из дома все вместе: то ли те двое так же взломали и задние двери, то ли констебль их впустил. Незваные гости что-то обсуждали и выглядели при этом крайне недовольными — видимо, были разочарованы, что никого не застали.
Забравшись в свой клетчатый «Трудс», они захлопнули дверцы, и экипаж покатил в сторону вокзала. Не прошло и минуты, как он свернул за угол и исчез из виду. Дым от растопки постепенно развеялся, а туман затянул прореху — больше в переулке ничто не напоминало о незваных гостях. Разве что дверь дома доктора Доу осталась распахнута настежь…
— Таинственные дела творятся… — пробормотала миссис Роббни и задернула шторы. — Это несомненно самый странный дом во всем Тремпл-Толл!
Миссис Роббни была не права. Пусть дом доктора Доу и мог показаться несколько странным, все же были в Саквояжном районе дома и постраннее. Те, в которых обитали жуткие и постыдные тайны, где творилось такое, от чего у миссис Роббни мигом встали бы дыбом ее седые волосы.
Взять, к примеру, дом № 24 на Каштановой улице, в котором жила злобная кукла, прикидывавшаяся маленьким мальчиком. Или дом № 35 на улице Слив, где происходили события настолько… чудны́е, что иначе как сумасшествием их и не назвать. Или оплетенный паутиной дом по адресу «Комодная улица, № 7», где кошмары оживали и прятались по углам. Или дом № 11 по улице Своррол, на крыше которого разместилась небольшая обсерватория, наблюдающая вовсе не за звездами, а за теми, кого якобы даже не существует. Или зловещий черный особняк «Чайноботтам» на углу улиц Ламповой и Тёрнс, из которого по ночам раздается детский смех, притом, что там нет никаких детей. Или… старый дом на пустыре у канала, возле разрушенного моста и заброшенной трамвайной линии — дом № 12 на улице Флоретт.
Разумеется, миссис Роббни из переулка Трокар ничего не знала о тайнах всех этих мест, а последнее она и вовсе отнесла бы к домам благополучным и почтенным. Когда-то старушка ездила в Фли на рынок, еще до того, как мост был сломан. Трамвай останавливался возле дома № 12, и она любовалась стоящей за ним оранжереей, представляя себе, какие там причудливые растут цветы и растения. Миссис Роббни любила цветы и мечтала жить в доме, у которого есть оранжерея…
Старушка очень удивилась бы, если бы узнала, что незнакомцы, которых она видела из окна гостиной, прибыли как раз оттуда.
Вскоре миссис Роббни уже позабыла о странном вторжении в дом соседа. Она взяла дневник, макнула ручку в чернильницу и вывела: «Наблюдения за переулком продолжаются… Сегодня человек с железными зубами не появлялся. Быть может, он вернется завтра вечером. Я должна доказать миссис Перкс и мистеру Уигли, что он мне не примерещился…»
Закончив писать, миссис Роббни проворчала:
— Иду, уже иду! Сейчас, мистер Роббни! Я о вас не забыла! Время ужина, да!
Она открыла стоявшую на столе банку, полную жужжащих мух и, выбрав одну пожирнее, опустила насекомое в широко раскрытую пасть мухоловки в горшке. Муха прилипла к тонким волоскам внутри, и ловушка закрылась.
Ну а коричневый клетчатый «Трудс» все отдалялся, в то время как трагичные события, которые вскоре должны были взбудоражить весь Тремпл-Толл, все приближались.
Ну а миссис Роббни вернулась к окну и своим наблюдениям за переулком. В тот момент она и представить не могла, что прочтет завтра в «Сплетне». Утренняя статься, которой пока еще не было даже в голове ее автора, должна была заставить старушку из дома № 6 взглянуть на мистера Роббни по-другому.
***
Темнота квартиры лишь подчеркивала отвратительность происходящего. Нотный пюпитр лежал на полу, повсюду были разбросаны клубки ниток, выкатившиеся из перевернутой корзины, в углу замерло кресло-качалка. По ковру скреблось нечто тонкое, извивающееся, шуршащее листьями. Это нечто отрастало от шевелящегося рядом большого бесформенного кома.
 
— Да, я знаю… знаю, миссис Паттни, — негромко проговорил констебль Шнаппер. Он стоял в двух шагах от клубка лоз и стеблей и глядел на него, гневно сжав кулаки.
Растение, прикованное к стене и полу, дернулось — зазвенели цепи.
— Она не должна была так с вами поступать. Нет, не должна была…
Пасть мухоловки раскрылась, и из нее исторглось преисполненное муки шипение.
— Вашей вины здесь нет, — сказал констебль. — Это все проклятый доктор Доу. Хотя если бы Браун не трогала девчонку Трикк, он не схватил бы вас, и нас бы не разоблачили.
Лозы растения-монстра рванулись к нему, но железные кандалы удерживали крепко, они разрывали плоть мухоловки, на пол капала зеленая кровь.
— Она не должна была так поступать с одной из нас. А я говорил… я предупреждал старуху, но она ведь никого не слушает. И вот к чему мы пришли. Я всегда был против того, чтобы она усыпляла тех, городских. Вы можете понять этот абсурд?! Браун заботит, чтобы мы размножались, но ей плевать на то, что будет в дальнейшем с детьми Праматери.
Миссис Паттни попыталась подползти ближе к констеблю, но цепи не позволили ей этого.
— Я освобожу вас, — пообещал Шнаппер. — Позже. Когда сделаю то, что должен. Браун не сможет мне помешать, а Праматерь… она будет довольна, когда я ее накормлю по-настоящему. Потерпите немного.
Констебль развернулся и двинулся к выходу из квартиры учительницы музыки. За его спиной раздался приглушенный стон.
Выйдя на лестницу, он прошел по дому, стуча в некоторые двери: два стука, пауза, еще стук. Двери квартир начали скрипя открываться.
Время выжидания и пряток в тени прошло.
Здесь и прежде не все верили старухе Браун, кое-кто сомневался в ее решениях, но, учитывая последние события, количество приспешников этой карги заметно уменьшилось. Доктор Доу, сам того не зная, сыграл Шнапперу на руку: и если недавно почти все жильцы дома выступали на стороне Браун, когда миссис Паттни вернулась и они узнали, что произошло, уже никто не требовал от Шнаппера сдерживаться в выражениях. Да, он спорил со старухой, обвинял ее, требовал от нее действий, но его слова предназначались вовсе не ей. Кто бы каких взглядов ни придерживался, теперь буквально каждый в этом доме понял, что все, как раньше, уже не будет.
Ну а Браун… Видимо, она рассчитывала, что они с мистером Уилксом и капитаном Блейкли схватят доктора Доу и его мерзкого племянника, приволокут их сюда и тем самым разрешат возникшие, как она это называла, временные трудности.
«Временные трудности» разрешаться не спешили, поскольку дом в переулке Трокар оказался пуст. Констебль выяснил, что и в Доме-с-синей-крышей Доу не появлялся, но это вовсе не значило, что он просто собрал чемоданы и сбежал из города. Скорее следовало полагать, что доктор затаился и придумывает, что бы предпринять. Даже законченный идиот понял бы, что он что-то затевает. Да, законченный идиот понял бы, но не Браун. Что ж, это бессмысленное упрямство старуху и погубит.
Постучав во все нужные двери, констебль пошагал вниз по лестнице. У портрета мистера Карниворри он остановился и подкрутил усы. Домовладелец глядел хмуро и осуждающе. Плевать! Ты ничего не знаешь и не сделаешь, старик!
— Мистер Шнаппер! — раздался обеспокоенный голос, и констебль обернулся.
На площадку поднялась миссис Тирс, приказчица из книжной лавки «Переплет» и преданная сторонница старухи Браун. Чего она хочет? Попытается остановить его?
— Вы не видели Джейки и Уилли?
— Вот еще! — буркнул Шнаппер — он ожидал чего угодно, но только не этого вопроса. — Разве они не должны сторожить пленницу?
— Эти негодники снова куда-то убежали. Я их повсюду ищу, а что это…
Она вдруг увидела на лестнице соседей, которые молчаливо стояли на следующем пролете; среди них был и ее собственный супруг.