Меч Кайгена (ЛП)

Было странно, когда ударяло то, что он не видел и не слышал. Если фонья и оставляла след в атмосфере, Мамору было сложно различить атаку среди потоков воздуха вокруг него. Он не был обучен улавливать ее.
— На ноги! — взревел дядя Такаши. — Не отвлекайся!
Встав на четвереньки, Мамору стал подниматься с копьём льда наготове, но его снова сбил удар ветра, этот был еще сильнее, и он вспомнил предупреждение Каа-чан: «Фоньяки опаснее на среднем расстоянии — два-три баунда. Тогда их атаки бьют сильнее всего».
Ближайшие фоньяки были в нескольких баундах от Мамору и других мечников. Как только они приблизятся, их невидимые атаки станут не просто сбивать мужчин, а будут убивать.
Кто-то в гениальном решении — Тоу-сама, судя по тихой эффективности маневра — поднял снег под их ногами, создав вуаль из частиц воды. Туман не был таким густым, чтобы скрыть наступающих солдат, зато он подавил ясность.
Следующая атака фонья раздула молекулы воды, создав заметную брешь в вуали. Видя ветер, Мизумаки Хьесуке уклонился от атаки и ответил ударом, пронзил грудь фоньяки.
Мамору увернулся от залпа воздуха и поднял джийю для контратаки, но как только он создал копье, ему пришлось уклониться от опасного взрыва ветра. Даже с вуалью снега, показывающей их движения, это было слишком. Фоньяки слишком быстро двигались к оптимальному расстоянию для атаки.
— Не отступать! — приказал дядя Такаши.
Но фоньяк было так много, они летали и уклонялись от шипов, перелезали через формации изо льда, и было невозможно атаковать и защищаться одновременно.
Заметив это, дядя Такаши изменил приказы:
— Щит! — крикнул он линии. — Закройтесь и удерживайте позиции!
Мамору поднял снег перед собой, вовремя создал толстую стену. Два разных удара ветром врезались в другую сторону. Лед трещал, Мамору поспешил починить его. Прижав ладони к щиту, он собрал снаружи слой снега мягче, надеясь приглушить удар следующей атаки, но защита от ветра не была похожа на защиту от клинков или тупых предметов. Следующая атака сбила снег, чуть не разбив лед под ним. Только упрямая сила джийя Мамору не дала щиту разбиться на тысячу кусочков.
Ледяные щиты трещали и разбивались по всей линии, но Юкино-сэнсей учил днями на утес Кумоно, одном из самых диких мест на горе. Он знал, как создать достаточно сильный щит под натиском ветра.
Мамору ощутил, как джийя учителя поднялась перед ним, превращая его слабый щит в толстый клин, способный отразить даже самый сильный ветер.
— Хорошая мысль, Дай, — сказал дядя Такаши, поднимая руку.
Объединив джийю, два мастера-джиджаки возвели укрепленные щиты вдоль линии, защищая товарищей.
— Оставайтесь за барьером! — закричал Такаши. — Готовься!
— Готовься! — зазвенели голоса мужчин вдоль линии.
Когда ладонь сжала его кимоно сзади, и Юкино-сэнсей повторил приказ, Мамору понял, что еще стоял.
Юкино-сэнсей толкнул его в барьер, и Мамору прижал к нему ладони. Только рефлекс позволил ему закрепить джийю в стене перед ним, даруя силу льду. Взрывы ветра стали сильнее, но восемь сильных джиджак поддерживали барьер, созданный Юкино-сэнсеем, и защита устояла.
Мамору понял, что дрожал, когда он попытался говорить:
— Ч-что теперь? — спросил он.
— Ждем врага тут, — сказал дядя Такаши.
— Мы позволим им подойти? — спросил Мамору. — Мы позволим им миновать барьер?
— Подойти, — кивнул дядя Такаши. Он коснулся рукояти вакидзаси, Намимару. — Туда, где мы их ждем.
Фоньяки были уже почти на них. Мамору слышал шум их фоньи и хруст ног на замёрзшей земле. Медленно вдохнув, он сжал рукоять меча. Ощущение оружия в руках обычно давало ему силы, успокаивало…
Первый солдат в желтом пролетел над барьером… и Мамору застыл.
Двигаться всегда было просто для Мамору. Он всегда реагировал первым, действовал первым. Но вдруг в самый важный момент Мамору словно перестал быть собой. Он был оболочкой, смотрел, как солдат Ранги опускается перед ним и бросается.
Чистый рефлекс вытащил его меч из ножен в атаке, заставив фоньяку отскочить. Если бы он был сосредоточен и готов, Мамору легко убил бы его, но он не был готов. Кончик меча едва задел форму фоньяки.
 
Его враг споткнулся, и ладони Мамору повернули меч для атаки сверху, но разумом не мог закончить атаку. Он не смог взмахнуть.
Мига колебаний хватило фоньяке, чтобы ударить Мамору ногой в живот, обрушив боль на его скелет. Его спина врезалась в барьер Юкино-сэнсея, голова стукнулась об лед, звезды вспыхнули перед глазами. Моргнув, он попытался занять защитную стойку, но было поздно. Фоньяка уже двигался для атаки, которая на таком расстоянии точно убьет его. Голова кружилась, джийя кипела, он не мог защититься или атаковать вовремя.
Фоньяка поднял руку.
Его тело дернулось. Изогнутый клинок Нагимару пронзил его грудь. Еще миг, и Намимару отрубил голову мужчины.
Катану вырвали, и два куска фоньяки упали на землю, стало видно дядю Такаши в крови с мечами в руках. Он был в ярости.
— Что ты делаешь, мальчик?
— П-простите, дядя! Я…
— Если не бьешься, не стой на пути! — зацепив рукоятью Нагимару в крови за головой Мамору, дядя Такаши отодвинул его от барьера и отбросил, новые фоньяки перепрыгнули стену.
В отличие от Мацуда, бьющихся правой рукой, Такаши был амбидекстером. С катаной Нагимару в правой руке и вакидзаси Намимару в левой он рассек пятерых фоньяк в одной атаке с разворота.
Он отпрянул от брызг крови, Мамору ощутил ладонь на руке.
— Будь со мной, — сказал твёрдо и спокойно Юкино-сэнсей.
— Ч-что?
— Отойди, — Юкино-сэнсей отодвинул его от барьера. — Прикрывай мою спину. Помогай, если фоньяки пройдут мимо меня или моих кузенов.
— Д-да, сэнсей, — выдавил Мамору, но Юкино уже повернулся к врагам, вытащив катану.
Меч Юкино-сэнсея — Такенаги, Режущий бамбук — был изящным оружием с рукоятью с зеленой шнуровкой и гардой с серебряными листьями бамбука. Это было самое старое оружие, выкованное Котецу, которое еще использовали. Его передавали в роду Юкино поколениями, но Мамору не мог представить, чтобы меч подходил кому-то лучше, чем Юкино Дай. Короче Кьёгецу Тоу-самы и тоньше Нагимару дяди Такаши, Такенаги был создан для скорости, как его хозяин.
Юкино-сэнсей на пике был одним из самых быстрых мечников в истории. Теперь он был вдвое старше Мамору, его скорость все еще была несравненной сред бойцов Такаюби. Его искусство не было сложной техникой или яркими приемами, это было идеальное исполнение основы на скорости в три раза выше обычного мечника.
Странно, как естественно выглядел Юкино-сэнсей, когда Такенаги рассек первого фоньяку-неудачника, окрасив снег кровью. Мамору тренировался с этим мужчиной много лет, знал его движения, как шаги танца. Было поразительно смотреть, как знакомые шаги и удары отсекают головы с тел, размещают органы и бросают дуги крови на белизну.
В светло-серой одежде Юкино-сэнсей сливался со снегом. Многие фоньяки, которые шли в его сторону, падали от его меча, не замечая его. Он двигался быстро, шагал так, что на него не нападало больше двух фоньяк, и он превращал бой многих против одного в схватку один на один, а в таких боях редкие могли сравниться с Юкино Даем. Мамору заметил с восхищением, что мечник одолевал многих солдат одним ударом, даже без взмахов мечом.
Белый склон горы пропитался красным.
Несмотря на их количество, фоньяки бились в невыгодном для себя положении. Они не могли пробить барьер Юкино-сэнсея, перепрыгивали его и попадали в опасную позицию — джиджаки были перед ними, прочная стена льда — за спинами. Между барьером и мечниками у ранганийцев не было расстояния, чтобы бросить ветер в атаку в полную силу, и они не были готовы к бою вблизи с мужчинами Такаюби.
Каждый солдат нес нечто, похожее на стандартный меч и короткий кинжал, но сталь была плохой. Их оружие легко ломалось об сталь Котецу, так что они будто бились палками.
Некоторые из них прыгали на гору и нападали на джиджак сзади, но дядя Такаши выбрал это место не зря. Склон за ними был отвесным, скользким ото льда. Джийя мешала им закрепиться, и новые фоньяки, которые пытались запрыгнуть, съезжали в опасную зону, если лед Мацуда или Юкино не рассекал их раньше. Десятки солдат в желтом попадали в смертельную ловушку, и тела собирались кучей на покрасневшем снеге.