Злодейка в деле (СИ)
— Зато императору не понравится. Принцесса, не важно, на чьей я стороне, я внук одного из ключевых заговорщиков. Император не позволит мне не то что возглавить армию, а даже крохи военного влияния получить.
— С моей-то поддержкой? Ладно, не имеет значения, что вы меня недооцениваете. Главное, что вы согласны. Кстати, сейчас будет весьма занятно, не спешите уходить.
С галереи можно выйти в коридор второго этажа, а можно спуститься по винтовой лестнице на первый и попасть ко входу в зал Совета. Я спускаюсь по лестнице. Пора осушить это болото, ишь, лягушки расквакались.
Конечно, сходу, что лорды в Совете все сплошь либо предатели интересов империи, либо бараны тупоголовые, от которых стране одна польза — на мясо отправить, я заявлять не буду, проявлю чудеса сдержанности и дипломатичности.
Новости о моём возвращении докатиться до зала Совета не успели. Герольд смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Я не сбавляю шага, гвардейцы на карауле вынуждены меня пропустить, они распахивают для меня двустворчатые двери. Опомнившись, герольд зычно объявляет:
— Её высочество императорская принцесса Крессида Небесная.
Я вхожу в зал раньше, чем герольд успевает закончить. Вхожу стремительным шагом.
— Герцог Майрай, почему так скромно?
Когда к тебе обращается императорская особа, ты обязан встать. Герцог вынужденно поднимается. Он не скрывает неприязни.
Я бегло оглядываю зал. Кресла и троны выставляются лакеями перед каждым заседанием по количеству предполагаемых участников. Если бы я захотела присутствовать, для меня бы поставили трон, не такой роскошный, как у императора, и поставили бы его сбоку-сзади от папиного. Словом, сесть мне негде.
Также стремительно я исполняю реверанс, в нарушение всех приличий не дожидаюсь ответа и поднимаюсь на возвышение.
— Кресси? — тихо окликает папа.
Я игнорирую, разворачиваюсь лицом к Совету, а рукой удобно опираюсь на спинку папиного трона.
— Герцог Майрай, я спрашиваю. Почему так скромно? Почему вы предлагаете отдать Великому хану только императорскую кровь? Почему уж сразу юг не отдать?
— Ваше высочество, простите, но вы всегда держались вдали от государственных дел и говорите что-то неразумное. Именно империя виновата…
— Это вам Великий хан так сказал, герцог?
— Принцесса, осторожнее со словами. Вы обвиняете меня в сговоре с Великим ханом?
— Не сейчас, но обвиню обязательно.
В зале и до этого с моим появлением тихо стало, а после насмешливого завуалированного обвинения лорды дышать боятся, только моргают. И почему я раньше Советы не посещала? Оказывается, это очень весело.
— Принцесса Крессида, — окликает папа, чуть повысив голос.
Мы будем играть в злую и доброго полицейского? Скорее, папа просто хочет закрыть рот, сошедшей с ума дочке. Ха!
— Герцог, посольство степняков с одобрения Великого хана готовило диверсию. Степняки возвели в нашей столице своё святилище. Доказательства исчерпывающие. Если вы не потрудились до начала Совета с ними ознакомиться, это ваши проблемы, а отнюдь не повод для гордости и козыряния. Если же вы не понимаете, что действия степняков с прямого попустительства Великого хана — это сознательная ломка и без того хрупкого мирного равновесия между нами, у вас серьёзные интеллектуальные нарушения, являющиеся веским противопоказанием для государственной службы.
— Принцесса, вы хотите залить степи кровью наших солдат?
А вот и герцог номер два, помнится, я его супругу “сладкую вишенку” развела на двести золотых во имя благотворительности. Полез, кто бы сомневался.
— Вы настолько низкого мнения о наших солдатах, герцог? Жаль… Я напомню вам, что мой чёрный рыцарь, боец непоследний, но тем не менее, ничем не выдающийся, можно сказать, обычный, с лёгкостью распотрошил хана, считающегося одним из лучших воинов степняков, настолько выдающимся, что слухи прочили ему возвышение до Великого хана. Но слухи обманулись, хвалёный хан позорно убился об имперский меч. Чтобы доказать это я, клянусь именем Рейзан Судьбоносной, лично возглавлю армию и поведу в бой.
И тишина…
Лорды теперь и правда похожи на лягушек, чьё болото резко стало пустыней. Сидят, глаза пучат. Оба герцога заткнулись, будто дара речи лишились. Едва ли кто осмелится возражать после моего громкого заявления. Я всматриваюсь в лица, отмечаю лордов, которые первыми выходят из ступора — эти, значит, умные, их следует взять на карандаш. Оба герцога вполне осмысленно переглядываются. И скорее они выглядят довольными, чем недовольными. Наверное, Великому хану без разницы, получит он меня как младшую жену или пленницу.
— К-кресси? — а вот папа в себя приходит с трудом.
Пап, прости. Мне очень жаль, что я заставляю тебя волноваться, но иначе никак. В прошлом Хранительницы не лезли на передовую, но в отличии от меня у них были сила и авторитет. Допустим, армию возглавит Теорий. И что, будет он прислушиваться к советам из моих писем? К тем, которые ему покажутся разумными — да. По факту у меня не будет никакого реального влияния, а это никуда не годится. Да и способности свои я толком не контролирую, находясь в эпицентре, я увижу больше.
Запретить мне отец уже не может, потому что клятва именем нашей богини не то, что может переступить император. Точнее, да, он может запретить, может в приказном порядке оставить меня в столице или вернуть в Старый храм, что угодно может. Но тогда я стану клятвопреступницей — богиня же умеет наказывать страшно.
— Ваше высочество императорская принцесса Крессида Небесная, позвольте выразить вам своё глубокое восхищение вашей решительностью. Восхищение и уважение. Но всё же позвольте заметить, что у вас нет военного опыта.
— Герцог, вы рекомендуете опираться на достойного заместителя? В этом я с вам абсолютно согласна.
Герцог, я понимаю, что вы задумали. Если бы вы знали, что прямо сейчас действуете мне на пользу, вы бы локти себе сгрызли с досады. Можно было упомянуть просто советника, я нарочно говорю о заместителе, подставляюсь.
— Крессида, — папа тоже понял, что происходит, но, наверное, решил, что я оступаюсь и пытается остановить. Или просто поддерживает правдоподобность разворачивающегося спектакля, не знаю.
— Я убеждён, что кронпринц нужен столице, к тому же было бы несколько странно, если бы его высочество оказался в вашем подчинение, при всём к вам уважении, принцесса Крессида.
— Я согласна с вами полностью, герцог Майрай.
— Его высочество принц Лексан тяготеет к финансам и дипломатии, но никак не к военному делу.
— Вы опять же правы, герцог, — поощряю я.
— Я уверен, принц Олис станет для вас надёжной опорой. К тому же его высочество достиг совершеннолетия, пришло время ему проявить себя достойно во славу империи.
Южане подхватывают, прославляют Олиса на все лады. В зале сгущается напряжение. Папа даёт им высказаться. Я знаю, он собирается отказать. Я опережаю. Повысив голос, я перекрикиваю кваканье:
— Да, герцог, как от вас и ожидалось. Не могу представить кандидатуры достойнее его высочества принца Олиса. Ваше величество, — я отступаю от трона и поворачиваюсь полубоком к папе, склоняюсь в низком реверансе, — я умоляю в качестве заместителя отправить со мной его высочество принца Олиса.
— Принц Олис юн.
Я упрямо стою, согнувшись:
— Ваше величество, я умоляю в качестве заместителя отправить со мной его высочество принца Олиса.
— Ваше величество, — подхватывают герцоги наперебой, — поскольку принцесса Крессида возглавит армию разве мы не должны прислушаться к её мнению?
— Ваше величество, от имени лордов юга я прошу дать принцу Олису шанс проявить себя.
А я всё ещё сгибаюсь в реверансе.
Папа не сможет отказать — слишком велико давление с одной стороны, и моё упрямство — с другой.
— Что же, мы нашей императорской волей приказываем принцессе Крессиде Небесной возглавить армию и поручаем назначать заместителя самостоятельно.