Быть человеком (СИ)

— Дурак, — кулак Милены врезался ему в живот, заставив охнуть, рука у неё тяжёлая.
— Но ведь любимый? — лукаво улыбнулся Эрен.
— Да, — ответила улыбкой Милена. — Любимый дурак.
Нагнувшись Эрен коснулся её губ лёгким поцелуем, ставя точку в этом разговоре. Бессмысленная трата времени и нервов. В своей правоте он был убеждён и поступил бы точно так же, будь возможность переиграть. Эрен не жалел о своём решении. А риск… Да на улицу вообще выходить опасно! И дома опасности поджидают на каждом шагу. Что теперь, не жить?
При этом он гнал прочь мысли о том, чего скажет ему Милена, когда он расскажет, что снова хочет сотрудничать с Управлением ради поимки Дейва. Пока они молчат, но Эрен не сомневался, объявятся. Решение он принял, отступать не собирался. Но как сказать об этом Милене?
Крики сменялись стонами боли, что снова перерастали в отчаянные вопли. Кричала женщина, срывая горло от нестерпимой боли. Да и кто бы смог сдержаться, когда от тебя в буквальном смысле слова, откусывают куски мяса?
Дейв поморщился. В отличии от папаши, он не испытывал к людям тёплых чувств. Добряком тоже отродясь не был, как и трепетным идиотом. Для него люди были расходным материалом. Они годились для размножения и кормёжки потомства, самых маленьких и болезненных. Ради этих целей он не раздумывая приговаривал выбранные жертвы. При это он никогда над ними специально не издевался. Слишком рационален для такого и удовольствия от этого никакого.
Тол был другим. Он наоборот наслаждался болью и страданиями этих существ. Получал искреннее удовольствие мучая их часами. Впадал в экстаз от чужих ужаса и отчаяния. Устраивал кровавые пиршества, с обязательным условием: жертва или кто-то из её окружения должны быть живы. А всего толку с этого лишь насыщение Тола и его же моральное удовлетворение.
Видимо, сумасшествие не только среди людей встречается. Тол напоминал Дейву обыкновенного свихнувшегося маньяка. Он и раньше был почти неуправляем, а как сдохла его дура-мамаша, окончательно помешался. Дейв его не боялся, опасался разве за дочь. Ещё понял, что правильно не искал Тола, когда тот сбежал, да и сейчас бы не стал, не столкни их жизнь. Пока Тол может быть полезен, но как только он уничтожит Эрена, от него тоже нужно избавляться. Подобные неуравновешенные особи гнезду не нужны.
— Не передумал? — поинтересовался Тол, поворачивая перемазанную кровью морду.
Сейчас Тол был в человеческом обличии, но не получалось назвать лицом перемазанное в крови нечто, сверкающее безумными глазами.
— Обойдусь, — фыркнул Дейв и отвернулся.
— Зря, — оскалился Тол и впился в плечо своей жертвы, вырывая болезненный, но уже слабый крик.
Закатив глаза, Дейв вернулся к потрошению имущества туристов. Да, им повезло наткнуться в лесу на пару туристов. Похоже, муж и жена, если судить по кольцам на руках. Мужчину Тол оглушил сразу, а женщиной решил пообедать, пытаясь всячески привлечь его к жуткой трапезе. Причём был так настойчив в начале, что Дейву пришлось рявкнуть на идиота. Это проще, чем объяснять, почему он не хочет. Самого Дейва куда больше интересовали продовольственные запасы, деньги и всякие мелочи, которые могли оказаться полезны.
Мысли снова унеслись вдаль. Он любил Файну, но как бы было славно, расти она побыстрее! Время сейчас играло против них. Дейв уже нашёл место, где попробует основать новое гнездо. В интернете. Не очень далеко отсюда, заброшенный особняк с очень дурной славой. Когда-то там бывший хозяин устроил кровавую бойню и глупые людишки, обходили место стороной, считая проклятым. Баек ходила масса, но Дейва таким не проймёшь. Они сами не зайчики пушистые, чтобы бояться призраков или маньяков, пусть это всякая мифическая нечисть боится, а им место подходит. Но время…
Нужно дождаться, когда вырастет Файна, найти сбежавших соплеменников и привести их в новое гнездо, чтобы его дочь не оставалась одна. Только после этого можно отправляться за Эреном. Казалось бы, к чему спешка? Но Дейв нутром чуял, от «любимого папочки» стоит избавиться как можно быстрее, пока он снова не уничтожил его начинания. Пока жив этот ублюдок, любая его мечта будет в опасности. Что мешает Эрену снова снюхаться с Управлением, чтобы найти его, Дейва?
 
Значит нужно убить его как можно быстрее. А пока необходимо вернуться к дочери. Собрав всё полезное в рюкзак кого-то из туристов, Дейв поднялся на ноги и брезгливо посмотрел на Тола, который сейчас, как никогда, напоминал бешенное животное.
— Я пошёл. Файна там одна.
— Подожди, я почти всё.
— Явишься, как закончишь. Не забудь избавиться от трупов и вымыться.
— Этого я хотел к нам притащить, — кивнул Тол на мужчину.
Одним скользящим движением Дейв оказался рядом с ним и ухватил за горло.
— Совсем ополоумел? — зашипел он Толу в морду. — Хочешь притащить этого мужика и мучить его на глазах моей дочери и под боком поселения людей? — Тол придушенно заскулил и попытался кивнуть. — Только попробуй и тебя самого скормлю этому мужику. Думаю, он не откажется, после того, что ты сделал с его супругой.
Отпустив шею Тола, Дейв раздражённо вытер руки о его одежду и поспешил прочь. Не видел он злобного, ненавидящего взгляда, иначе не решился бы поворачиваться к нему спиной.
Есть на свете порода женщин, не отличающихся скромностью или моральными принципами. Именно такой было Ольга — мачеха Милены.
Милена была счастлива, когда смогла переехать в собственный дом и очень благодарна матери, что позаботилась о ней даже после смерти. Жить с отцом и мачехой было для неё мучением. Со стороны их семья могла показаться счастливой, этаким эталоном идеальной семьи. На деле же…
Когда умерла мама пришло горе, но они оставались семьёй. Папа не был идеальным родителем, он всегда много работал, чтобы преумножить финансы, но они всё равно были семьёй. После появления в их жизни Ольги, этого не стало. Руины счастливой жизни — так бы охарактеризовала период проживания под одной крышей с мачехой.
Геля маму плохо помнила, а вот у Милены её образ хорошо сохранился. Нежный голос, ласковые руки и тепло исходящее от родного человека. Её потеря была жутким ударом для Милены и Ольге она была не рада. Но ради отца сначала пыталась её принять, найти подобие контакта. Бесполезно. У них не было ничего общего. Отчуждённость быстро переросла в неприязнь, и Милена видела всё больше неприглядных сторон мачехи. Она казалась ей фальшивой до последней молекулы и лживой до тошноты.
Ольга наставляла отцу рога, но никто этого не замечал. Или не хотели замечать. Попытки Милены как-то обратить внимание отца на то, что его жена не ангел небесный, заканчивались печально. Раз за разом он принимал сторону мачехи, а Милене было больно и обидно. Зато Геля с этой стервой хорошо поладила. Сестра любила яркую красивую жизнь, и Ольга с радостью ей в этом помогала и давала советы. Геле хотелось быть на неё похожей, что убивало, но рядом с Ольгой она смотрелась букашкой на на фоне гиены. Единственной радостью от появления в их жизни мачехи был Димка. Он был совершенно не похож на мать. Стал Милене другом и братом. Сама Ольга всегда кривилась и показательно печально вздыхала, что сын пошёл в отца и вообще совершенно несносный мальчишка.
И вот сегодня эти шестьдесят килограмм молодящейся радости заявились в дом к Милене. Понять бы ещё зачем, но долг гостеприимства обязывал вежливо улыбаться и предлагать угощения, пусть и хотелось вышвырнуть гостью за дверь.
Милена на кухне готовила чай и искала что-нибудь к нему, бедному Эрену приходилось развлекать её мачеху. Хватило его ненадолго.
— Милена, там… я… — мямлил он.
Лицо у Эрена было непередаваемым. Огромные глаза, ошарашенный вид.
— У твоих родителей проблемы с деньгами? — выпалил он.
— С чего ты взял? = опешила Милена.
— На твой мачехи нет трусов! — отозвался Эрен отчаянно краснея. — Мне о таком говорить с ней неудобно, попробуй ты…
Следом он коротко рассказал, как Ольга, когда Милена ушла сидела и сначала мило улыбалась. Потом, якобы нечаянно уронила телефон, развернулась к нему тылом и поднимая его нагнулась так, что её коротенькое платье продемонстрировало всё прелести, трусами не прикрытые.