Быть человеком (СИ)
На этом месте Эрен скривился, вспоминая эти унизительные опыты, где исследовали его инстинкт размножения и забирали биологический материал.
Людям, когда они влюбляются, свойственно желание создать с избранником семью, а семья предполагает наличие детей. Исследования с использованием твоей семенной жидкости показали, что ты можешь иметь потомство с представителями своего вида, но вот с человеческой женщиной… В управлении отдали бесчеловечный приказ, чтобы оплодотворить нескольких приговорённых к смерти человеческих женщин. Этим занималась не я, клянусь, Эрен. Но суть в том, что беременность от тебя протекала с нормальной скоростью, но в один момент она замирала и эмбрион погибал. Причин так и не нашли. Это я к тому, что ты, скорее всего, не сможешь иметь детей ни с кем, кроме особей первой и второй серий, а они будут походить на своих матерей со всем набором неконтролируемых опасных инстинктов.
Известие о том, что он, оказывается, уже неоднократно отец, не вызвало у Эрена каких-то тёплых чувств. Недоумение и смятение владели им. Не каждый день узнаешь, что у тебя есть дети, если этих существ можно назвать детьми. Да и не задумывался Эрен над подобными вопросами. У него сейчас была масса более насущных проблем, нежели продолжение рода. Да и не стоит такое продолжать.
Далее Светлана Петровна давала советы, как ему лучше поступить. В конверте была карта, привязанная к счёту с приличной суммой денег. Она советовала ему на эти деньги снять какой тихий угол и там попытаться освоить профессию, чтобы работать удалённо. Стало ясно, почему одно из его образований было таким странным. Что же, это имело смысл. Надо приобрести ноутбук, как и говорила Светлана Петровна, и научиться им владеть, освоить профессию из диплома. Эрен не раз слышал, что он потрясающе легко и быстро осваивает новые дисциплины, оставалось надеяться, что тут этот талант тоже послужит ему. Жизнь в уединении поможет ему как можно быстрее и проще освоиться в новом теле, привыкнуть к нему, и сведёт к минимуму риски разоблачения.
Что же, план на ближайшее время готов: достать одежду и молиться, чтобы сыворотка сработала. Если всё получится — выбраться в люди, снять деньги, найти жильё и учиться, попутно привыкая к новому телу. Всё просто и понятно, если не считать того, что из этого леса ещё выбраться надо, а его уже донимает голод. А также ему необходим сон. Приняв это, Эрен поудобнее устроился в развилке толстых веток, вцепился в дерево когтями в надежде, что ночью не упадёт вниз.
* * *
Если реактор, который питал энергией комплекс, и взорвался, то об этом точно ни одна живая душа не узнает, в такую глушь забрались организаторы проекта «Симбиоз». Впрочем, Эрен и сам был не в курсе, взорвался реактор или нет, они далеко унеслись с Лейрой во время бегства с места происшествия.
Он более трёх дней бродил по лесам, внимательно прислушиваясь и принюхиваясь в поисках человеческих поселений. Под конец Эрену начало казаться, что он вечно будет плутать среди этих деревьев, будто нет нигде никаких людей и городов, всё это порождение его воспалённого разума.
Невыносимо хотелось есть. На своей страх и риск Эрен ел ягоды, которые нравились ему своим запахом. Пока ему везло, и он не отравился. Несмотря на жуткий голод, до того, чтобы есть сырое мясо или насекомых, он пока не дошёл. Сами помыслы о подобном вызывали отвращение.
Первым был запах — божественный аромат жареного мяса, от которого Эрен чуть не захлебнулся слюной. После он услышал <i>их</i>. Людей. Крадясь среди деревьев и кустов, он выбрался к довольно большому поселению. Похоже, село или деревня. Все дома были небольшими, максимум два этажа, а в городах, вроде, должны быть многоэтажки.
Находиться в сотне метров от вожделенной еды и не иметь возможности её получить — мучение. Сейчас и пытаться не стоило что-то раздобыть. Самый разгар дня, и двухметровое чешуйчатое чудище точно заметят.
Так и пришлось таиться в кустах до самой ночи, а когда жители разошлись по домам, Эрен понял, что восхитительно пахнущую пищу они тоже забрали. Это было настолько обидно, что если бы мог, Эрен расплакался бы от несправедливости жизни, но единственное, что ему оставалось, это мысленно клясть судьбу-злодейку.
Перебираясь от дома к дому под покровом ночи, Эрен сквозь зубы ругался на фонари, разгоняющие спасительный мрак и собак, которые начинали сначала лаять на него, а потом скулить, когда понимали, на кого пасть раскрыли. Они поднимали шум и привлекали ненужное внимание. К очередному расстройству Эрена, единственная еда, которой удалось разжиться — овощи с грядок, да и одежда — грязные лохмотья, которые оставляли желать лучшего. Если всё получится и сыворотка сработает как надо, то его точно примут за бомжа в этом рубище и не пустят ни в один магазин. И всё-таки это лучше, чем ничего.
Со своим хилым уловом Эрен устремился обратно в чащу. Решив, что достаточно отошёл от поселения, он жадно накинулся на сворованные овощи. Всерьёз голод ими не утолить, но хотя бы немного притупить его возможно. Затем он привычно переночевал на дереве и уже с рассветом сидел на небольшой поляне и гипнотизировал шприц с сывороткой. Было страшно. А если она не подействует или, как в прошлый раз, действие окажется разовым и краткосрочным? Теперь рядом нет Светланы Петровны, и никто ничего не исправит. Ещё тормозила Эрена боль. Он хорошо помнил агонию, которую пережил в прошлый раз.
Тянуть больше не имело смысла, и, собравшись с духом, Эрен ввёл иглу под кожу, после чего ввёл содержимое шприца себе в кровь. Вскоре пришла уже знакомая боль. Лишающая разума, нестерпимая боль, заставляющая его корчиться на земле и кричать, срывая голос. Длилось это целую вечность. Когда всё закончилось, Эрена заметно колотило, а веточки и камешки на земле болезненно впивались в кожу.
«Получилось», — констатировал Эрен, когда набрался сил, чтобы осмотреть себя, насколько было возможно. Вместо привычных чешуйчатых когтистых лап у него были обычные человеческие руки и ноги, на голове волосы, а не костяные гребни. Сейчас он выглядел человеком. С замиранием сердца Эрен подполз к воде, желая рассмотреть там свое отражение, но из-за волн оно плыло и размывалось, и всё же ему удалось увидеть парня с фотографии в паспорте. Правда, и соотнести его с собой пока по-прежнему не получалось.
Он не случайно выбрал именно эту полянку на берегу очередного маленького пруда. Когда более менее пришёл в себя, Эрен полез в воду, чтобы помыться, и задохнулся от того, какая она холодная. Ледяная! Холод придал ему скорости, и он поставил личный рекорд по наведению чистоты, после чего сидел и трясся, сжавшись в комок, пытаясь согреться.
Надевать чужие вещи, которые даже после стирки напоминали больше половую тряпку, чем одежду, было неприятно, да выбора не было. Потому, преодолевая брезгливость, Эрен натянул влажные вещи, на ноги надел какие-то резиновые тапки. Ему оставалось только догадываться, как непрезентабельно он выглядит. Следом он вынул из сумки всё ценное и как мог распихал по карманам. Пусть среди людей Эрену бывать ещё не приходилось, но он понимал, что парень с женской сумкой вызовет множество вопросов. Последний раз перебрав вещи, он вытащил наличные из кошелька Светлана Петровны, рассудив, ей они не понадобятся, а ему очень пригодятся. Тем более, сумма была, вроде, приличной. В сумке был пропуск на объект, где он жил, с фотографией. Эрен долго смотрел на снимок, пытаясь в малейших подробностях запомнить родное лицо. Затем он собрал всё лишнее обратно, сунул для веса пару булыжников в сумку и бросил её на середину пруда. Со всем этим он не заметил, как прошло приличное количество времени, а он так и оставался человеком, значит, в этот раз всё точно вышло как надо.
* * *
День не задался с самого утра. Начальник, скотина озабоченная, из-за того, что она упорно игнорировала все его намёки на «познакомиться поближе», завалил её мусорной и очень скучной работой — заставил разбирать архивные бумаги. Как итог, настроение Милены к вечеру было отвратительным.