Игра на жизнь (СИ)

— Тогда будем знакомы, — Пуэлла позвала разносчика и велела подать напиток.
Мистер Девиум-младший уныло обвел взглядом общий зал и тяжело вздохнул. Пуэлла поставила пред ним стакан, который он тотчас осушил. Она улыбнулась и размеренным голосом сказала:
— Вы правильно делаете, что запрещаете подобные выходки. Чего толку эти люди разбрасываются словами о беспорядке? Только шумят и не более.
— Беспорядок, — усмехнулся Апонан, — говорите. А что есть беспорядок? Безумие, воспаление ума или предмет большой глупости? Морн, одни из лучших мыслителей нашего века, так и не дал четкого ответа на этот вопрос.
— Это вопрос философский, — Пуэлла не скрыла искреннего удивления. — Вы знакомились с наставлениями Морна?
— Конечно, — Девиум-младший еще раз оглядел Субдолу, — но не думайте, что я слепо следую за модными течениями, как это принято в городах. Я выделил лишь правильные по моему мнению понятия.
— Своя философия, — Пуэлла на секунду остановилась, чтобы подумать над тем, что младший хозяин таверны оказался интересным и разумным человеком, а затем продолжила, — свой свод правил… Да, Морн по-иному трактует анархию, его учение исключает контроль над слабыми. Но ведь слабые без контроля не принесут пользы.
— Вот-вот, — подхватил Апонан, — вы исключительно правы! Если беспорядок — отсутствие порядка, а отсутствие порядка — это неимение организации, то бишь анархия представляется мне пагубным движением. Анархия действует разрушительно на неокрепший разум. Я считаю, что благоразумие отличает лишь людей сильных. Потому я как хозяин этой таверны слежу, чтобы вредоносные идеи не проникли в пустые головки моих постояльцев.
Пуэлла невольно улыбнулась. Она не ожидала, что найдет здесь кого-то, кто будет мыслить, как она. Широкие мысли Девиума-младшего пускай и основывались на нравственности, но и не исключали значимость контроля. Искусному игроку тоже надобно употреблять все средства, чтобы управлять своей жертвой-зверушкой. Впервые за долгое время она обсудила с кем-то то, о чем на самом деле думала. Это приятное удивление расположило молодую женщину к дальнейшему разговору с младшим хозяином.
Апонан начал разговор о путешествиях. Будучи в постоянных разъездах, Пуэлла подхватила его и перешла к рассказу об опере, которая сама по себе являлась частью светской жизни.
— Такие, как вы, — ответил Девиум-младший с упоением, — тут редкость, потому я радуюсь. Скажите, вы читали «Приключения Тиремака»? Точно читали, какой же мыслящий человек не знакомился через эту книгу с путешествиями по чудесным странам, где читатель знакомился с разными типами управления страной и отдавал в конце концов предпочтение принципам просвещенной монархии! Это чтение не только захватывает дух, но и поучает.
— Смотрю, — улыбнулась Пуэлла, — вы обожаете, когда похождения сочетаются с научно-логическим представлениями. Меня это приятно удивляет. Впрочем, подобных книг совершенно мало, мне известны только «Приключения Тиремака».
Субдола продолжала разговор о высоком. Лишь вид появившейся Фелиции вернул ее в реальность. Пуэлла приуныла. Увы, но интересная беседа подошла к концу! Девушка жалостливым голосом сказала:
— Прошу вас, мистер, — она указала рукой в конец гостиной, обращаясь к младшему хозяину таверны, — один из постояльцев нуждается в вашей помощи.
Мисс Люденс привела Апонана к лежащему на полу человеку. Постоялец говорил невнятно и беспомощно лежал в углу с бутылкой. Фелиция переполнилась жалостью к этому немощному. Что за таинственная болезнь его сразила?
— Умоляю, — жалостливо говорила Фелиция, прижимая руки к груди, — ему нужен врач. Посмотрите, он едва в сознании.
Апонан бросил взгляд на постояльца, затем усмехнулся. Что за безразличие? Фелиция растерянно переводила взгляд то на него, то на лежащего на полу посетителя.
— Вы из пансиона сбежали, раз каждый напившийся вас так беспокоит? — ядовито улыбнулся Апонан. — Пьяные люди не больны. А если и так, то лишь по своей воле.
Фелиция потупила взор и замерла. Пуэлла подошла к ней и добавила:
 
— Он чрезмерно увлекся алкоголем вчера, теперь же расплачивается здоровьем. Его врач — это время. Скоро он придет в себя.
Мисс Люденс слабо кивнула. Она с опаской взглянула на бутылку, которую обнимал спящий мужчина, и тут же отвела глаза. Фелиция направилась с Пуэллой за стол, где обе приступили к завтраку.
— Ах, мистер Девиум-младший ужасно груб, вы не находите? — произнесла мисс Люденс, хмурясь. — Такая черствость губительна для души! Разве он не видел, как страдал тот постоялец? Как так можно?
Пуэлла сделала вид, что увлечена едой, потому не ответила Фелиции. Компаньонка судила о младшем хозяине таверны превратно: Апонан лишь внешне был резок и тверд. Внутри него скрывалась душа, которой была не чужда возвышенная культура и глубокие рассуждения.
Последующие дни Субдола проводила в череде подготовки карточных колод и общении с Девиумом-младшим. Он всегда встречал с любезностью ее общество. Фелиция же остерегалась надолго оставаться без покровительницы, оттого почти все время слушала ее разговоры с Апонаном. Она не понимала, почему Субдола отдавала этому грубияну такое предпочтение. Девушка бросала на него короткие, но гневные взгляды.
В один вечер Пуэлла и Апонан засиделись в общем зале таверны допоздна. Они сидели на одной лавке за дубовым столом. Чтобы света хватило на двоих, они сели поближе друг к другу. Фелиция уже ушла спать, а редкие посетители таверны вели приглушенный разговор. Девиум-младший принес книгу с алой потертой обложкой и пожелтевшими страницами и открыл ее перед мисс Субдолой.
— Позвольте мне, — трепеща, проговорил Апонан, — показать несколько произведений, похожих на «Приключения Тиремакая». Вы говорили, что таких книг совершенно мало. Это не так. Вот старое издание, где собраны приключенческие романы. Конечно, они не столь глубоки, но, ручаюсь, интерес захватывают надолго.
Пуэлла пролистала книгу. Мужчина без умолку рассказывал о сюжетах произведений. Это были старые переводы малоизвестных романов, в которых герои кочевали по разным местами и создавали там свой порядок. Субдола удивилась, что не слышала об этих книгах. Она была ярой поклонницей сего жанра, ведь именно книги о приключениях повели её за собой в вечные странствия и подсказали бежать из серого пансиона много лет назад.
— Этот роман, — оживленно говорил Апонан, — особенно хорош, я считаю. Его герои оказались в диком племени, где царила анархия. Нравы там были возмутительными; драки, болезни и воровство — все это считалось обыденным делом. Герои же принесли бедным людям конституцию и свод законов. С этого священного дня племя стало процветать. Героев на родине обругали, ведь те поступили против воли божьей, а я считаю, что они подарили порядок племени, а значит сделали мир чуточку лучше. Так же и я, не примите это за тщеславие, делаю эту таверну чуточку лучше.
— Вы цените рассказы о дерзких и противоречащих обществу путешественниках, у которых есть тяга к совершенству. Кажется, я начинаю понемногу понимать вас, мистер Девиум. Признайтесь, что вы хотя бы раз хотели не следовать чужой воле.
— Вы проницательны, не скрою, — Апонан посмотрел в глаза собеседнице. — Выбор книг показывает истинное расположение нашей души. В этих бумажных переплетах прячется далекий мир, что льстит таким нашим желаниям, которые мы никогда не воплотим в реальности.
— Я однажды совершила то, о чем не сожалею, но в чем, как говорят другие, должна раскаяться.
Субдола осеклась и осторожно посмотрела на Апонана. Она не хотела рассказывать что-то нелицеприятное о себе кому-либо. Но младший хозяин таверны смотрел на нее с искренним любопытством и расположением.
— Когда я училась в пансионе, — Пуэлла изо всех сил придавала голосу уверенности, — вместо того, чтобы рукодельничать на уроке вышивания, я поймала больших пестрых бабочек, каких еще никто не видел, и принесла их учителю, взамен заданию. За моим поступком последовал скандал. Все обвинили меня в аморальности и бессердечности.