Папа, спаси меня (СИ)
Ну, и, конечно же, не доверяла словам отца, который хотел развести меня с Кириллом, узнав, кем является мой любимый молодой человек, и сразу заподозрив то, что он — отец моего ребенка.
Ах, эти бесконечные «бы»!
Но тогда…другого варианта у меня не было: разбитое сердце, уверенный тон отца, прилипчивое желание умереть от предательства любимого.
Я нажала на кнопку, вызывая лифт. Поежилась, словно от холода, и снова присмотрелась к своему расплывчатому отражению в железных створках. Провела рукой по волосам, будто бы от этого прическа стала бы лучше. Вздохнула.
Мне нужно взять себя в руки, собраться внутренне, как это я делаю каждый день, каждое утро, потому что мать у Егора должна быть настоящим бойцом, солдатом, а не размазней, которая думает о ста вещах одновременно и расстраивается о прошлом, вместо того, чтобы уверенно смотреть в будущее. Да, вся эта рефлексия, все эти рассуждения о том, как нужно было бы поступить, не сделают мир лучше, не изменят моего настоящего. Что случилось, значит, так было нужно. Так было суждено.
А сейчас мне нужно спешить к сыну, потому что никто не позаботится о нем так, как я, родная любящая мать.
Я подула на ладони, будто бы пытаясь их согреть и последний раз бросила взгляд за спину, понимая, правда, что не увижу ни Кирилла, ни его девушку за стеклянными, полупрозрачными стеклами.
Услышав, что гудение лифтовой кабинки прекратилось, повернулась, ожидая, пока створки отворятся.
С мерным медленным жужжанием кабина лифта отворилась.
— Ты? — от удивления встречи с человеком, которого я точно не ожидала увидеть в больнице, я всплеснула руками и замолчала. — Ты что здесь делаешь?
Глава 46
Мы с Лесей отходим в сторонку, за угол больницы, подальше от посторонних ушей и любопытных взглядов.
— Зачем ты явилась сюда? — спрашиваю я.
— Ммм… А ты думаешь я пришла сюда в поисках тебя, да? — спрашивает она, прислоняясь к кирпичной стене спиной, и тянется в сумочку за пачкой сигарет.
— Ты ведь куришь только после… кхм…
Зачем я помню её привычки? Если бы Малая услышала меня сейчас, то послала бы куда подальше… Наверное. Но что поделать с тем, что у тебя просто хорошая память? Правильно — ни-че-го. Это просто идеальная работа мозга, ничего более, потому что на эту бабу мне глубоко наплевать.
— Ты и это запомнил? Ну… После него я и хочу закурить. Тимур против курения, но его ведь нет сейчас рядом.
— Тимур? — я ещё сильнее теряюсь в мыслях, сводящих с ума.
Какой Тимур вообще?
— Мой жених, Котя! Ты думал, что мир крутится вокруг тебя одного? Тогда я тебя огорчу, милый! Потому что это не так! Я скоро выхожу замуж. Мы с Тимуром решили пожениться. Он один из лучших хирургов этой клиники, между прочим. А ты зачем сюда пришёл? Кого искал?
— Уж не тебя точно, — отвечаю я.
Почему-то от сердца отлегает. Тяжёлый груз сваливается с шеи, и мне становится легче дышать. Одна проблема похоронена. Ещё бы разобраться с Седым.
— Уж не знаю, что у тебя с жёнушкой твоего дружка, но удачи тебе, если вы… вместе! Я пойду, Кир, я устала после жаркой встречи с женихом. Хочу поскорее забраться в тёплую ванну, а потом в постельку!
Леся выгибается как кошка, поправляет свои растрепанные волосы и снова широко улыбается.
— Чао, Малыш! Целовать не буду, ведь нам обоим не нужны лишние слухи!
Леся уходит, громко цокая шпильками по асфальту. Она бросает сигарету, которую так и не успела закурить, а я думаю… Сам не знаю, о чём именно, потому что мысли накладываются друг на друга. Голова идёт кругом.
Малая беременна от меня. У нас с ней будет второй ребёнок. И ей сейчас тем более нельзя волноваться. Дурное предчувствие поднывает изнутри, словно что-то дурное случится буквально скоро. Словно оно уже случилось. Я решаю поговорить с Иваном и выяснить, как проходит процесс реабилитации сына, а уже потом встречусь с Тоней и возьму у неё рецепт.
Сначала хочу зайти через эвакуационный выход, который отчего-то открыт, но затем решаю сделать всё правильно и воспользоваться центральным входом.
Я доберусь до кабинета, дорогу куда легко смог бы отыскать даже с завязанными глазами, и стучусь в кабинет.
— Войдите! — слышу уставший голос и думаю о том, что Ивана пора бы отправить в отпуск. Как только завершит лечение моего сына, непременно куплю ему самую крутую путёвку.
— Это я! Хотел поговорить о сыне…
Я прохожу и присаживаюсь на кожаный диванчик, стоящий в углу кабинета. Закидываю ногу на ногу и смотрю на Ивана. Приятель откидывается на спинку своего кресла, потирает виски пальцами и улыбается.
— Что я могу сказать, Кирилл? Пацан в рубашке родился… Случаи выздоровления от рака крови слишком малы, ты это и сам знаешь… Но у Егора наблюдается ремиссия. Ближе к выписке можно будет говорить — частичная она или полная. Но все прогнозы только самые лучшие.
Я выдыхаю с облегчением и чувствую, как глаза застилает прозрачная пелена. Бред! Мужики не плачут. Улыбаюсь и снова поглубже втягиваю воздух в лёгкие.
— У меня будет ещё один ребёнок, Вань! Я стану отцом.
— Антонина решила рассказать тебе?
— А ты хотел промолчать, Жучара?
Он негромко смеётся и разводит руками.
— Ну что поделать? Врачебная тайна… Она была такой же пациенткой в тот момент, а я давал клятву и прочее-прочее… В общем, я отчего-то был уверен, что она примет верное решение. Что вы думаете с ней? Будете вместе? А что с тем мужиком, который тебя отмутузил? Это ведь был Жека, да? Из двадцать пятого?
— Ага… Он… — я облизываю губы, в мгновение ставшие сухими.
— Как так вышло, что вы бабу одну поделить не смогли? Ведь друзьями были лучшими в своё время.
— Дураками были! — отмахиваюсь я. — А история у нас слишком долгая и запутанная… Там без бутылочки хорошего виски не разобраться. В общем, если захочешь, я расскажу тебе её однажды… За бокальчиком и не в стенах больницы. Она хранит так много плохого, что не хочется добавлять сюда ещё больше дерьма.
— Что есть, то есть… Да и пропустить по паре бокальчиков мне точно не помешает. Каждый день принимать новых пациентов и терять кого-то из старых… Это всё очень тяжело.
— Ты вообще, герой, Иван! Самый настоящий! Надо обладать такой силой воли, что любой позавидует, чтобы спасать жизни.
— Да какой я герой… — улыбается Иван и отмахивается от меня.
В кабинет стучат.
Мы как-то незаметно сблизились с Иваном, и я начинаю жалеть, что не общался раньше с ним или его братом. Всё познаётся в сравнении. Я потратил свою жизнь не на тех людей и теперь хотел наверстать упущенное. Мне вдруг вспомнилась девочка с милыми косичками… Сестра… Как бы мне хотелось встретиться с ней и мамой. Раньше я не задумывался об этом, узнавал только, что они живы и здоровы… И вот теперь впервые захотел увидеться с ними.
— Извините, что беспокою, но мы ничего не можем поделать со сбоем системы безопасности. Камеры до сих пор не работают, словно что-то глушит их. Возможно, следует усилить охрану, вдруг готовится какой-то теракт! — говорит хлюпенький парнишка в очках, и я подрываюсь на ноги.
Я не могу потерять своего сына и женщину, которую люблю.
— Кирилл, да всё хорошо! Сбои и раньше бывали, — кричит мне в спину Иван.
Вот только у меня сильнее ноет сердце.
Тоня…
В порядке ли она?
Не решил ли её отец отомстить ей за связь дочери с недостойным мужиком?
Порву… Порву любую тварь, которая попытается встать на пути к нашему с ней счастью.
Егор…
В порядке ли он?
Я мчусь в их палату, надеясь, что сейчас увижу их обоих, прижму к себе и скажу, как сильно я люблю их, но когда я открываю дверь, на меня с удивлением смотрит нянечка.
— Как хорошо, что вы приехали! Егорушка только уснул, но он уже много раз спрашивал, где мамочка! — шепчет она, глядя на меня.