Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века

a) Собственно горцы вообще нуждаются в земле; каждый участок имеет своего хозяина и ценится дорого, следовательно, каждый кусок земли, который поселяне займут, будет отнят у туземцев. Это одно уже увеличит ту непримиримую вражду, которую они к нам питают, и должно их только более от нас удалить.
b) Находясь в близком соседстве с горцами, все полевые работы должны будут производиться под сильным прикрытием, и для охранения самых поселений нужно много войска, потому что они сами по себе не будут служить оплотом против набегов и навряд ли будут в состоянии защищать свои селения.
c) При малом количестве земли у горцев пустопорожними оставаться будут те только места, откуда они будут вытеснены, а потому горцы в наших поселениях увидят намерение отнять у них лучшие хлебороднейшие земли. Между тем люди неблагонамеренные пользуются подобными случаями и, распространяя слухи, что мы, нуждаясь в земле, намерены истребить горцев, возбуждают в них недоверчивость и ненависть к правительству. Такие действия произвели поселения наши на Военно-Грузинской дороге, и теперешнее волнение умов в Кабарде отчасти этому приписать должно.
Гораздо для нас полезнее покорных и желающих покориться горцев по возможности выселять из мест неприступных и давать им средства к спокойной и правильной жизни под покровительством наших укреплений, и для таковых поселений мы должны оставлять свободные земли. Так было сделано с племенами тагаурскими, ванагирскими, дигорскими, осетинскими и ингушами. Со времени поселения их на Кабардинской плоскости [121] они оставили хищничества, завели хлебопашество, обширное скотоводство и делаются совершенно мирными жителями.
Таким точно образом полезно бы поступить с беглыми чеченцами, карабулаками и с другими, которые бы пожелали выйти из лесов и гор, и населить ими Чечню между рек Осса, Сунжа и Терек и малую Кабарду.
По тем же самым причинам нужно сохранить народонаселение в большой и малой Чечне, когда устроится Чеченская линия.
Смею уверить, что спокойствие в этом углу Кавказа не водворится, покуда беглые чеченцы не возвратятся в наши пределы. Они теперь вынуждены снискивать пропитание в грабежах и хищничествах, знают хорошо местность и увеличивают число наших неприятелей.
Образование внутреннего управления и выбор мест и начальников.
Многие племена Кавказа уже покорились, и нет сомнения, что постепенно и последние смирятся. Для удержания их в постоянном повиновении нужна вооруженная сила, как побудительное к тому орудие. А дабы смягчить права горцев, обратить их в мирных поселян и распространить между ними промышленность, нужно поставить их в такое положение, чтобы они никогда не имели надобности прибегать к оружию, ни на защиту противу нас, ни против соседей своих, или для обеспечения личной безопасности и прав собственности. Коль скоро мы удовлетворим всем этим потребностям общественного быта, тогда надеяться можно, что они повиноваться будут законам, а не одной силе оружия.
Но дабы эти условия можно было выполнить, надлежит начать с того, чтобы в покорных племенах учредить правление, первоначально свойственное с правами и обычаями горцев, потом, смотря по степени их гражданственности, правление это смягчать и постепенным изменением привести их к мирной гражданской жизни.
Беспристрастие, строгость, соединенная с правосудием и с приветливостью, сохранение всех правил горского гостеприимства и коренных их обычаев должны отличать все действия как главных начальствующих лиц, так и частных начальников, управляющих кавказскими народами. Такого рода управление вселит в горцах к оному страх и уважение, а ласки и приветливость к тем, кои их заслуживают своим поведением, соединенные с денежными и другого рода наградами, доставят людей преданных и усердных. Нарушение правил гостеприимства, оценка голов людей нам вредных, неисполненные обещания, самовольное оштрафование аулов неимоверными поборами или только требованиями, несправедливость и лицеприятие возбуждают горцев к ненависти и к отчаянному сопротивлению.
 
Теперь покорные кавказские народы управляются приставами, избираемыми ими из офицеров из линейных казачьих войск или из туземцев, получающих весьма скудное содержание или вовсе никакого, они не снабжены постоянными правилами для управления народом, для разбирательства тяжебных полицейских и уголовных дел, не имеют никаких средств и оттого или вовсе не пользуются никаким влиянием, или, разбирая дела не всегда сообразно с выгодами правительства, лишены средств приводить приговоры и требования начальства в исполнение. От этого проистекают отягощения той части рода, которая находится под рукой, лихоимство, притеснение всякого рода, несправедливости и, наконец, неуважение к власти, над ними установленной, являющейся в глазах горцев со всеми своими недостатками и слабостию.
Для управления горскими народами необходимо установить правила, сообразные, как выше сказано, со степенью их политического состояния; начальникам, как главным, так и частным, нужно дать необходимую власть и средства:
1) для приличного себя содержания, 2) для защиты личной безопасности и собственности каждого, и наконец 3) для приведения в исполнение распоряжений начальства и судебных приговоров.
В проекте об управлении горскими народами, представленном командиром отдельного Кавказского корпуса, кажется, все эти требования предусмотрены, и я другого предложить не нахожу полезным.
От выбора начальников, как главных, местных, так и частных, зависеть будет больший или меньший успех в обращении горцев в мирных соседей. Для занятия должностей главных местных начальников потребны качества, не во всяком человеке встречающиеся, они должны соединить в себе нелицемерную благонамеренность, сметливый ум, образованность и любовь к народу, управлению их вверенному, и, наконец, самоотвержение. Не считая себя вправе говорить об особенных способах для жизни и преимуществах служебных, которые полезно предоставить таковым начальникам, дабы привлечь на эти должности людей достойных и соответствующих своему назначению, осмелюсь сказать только, что частая перемена вообще чиновников, на Кавказе служащих, влечет за собою большие невыгоды. Кавказ так обширен, дела его так сложны, что едва достаточно года, дабы несколько ознакомиться с управлением, но действительную пользу принести можно только после нескольких лет пребывания.
О местопребывании главного на Кавказе начальника и о военном подразделении края.
В заключение обязан изложить мысли мои о местопребывании главного на Кавказе начальства, имеющем, по моему мнению, важное влияние на дело Кавказа.
С самого начала владычества нашего на Кавказе главное начальство находилось в кр[епости] Терки, заведывая делами подвластных нам в то время пятигорских черкесов.
В 1722 году переведен в кр[епость] Св. Креста; в 1736-м в Кизляр, а в 1763-м в Моздок.
В 1786 году по построении Георгиевска переведено туда главное военное начальство, которому в качестве командующего войсками подчинено открытое в то время гражданское управление и все частные воинские начальники на линии. В таком положении оставалось главное кавказское управление до 1801 года.
В 1789 году, по желанию грузинского царя Георгия, был прислан в Тифлис статский советник Кавалинский [122] для управления гражданскими делами, и в конце того года прибыл в Грузию полк генерала Лазарева…
В 1800 году по смерти царя Георгия возник раздор между нашими властями: военной и гражданской. Генерал Кнорринг, командовавший тогда на Кавказской линии, по высочайшему повелению находившийся в Тифлисе для личного удостоверения о состоянии дел в Грузии, убедившись, что обе сии власти нужно подчинить одной особе, сделал о сем доклад государю императору 20 июля 1801 года.
Вследствие коего генерал Кнорринг назначен главнокомандующим над войсками, на Кавказе и в Грузии расположенными, и главноуправляющим. Местопребыванием главнокомандующего назначен г. Тифлис, с тою целию, дабы сблизить главное начальство с владетельными ханами Закавказского края, склонить их к добровольному подданству, употребляя силу оружия только в крайности. Кроме этих важных причин, присутствие за Кавказом главного начальника всего края признавалось необходимым по сильному в то время влиянию на сей край Персии и Турции и беспрерывным с их стороны набегам.