До пепла... (СИ)

 Или у друга, который уже точно не ответит…
 И столько всего в его голосе было, что у Тони на глаза вновь слезы навернулись. Обняла Дамира сильно-сильно, стремясь согреть, поддержать, просто молча плечо подставить. Что тут ответить? Она не знает, да и понятно, что не ждал Дамир ответа. И так все знал уже, только изменить ничего не мог, даже с его влиянием, ресурсами и возможностями.
Глава 28
— Голодный? 
— Нет. Вообще ничего не хочется. Даже курить, если честно, — Дамир будто с удивлением и недоумением глянул на не прикуренную сигарету, которую вертел в пальцах последние минут семь, стоя у окна в гостиной. 
 Тоне тоже так показалось, потому и рискнула нарушить тишину его отрешенности, стоящую в квартире последние полчаса. Понимала его, самой ничего не хотелось: ни есть, ни закурить даже. Общая угнетенность настроения этого дня накладывала отпечаток на все. 
 Чехов с женой уехали где-то полчаса назад, и с того момента они и парой слов не обменялись с Дамиром. Зато стояли все это время обнявшись, не в силах друг от друга и на шаг отойти.
 Вероника ей понравилась, хоть и сложно в такой ситуации было сосредоточиться на знакомстве с новым человеком. Да и сама Ника, куда дольше знавшая Воронова в силу личных отношений с Чеховым, держалась тихо и задумчиво. 
 Александр привез жену к десяти утра, Тоня выразила и ему соболезнования, прекрасно видя, что Чехова смерть друга придавила не меньше, чем Дамира. А потом мужчины уехали. Напоследок Пархомов крепко обнял и коротко поцеловал Тоню, как набираясь сил на тяжелый день. Она не закрывалась от него.
 Они же с Вероникой остались ждать под охраной. Разговаривать особо не хотелось ни одной из них, но это воспринималось как-то совершенно естественно, без напряжения или вынужденности. За те четыре часа, что их мужчины отсутствовали, Тоня и Ника обменялись от силы десятком фраз, обсудив погоду и кофе, который Тоня на правах хозяйки готовила. Но при этом у обоих, кажется, осталось только теплое и приятное послевкусие знакомства. И Тоня точно не была бы против то продолжить.
 Охрана их не тревожила, оставаясь все это время в холле.
— А знаешь, пошли в душ, — предложила вдруг Тоня, ощущая мучительную потребность хоть как-то любимому помочь. — Не то чтобы особо развеет, понимаю, но… Давай попробуем смыть с себя этот день. Не забыть, не прожить еще… а просто чуть меньше тяжесть на плечах от этой боли сделать, — тихо объяснила задумку, потянув Дамира за собой в сторону лестницы к спальне.
 Пархомов, как ни странно, не спорил, будто и сам уже не мог находиться наедине с таким собой, стремился найти выход. Ясное дело, что боль от потери друга это не снимет и не исцелит моментально, но и как-то прожить хотели оба, сделать следующий шаг, что ли.
 На ходу раздевались, как-то немного невпопад и не по порядку, бросая вещи просто на пол. Шагнули под горячие струи душа, Дамир ее крепко к себе прижал. Трепетно, но не в чувственности дело, не в соприкосновении тел, а в той душевной близости, в таком внутреннем понимании и принятии друг друга, что горло перехватывает и спазм в груди. У нее слезы на глаза навернулись, спрятала у Дамира на груди, слизывая капли воды с губ. Он уткнулся ей в мокрые волосы, ничего не говоря.
 Просто стоят под этой водой, среди пара и капель, словно под ливнем. И, возможно, Дамиру это тоже плач заменило, который, кажется, уже и не помнил, как из груди вырываться должен. Слишком напористый мужчина, чересчур волевой и сильный, чтобы открыто слабость показать. А так… помогло хоть что-то из себя отпустить.
 Простояли под водой минут двадцать, наверное. Все так же молча, просто напитываясь поддержкой и этой тишиной близости. И как-то одновременно ощутили, что пора выбираться. 
 Вытеревшись, Тоня на автомате (хотя любая привычка за месяц уже уйти должна была бы) протянула руку и пару раз на себя парфюм распылила.
 
— Ох! Как же я соскучилась по этому аромату! — почему-то шепотом выдохнула, чуть прижмурившись от неожиданного удовольствия.
— А с твоим что случилось? — удивился Дамир, растирая голову полотенцем.
— Выкинула, — чуть смутившись, призналась Тоня, натянув махровый халат, что он как-то для нее купил. — И галстук твой искромсала ножницами, который ты у меня в последний раз забыл.
 Дамир несколько оторопело глянул на нее через зеркало и… вдруг ухмыльнулся. Не зашкаливало весельем, не пульсировало, но как бы стало понятно, что он сделал шаг дальше, осознавая: они все должны продолжать жить.
— Я так понимаю, мне крупно повезло, что ты вуду не практикуешь, да, любимая? — обхватив ее со спины руками, сильно обнял, и, в контраст с этим, нежно чмокнул Тоню в шею.
 Ты смотри-ка, чему научился. Прогрессирует.
— Выходит, да, повезло неимоверно, Пархомов, — поежившись от мурашек теплого удовольствия, улыбнулась и она в ответ. — Иначе на тебе живого места не осталось бы за этот месяц, гарантирую.
— Разрешаю тебе это позже другими способами реализовать, и сам активно поучаствую, — поиграв бровями, хмыкнул Дамир явно со страстным намеком.
 Однако ясно было, что сейчас не время для воплощения таких обещаний. Да и Тоне в данный момент, после горячего душа, хотелось лишь спать. Ну и, может, поесть потом немного. Судя по глазам Дамира, он думал о том же.
— Нет, Пархомов! Ты как хочешь,  а я офис в таком виде ехать не могу, — Тоня категорично покачала головой, скрестив для суровости руки на груди. — И в твоей сорочке к моим джинсам тоже. У нас с тобой и с Акимовым встреча через три часа, если ты забыл, не порть мне репутацию, имей совесть! — действительно испытывая беспокойство по этому поводу, Тоня даже ногой притопнула. Отвернулась, допивая свой кофе.
— Ладно-ладно, я понял, — кривовато улыбнулся Дамир уголками губ, сидя напротив нее за завтраком. — Хотя, кажется мне, в моей сорочке ты бы меня смогла уговорить что угодно подписать за две секунды, и не читая. И Акимов бы тебя за это точно премировал…
— Я не использую такие трюки в работе, Дамир! — с искренним возмущением фыркнула Тоня.
— И с начальством не спишь, — поддел он ее, будто бы с удовольствием. Учитывая вчерашнее состояние Дамира, даже не хотелось его прерывать. — А со мной сегодня спала, и вчера тоже…
— Так мы же просто спали, это не считается, — вздернула бровь Тоня, словно намекая, что этим все и ограничится. 
 Поднялась, как бы ставя точку в споре.
— Н-е-е-е, у меня есть решение для твоих комплексов в этом вопросе, — Дамир точно был не согласен тему закрыть. Он откинулся на спинку стула, следя за каждым ее движением. — Я ночью все обдумал и пришел к гениальному выводу: во-первых, мы поженимся, а спать с мужем это вообще не то, что с начальством; ну и, во-вторых, — не дав ошарашенной Тоне и слова вставить, продолжил Пархомов, — я на тебя эту долю в компании Акимова, как на свою жену перепишу. Шах и мат! Ха! И все твои гештальты закрыты, и мне есть, когда основным бизнесом заниматься, и ты на своем месте точно лучше меня в этом всем нашей долей распоряжаться будешь, и в постели у нас — гармония и страсть. Правда же, я гениален? — он стремительно поднялся и крепко обнял ее, нависнув над лицом Тони, усмехаясь.
 И только в самой глубине глаз Дамира мелькали тени, позволяя ей понять, что часть этого веселья все еще очень напускная. Боль у него в груди еще не унялась.
 
— Ты — гениально наглый, Дамир! — вновь фыркнула она ему в лицо, но не смогла удержаться, усмехнулась широко. — Я тебя все еще не простила, а ты нашу жизнь вперед на годы распланировал! Где адекватность?!
— Долгосрочное планирование — единственный залог успешного и прибыльного бизнеса, да и брака, по моему мнению. Уверен, тебе это известно не хуже меня, птичка, — не слушая ее возмущения, уже готового сорваться в виде колкого ответа о том, куда именно он может направить свое «планирование», Дамир наклонился и жадно прижался к губам Тони, заглушил все.