До пепла... (СИ)

 Дамир отпил свой кофе, как и прежде, глядя прямо на нее, будто действительно решил ничего больше не скрывать, не прятать и не приукрашивать правду, какой бы нелицеприятной или проигрышной для него та не была. 
 Сильный игрок и человек, как ни крути, что в бизнесе, что в жизни, она не могла это не признать.
— А не вышло ничего, Тоня, — хмыкнул с ироничной гримасой, поднялся, подошел впритык к ней, присел на корточки у табурета Тони. — Я без тебя, как месяц назад подыхал, так и сегодня дохну. Ты мне нужна, птичка! И дело уже вообще не в сексе… Я устал курить столько, чтобы пытаться забыть, каковы твои губы и щеки на вкус, все равно ни хера не помогает! Да и дни, ночи на двоих с тобой делить хочу. Пусть и такие паршивые, как сегодня… Около тебя хоть дышать могу, — Дамир опустил голову, уткнувшись ей лбом в колени. — Прости… Я осознал и признал, что сам все сломал и испоганил. Но и исправлять готов, любимая, любыми силами и средствами! — он повернулся так, чтоб ее лицо видеть.
 По всему выходило, что вариант, когда Тоня его не прощает, Дамир даже не рассматривал, сколько бы времени это не заняло. Вот блин, «акула бизнеса», вцепится и не отпускает!
 Из груди вырвался судорожный вдох, когда попыталась хоть как-то справиться со спазмом в горле.
— Ты хоть представляешь, как паршиво мне было, когда я получила то дурацкое колье и записку?! Или когда ты заявил в трубку, что не любишь истерик?! — в какой-то момент сорвалась на крик.
 Дамир вздрогнул, ощутила своим телом это в нем. И тут же себя одернула. Не та ситуация, что не говори. Не сейчас, потом допечет ему упреками.
 Опустила руку Дамиру на голову, то ли просто волосы перебирает, то ли вот-вот вцепится, начнет вырывать пряди от злости. Ведь не простила еще, до сих пор внутри пекло, хоть и примчалась к нему на помощь.
— Представляю, — тихо выдохнул Дамир, откашлялся. — На то и было рассчитано, чтоб в тебе не осталось ничего теплого ко мне, что Леха мог использовать в попытке расположить тебя и втянуть в добывание для него информации. Он заигрался тогда. Хоть я ему пригрозил, он точно хотел нарыть какой-то компромат, чтобы переиграть своих конкурентов, и рассчитывал, что ты ему с этим поможешь… Вот я и… — вздохнул глубоко, даже не делая попытки встать с ее коленей.
 Тоня поняла, что на глаза слезы навернулись, когда все вокруг потеряло четкость. Черт! До сих пор внутри жгло, стоило вспомнить!
— Не играешь по-мелкому, да, Дам? Надо по-максимуму, до пепла все выжечь было? — хмыкнула, но голос предал, выдав эти слезы.
— Был такой расчет, — тоже тяжелым голосом признался он. А потом вскинулся, обхватил ее ладони своими. — Но, видно, я много не учел, и в себе… и в тебе, раз ты здесь сейчас, приехала. Главного самого не понимал тогда… И слава богу, наверное, — не то чтобы простым тоном сказал, прижавшись к ее пальцам губами…
И тут замер, похоже, только теперь заметив, что помолвочного кольца больше нет.
Глава 27
— Я не простила, Дамир, — осадила Тоня вспыхнувшую в его взгляде триумфальную радость. — Просто и с Денисом морочиться не хочу.
— Я понимаю, — медленно кивнул Пархомов… 
Но оба осознавали, что ее приезд к нему говорит, как минимум, о том, что Тоня готова двигаться по этому пути. Если не сейчас, то во вполне обозримом будущем. И Дамир точно этот шанс не упустит. Но и давить сиюминутно не намерен.
— Сейчас точно не лучший момент, чтобы еще и наши претензии решать, к сожалению, — с усталостью и опустошенностью выдохнул он, словно в полной мере снова вспомнил то, что произошло. — Но и не прояснить все я не мог. Ты должна знать ситуацию. Без прикрас. Просто, как было и есть.
 Он поднялся, напоследок обхватив уже ее щеки своими руками, как бы в благодарность за поддержку согревая.
— Я ценю это, любимый, — слово снова само сорвалось с языка, как подтверждая, что не так уж он и неправ в своих расчетах. 
 Но Тоня взгляд выдержала прямо, не скрывая, что, и несмотря на это, не поступится собственной гордостью и принципами. Дамир все понял, кивнул, прошел к дивану, где остался его мобильный.
 
— Во сколько похороны? — вернулась Тоня к невеселым мыслям.
— В одиннадцать, — Дамир тоже вновь стал мрачнее. — Можешь еще пойти поспать, там твоя одежда, в шкафу, устала же так, наверное, — заметил он, не отрываясь от какого-то сообщения в телефоне. 
 Сам Дамир, между прочим, тоже был в измятой сорочке и брюках.
— А ты почему не переоделся? — уточнила Тоня, пока не анализируя тот факт, что ее вещи у него хранились… Это многое значило. И все же…
 Дамир отвлекся от телефона и посмотрел на себя так, вроде только обратил на это внимание, скривился.
— Блин! Забыл… Измотан до крайности был… Тебя не мог дождаться. Не до того было. Еще бы в душ, но самому так спать после завтрака хочется опять, что лучше еще час с тобой подремаю, — как в подтверждение этих слов, он широко зевнул.
 Тоне почему-то легче стало от этого, надеялась, что помогла ему хоть на капельку расслабиться.
— Ты хочешь, чтобы я с тобой на похороны поехала? — не до конца уверенная, все же уточнила она, поднявшись и подойдя к Дамиру.
— Хочу ли я? Да… С тобой это было бы… терпимей, наверное, — он обхватил ее плечи рукой и притянул Тоню к себе, прижавшись подбородком к щеке, вдохнул, будто пытался ароматом ее волос легкие наполнить. — Только я тебя туда не возьму, даже учитывая это, птичка. Не хочу засветить. Ничего пока не ясно. Расследование уже велось органами, после подрыва у них какая-то операция началась, учитывая то, что Лешку… — он замолчал, тяжело сглотнув. — Но и у той стороны покровители сильные. Основных не снимут, так, кого-то прижучат, исполнителей, кураторов среднего звена. Это всем понятно, как бы нам с Саньком не хотелось, чтоб всех к стене и в упор… — Дамир крепче ее обнял, явно переживая в груди бурю гнева и боли. — Но пока мы не утрясли это все, не хочу тебя подставлять или подвергать опасности еще больше, — с этой тяжестью и твердой решимостью пояснил ей свои мысли. -- Подождешь тут, пока я вернусь?
 Хорошо, это она понимала и оценила то, что сейчас Дамир с ней свои намерения и поступки обсуждал.
— Да, любимый, конечно, — кивнула, и не думая высвобождаться из теплого кольца его рук. 
 Как же соскучилась!.. Это немного пугало. Но и оказаться сейчас вновь поодиночке — казалось еще страшнее.
 Тут у Дамира включился телефон, замигав именем Чехова, несмотря на едва начавшийся шестой час утра. И Тоня решила не мешать им разговаривать, пошла в спальню. Если и не спать, то поваляться еще точно хотелось. Прав Дамир, после сытного завтрака какая-то сонная дрема навалилась, хоть и говорили на тяжелые темы.
 Все вещи были на своих местах. Так, как она те сложила в последний раз, когда у Дамира оставалась. То есть, может, уборщица что-то и перекладывала, но точно на те позиции, которые уже Тоня и привыкла считать условно «своими» в этом доме. И зубная щетка стояла в стаканчике в ванной около электрической щетки Дамира. Казалось странным предполагать, что этой ночью, потеряв друга и находясь в том моральном состоянии, в котором Тоня его застала приехав, Дамир бегал по квартире и раскладывал ее вещи… Не трогал, значит, оставлял, как было. 
 Да, это точно подтверждало его слова, что Дамир не мог и не хотел ее полностью вычеркнуть из своей жизни. А Тоня тот его галстук искромсала ножницами и выкинула вместе с духами, чтобы и от малейшего следа мужчины в своем доме избавиться.
 Черт, аж пугало, насколько хорошо Дамир свои действия спланировал, добившись от нее ровно той степени гнева, обиды и поступков, на которые и рассчитывал. Явно прекрасно умел чувствовать и раскусывать людей, находя слабые места и точки давления. А вот себя, выходит, переоценил и недопонял, раз не сумел «переболеть» ею, как рассказывал. Потому что впервые в такой ситуации оказался, столкнувшись с чувствами, которых не знал? Тоня могла его понять, сама тоже вот так впервые в жизни полюбила и…