Спящее Солнце (СИ)
Он издевается надо мной. В данный момент старательно показывает, что прекрасно догадывался о моих дальнейших действиях. Ты всего лишь пешка в моих руках, Хэннер. Стоит мне только чего-нибудь захотеть, я это получаю. Сейчас я хочу на твой корабль, и вот, добро пожаловать, господин Лиланд Хансен. Нельзя показывать, что я всё понял, пусть насладится своим превосходством, пусть забудется и потеряет ненадолго бдительность, так будет немного спокойнее какое-то время.
— Добро пожаловать на борт Равновесия, господин Хансен. — Я купился на твои уловки и весь твой. — Начинаю процесс стыковки.
Равновесие, как боле массивный объект взяло все операции по стыковке под свой контроль. Корабль вступил в контакт с капсулой, принимая параметры маленького судна и рассчитывая траекторию непродолжительного полёта к грузовому отсеку. Я просто наблюдал за процессом, читая команды, которыми обменивались корабли. Они мелькали с неимоверной скоростью, иногда я даже не замечал, как одна сменяется другой, но мне и не нужно было полностью читать их, я и так прекрасно знал порядок действий компьютера. На внешних мониторах видно, как капсула развернулась под углом к моему кораблю и медленно полетела в нашу сторону.
— Саббина. — Позвал я по внутренне связи, — ты нужна мне на мостике. Незамедлительно.
Саббина не потребовала объяснений и не заставила себя ждать. Похоже, что она уже хорошо ориентировалась на моём корабле, поскольку не прошло и минуты, как она возникла у меня за спиной. Одного взгляд на внешние мониторы хватило бы, чтобы понять, что происходит. Но она всё же спросила.
— Ты всё-таки решил сделать это?
— У нас нет выбора, или он нас, или мы его. Есть и третий вариант, но он совсем неприемлем. — Я посмотрел на Саббину, а следом на мониторы бортового компьютера. — У нас совсем немного времени. Через несколько минут капсула будет в грузовом отсеке и Хансена придётся выпускать, поскольку безопаснее будет держать его непосредственно на Равновесии, так реально проще наблюдать за его действиями, он не сможет незамеченным вызвать подмогу или передать наши координаты.
— Что требуется от меня? — Голос Саббины был преисполнен решимости, но по выражению лица я прекрасно видел, что ей страшно, ещё бы, такая личность и у нас под контролем.
— Необходимо вооружиться. У меня на корабле оружия немного, но пару пистолетов я насобираю. Твоя задача не показывать, что испугана. Надо разговаривать твёрдо и не спускать с него глаз, пока он не окажется в одной из кают, надёжно прикованным магнитными браслетами к межпалубному перекрытию.
— Я постараюсь. — Саббина села на кресло. — Надо собраться с мыслями. Всё идёт не совсем так, как планировалось изначально.
— Я удивлён. Ты не планировала взять в заложники Лиланда Хансена?
— Мечты и планы немного разные вещи, правда?
— Как выяснилось не совсем.
— И всё же, не по себе как-то. Страшно… Наверное.
— Если будешь бояться, он сразу это почувствует и будет вести себя… Не так как надо нам. Мы должны влиять на Лиланда его же оружием. Таких как он надо давить, не думая о последствиях, о жалости, угрызениях совести или ещё о какой ничего не значащей чуши. Стоит дать слабину, он сразу заметит трещину и превратит её в огромную дыру, сквозь которую он полностью подчинит тебя и ты, уже сама того не ведая, будешь играть по его правилам и делать то, что он хочет.
— Я прекрасно знаю всё это, и всё равно мне страшно. Я постараюсь задвинуть страх, как можно глубже, но прошу, чтобы ты разговаривал с ним и, если придётся прикасаться к нему, пусть это сделаешь тоже ты.
— Ничего не могу обещать. — Честно ответил я. — Ситуация может повернуться и так, что я не смогу по какой-либо причине и тогда у тебя не будет выбора. Я тоже не горю желанием принимать у себя на борту людей подобных Хансену, но переступаю через себя, тоже самое придётся сделать и тебе, если ты хочешь… Если ты хочешь жить.
— Я понимаю и не противлюсь, стараюсь не противиться. Если надо будет, я справлюсь, я обещаю.
— Я обещаю, что постараюсь не допустить выхода ситуации из-под контроля.
— Спасибо, Хэннер.
— Пойдём, у нас нет больше времени, компьютер почти завершил процесс стыковки. Меньше чем через минуту Хансен будет у нас.
Мы спустились на нижнюю палубу. В комнате, по правую руку от лестницы я снял с креплений на стене два пистолета, собственно, всего два их у меня и было. Причём назвать это оружием можно было с большой натяжкой. Так болевые пугачи, на которые даже не надо было получать разрешения. Я поставил максимальную мощность. Теперь выстрелов до перезарядки батареи осталось в два раза меньше, всего по три на ствол. Шесть на двоих. Если не промахнуться, остановить взбесившегося начальника службы безопасности можно без проблем, если он, конечно, не накачался стимуляторами и обезболивающими. К тому же я рассчитывал разжиться оружием самого Хансена, наверняка у него сеть личный небольшой арсенал при себе, которым он планирует воспользоваться, как только вступит на борт Равновесия. Может быть сразу, может быть, будет ждать удобного момента. Необходимо обыскать его на предмет оружия и прочей неорганики, незаметно для него, пусть чувствует себя хозяином положения, а я, мы с Саббиной, будем готовы.
Я шёл впереди, Саббина следом на довольно приличном расстоянии, чуть ли не в нескольких метрах. Я спиной чувствовал липкий страх, окутавший её с ног до головы. Мне казалось, что он пытается перекинуться и на меня, с усмешкой щекочет мне спину, заставляя кожу покрываться мурашками, волосы вставать дыбом. Я пытался игнорировать и предательский холодок, бегущий по спине и мурашки, удавалось с трудом. Ощущение опасности усиливалось с каждым шагом, что приближал непосредственно к грузовому отсеку.
Я нажал на кнопку, открывающую двери в помещение, где сейчас должна находиться капсула с самым страшным человеком, известным людям со времён, чёрт знает с каких времён. Дверь не открылась, загорелся сигнализатор, сообщающий, что полной герметизации отсека пока ещё нет. Это хорошо, мы подошли как раз вовремя. Электроника не выпустит Хансена из капсулы, пока не будет восстановлено давление, он не сможет устроить нам ловушку. Я постоянно нажимал на кнопку, пока дверь с шипением не отползла наверх. Полумрак грузового отсека в тот же момент сменил яркий свет. Датчики на движение сработали чётко, я не успел переступить порога, как вокруг стало светло, как днём. Значит, Хансен не успел покинуть капсулу, иначе свет бы горел, ещё до нашего прихода. Металлическое яйцо замерло возле шлюзовых ворот, от него шёл лёгкий дымок, в открытом космосе холодно и сейчас металлическое яйцо было подобно куску льда, выброшенному в комнату с нормальной температурой.
Я жестом приказал Саббине оставаться там, где она стояла, она даже не успела переступить порог, так и замерла в коридоре. Я же прошёл ещё несколько шагов по направлению к капсуле. Сейчас она мне казалась чем-то чужим, как будто мы искали не корабль, упавший на далёкую планету, а именно её. Никаких признаков жизни металлическое яйцо не подавало, не горели сигнальные огни, не шелохнулся люк. Казалось капсула ждёт, пока я не отдам приказ действовать и тогда она раскроется и вылупится, нет, не цыплёнок, и не утёнок, а человеческое отродье, с которым нам предстоит провести на корабле не одну неделю, а может и несколько месяцев. Я замер, пытаясь судорожно сообразить, что же делать дальше. Просто ждать, пока Хансен не вылезет сам, или же приказать ему покинуть капсулу. И тот и другой вариант по-своему хороши и по-своему неправильны. В первом случае я могу показать кто тут хозяин, а Хансен может попросту игнорировать мой приказ, тем самым, вогнав меня в очередной ступор. Второй же вариант позволит Хансену с первой же минуты почувствовать себя хозяином положения и сделать выбор, которого у него быть не должно, но зато меня ни в коей мере это не посрамит, а может даже как-то покажет, что хозяин положения я — позволяю делать выбор своему пленнику.
Второй вариант нравился мне больше первого, но выбрал я первый. Надо сразу расставлять все точки над и, решение Хансена может затянуться на неопределенно долгий срок, в конце концов, он может элементарно тянуть время, ожидая помощи, которую успел вызвать, пока Эдельвейс был цел. Чёрт, я уничтожил корабль Джона Сермона. И страшно, и до безумия приятно.