В плену надежд (СИ)

— Тебе не нравится? — спрашиваю шепотом я.
— Нравится, — выдавливает напряженным шепотом Соня. Только вижу, сжимает маленький кулачек так, что белеют костяшки, — продолжай.
Целую щеку, она отворачивается и зажмуривается изо всех сил, из-под плотно сжатых век стекает слеза, губы плотно сжаты. Что за хрень? Отпускаю девчонку и встаю с кровати. Но она и не думает расслабляться. Лежит все так же, не шевелясь.
— Расслабься, я не буду тебя трогать, если не хочешь, так и скажи.
— Когда тебя это волновало? — шепчет она. Понимаю, что сейчас меня приняли за другого. Приятного мало, но все равно реакция странная. Ладно. Оставлю девчонку в покое. Пойду приму ледяной душ, а потом отправлюсь спать в гостевую спальню.
Сплю на удивление спокойно. Просыпаюсь как всегда в шесть утра. Надеваю тренировочный костюм и иду в спортивную комнату. По пути заглядываю в спальню, девчонка сладко спит. Вот и хорошо. Захожу в мою любимую комнату в квартире, она оборудована для тренировок. Становлюсь на беговую дорожку, вставляю наушники, включаю любимую песню, выбираю нужную скорость и отключаюсь от реальности. Следующие 30 минут для меня существуют только бег и грохочущая в ушах музыка.
Закончив тренировку, иду в душ. Дверь в мою спальню приоткрыта. Замечаю какое-то движение, захожу туда. Сонька сидит на кровати, до самой шеи укрылась одеялом, как щитом, сидит с перепуганными глазами и взирает на меня так, как будто я маньяк и сейчас буду ее убивать. Это забавно.
— Ага. Проснулась, красотуля! — хищно улыбаюсь я, смотрю на нее в упор. — Ну что, приступим?
Делаю решительный шаг вперед, девчонка забивается в самый угол кровати. Кажется, она сейчас начнет орать. Становится смешно, начинаю посмеиваться сначала тихо, потом смеюсь в голос. Не могу сдержаться. Слишком забавно она сейчас выглядит.
— Что, испугалась?
Она молчит, только трясется вся. Становится даже жалко ее.
— Ладно. Расслабься. Ничего я тебе не сделаю.
Что-то не похоже, что мои слова ее успокоили.
— Ну, чего трясешься вся? Если бы хотел тебя изнасиловать или даже убить, вчера у меня был миллион шансов. Ты так напилась, что можно было тебя хоть на ленточки резать.
— А ты кто? — с трудом выдавливает девчонка. — И где я?
— А, память свою тоже пропила? Печально. Я жаркий поклонник твоих танцев. Ладно. Вспоминай пока вчерашний вечер, а я пойду, душ приму. Можешь, кстати, пока завтрак приготовить. Кухня там, — указываю направление, сам иду в ванную.
Принимаю быстренько душ, оборачиваюсь полотенцем и иду в спальню за чистыми вещами. Надеюсь, моя ночная нимфа уже шуршит на кухне?
А нет. Сидит все в той же позе, ни капли не расслабившись. Не удивлюсь, если у нее под одеялом еще и припрятано что-то, чем можно меня по голове огреть. Вот странный народ эти бабы. Что ж ты вчера так бухала и не думала о своей безопасности? Аж зло берет.
— Ну, и чё сидим? — хмуро спрашиваю я. — Или как бухать, так все в порядке, а завтрак приготовить, руки из ж*пы растут?
Молчит. Да что ж такое. Неужели вид у меня такой ужасный. Ладно. Сейчас напугаем ее еще больше. Прохожу к шкафу, достаю белье, джинсы и футболку. Не особо заботясь о том, что на меня пялится перепуганная девчонка, сбрасываю полотенце, и начинаю одеваться. Натянув белье и джинсы, оборачиваюсь к ней. Чёрт. Глаза стали еще больше, хотя они у нее и так были как блюдца.
— Что такое? Мужскую задницу никогда не видела?
Смущенно отводит глаза. Как девственница, блин.
— Ладно. Странная ты, какая-то, вчера в клубе ты такой скромностью у шеста не страдала. И не надо смотреть на меня так, как будто я маньяк. Сказал же — не собираюсь тебя трогать.
— А ты кто, вообще, и как я сюда попала? — выдавливает, наконец, первую членораздельную фразу.
— Приплыли. И на каком моменте вчерашнего вечера память тебя покинула?
Опять смущенно отводит глаза. Как школьница перед родителями, блин.
— Не могу точно сказать. Помню, что пошла танцевать, дальше все смутно очень.
— Понятно. То есть шоу у шеста — это уже был бред пьяной женщины? А я еще и подумал, чего мадам добивается? Чтобы ее отымели прямо за сценой?
 
— Что? Все было так ужасно?
— Нет. Было классно. Ты всех мужиков порадовала. Правда, потом самые яростные твои поклонники хотели продолжения.
— Я помню, кажется, драка началась. Это из-за меня?
— А из-за кого же. Мне вот тоже разок прилетело, — потираю ушибленную челюсть.
— Так, ты меня спас? — смотрит на меня как-то так, с восхищением, что ли? Вот, дура.
— Ага. Спас. И тебя и подругу твою припадочную. Иначе, меня бы потом Костян пришиб, что не уберег его благоверную.
— А ты друг Кости, Наташиного жениха?
— Да. Вспомнила, наконец?
— Смутно. А что я делаю здесь? Это твой дом?
— Да. Мой дом и моя кровать. Ты вчера отрубилась до того, как смогла назвать адрес. Так что пришлось тебя тащить к себе.
Молчит. Потом поднимает одеяло, и внимательно рассматривает свою одежду.
— Да не трогал я тебя. Расслабься. Хотя ты была не против. Но я терпеть не могу пьяных баб.
Опять молчит, на меня не смотрит.
— Ладно, раз на тебя надежды нет, пойду сам завтрак готовить. А ты можешь пока принять душ, — достаю из шкафа чистое полотенце, — можешь надеть пока мой банный халат. Он в ванной висит. И новая зубная щетка там в шкафчике есть.
Выхожу из спальни, иду на кухню. К завтраку я отношусь серьезно. По утрам у меня обычно белковый омлет и курица. Правда, я совсем не привык готовить на двоих. Ну, да ладно. Не так уж это и сложно. Понимаю, что яиц у меня маловато, поэтому не выбрасываю как обычно желтки, а взбиваю и их тоже. Когда уже раскладываю все по тарелкам, Соня несмело заходит на кухню. В моем халате она выглядит забавно, рукава закатила, полы достают почти до земли и завернулась в него чуть ли не в два раза.
— Проходи, не бойся. Я не кусаюсь.
Садится за стол, все так же смущенно поглядывая из-под ресниц.
— Головушка болит? — молчит, хотя, понятно, что болит. Подаю ей стакан с водой и пару таблеток. — Выпей. Легче станет.
— Спасибо, — выпивает лекарство, воду жадно допивает до дна. Сушнячок. Понятно.
— Поешь, может, попустит.
Отрицательно мотает головой.
— Херовенько, да?
— Мне только чаю, можно? Зеленый, если есть.
— Нет. Зеленого нет. Только черный.
Завариваю чай, ставлю перед девчонкой. Сам сажусь за стол и начинаю трапезу.
Она молчит, чай не пьет, грустно смотрит в кружку. Потом несмело спрашивает.
— А сахар есть? — блин, совсем забыл. Сам всегда без сахара пью. Иду, нахожу на полке коробку забытого когда-то рафинада. Ставлю на стол.
— Что, сладенького захотелось?
— Нет. Я зеленый чай люблю и без сахара. А черный горький. Без сахара его пить невозможно.
— Очень даже возможно. Я всегда без сахара пью.
— Понятно, — отвечает Соня и снова грустно смотрит в свою кружку. Потом спрашивает, — а где моя сумочка?
— В прихожей лежит. Пойди, возьми, если хочешь.
Срывается туда. Через дверной проем вижу, что долго копается в сумке, потом находит телефон и начинает ковыряться там.
— Какой у тебя адрес?
— А тебе зачем?
— Такси хочу вызвать.
— Не надо. Я сам тебя отвезу.
— Нет. Я на такси, — как-то нервно отвечает.
— Милочка, если ты таким образом хочешь скрыть от меня свой адрес, то напрасно. Если он мне понадобится, я его узнаю за пять минут, а еще попутно всю твою биографию. Так что успокойся, иди, допивай свой чай, собирайся. Я тебя отвезу, — не жду, пока она ответит, иду заканчивать завтрак.
Подъезжаем к дому девчонки. Она молчалива, за всю дорогу не проронила ни слова. Останавливаюсь у указанного места, выхожу из машины вместе с ней.
 
— Спасибо, что подвез, пока, — выдает она скороговоркой и бежит к подъезду. Ишь, какая резвая. Спешу за ней. Она резко тормозит у двери.
— А ты что, со мной собрался?
— Да. Хочу проводить тебя до квартиры, чтобы точно быть спокойным.