Перерождение (СИ)

Всё окаменелое, конечно, но различимо.
– Как такое вообще возможно? – обернулась Атти к оркам. – Почему он такой здоровый?
– Полукровка, – произнёс Эк.
– Ох и шумихи было, когда Богиня выбрала его править своими детьми, – добавил Ша, глядя на короля.
– И с кем из народов согрешил его папочка? – спросил Атти.
Орки усмехнулись.
– С Фло, – ответила Оаэ, загадочно улыбаясь. – Ему знатно доставалось в племени. Он был самым мелким, но дерзкий волчонок. Никому спуску не давал. Постоянно получал. Пока постепенно не научился побеждать.
Аттика удивлённо смотрела на орков, которые смотрели на короля с некой теплотой. Чуть ли не родственной.
– Фло была оркшей? – спросила она.
Оаэ кивнула.
– Иди, – подтолкнула она её к трону.
– А чё я-то? – запаниковала Аттика. Грозный огромный бородач её пугал. – Это ты у нас великая и могучая, а я дитя малое, забыла?
– Забыла, – улыбнулась мягко великанша, двигаясь следом.
– Тут ловушки, что ли, на пути? – не сдавалась Атти. – На мне решили проверить? Меня не жалко?
– Ага, – продолжала улыбаться магичка.
Её мужья заржали.
Их гогот эхом отразился от стен.
Аттика устремила взгляд к высоким пещерным сводам и гигантским предкам нынешнего короля и поёжилась.
Ей здесь было не по себе.
Прекратив, наконец, толкать Атти в спину, Оаэ вышла вперёд и подошла к застывшему королю, внимательно осматривая его и принюхиваясь.
Затем зашептала про себя заклинания, дула на него с разных сторон, словно сдувала нечто невидимое, даже в ладоши пару раз хлопнула, словно собрав около него неизвестно что.
И застыла.
Даже Эк с Ша напряглись, словно ожидали чего-то.
Секунду. Две. Три.
Оаэ обернулась к Аттике.
– Ты должна поцеловать его.
– Че-го??? – отвисла у иномирянки челюсть. – С ума сошла? Он же весь свежей коркой лавы покрыт! И вообще! С ума сошла? – не могла она найти других слов. – С какого хрена? Он что, мой возлюбленный? Или я его? Или вообще!.. Да, это же бред полный! Ты его вообще видела? А меня??? Господи, я не хочу всего этого, не хочу! Как меня угораздило вляпаться во всё это??? Я же просто хотела уединённо жить в лесу, развиваться, и чтобы меня никто не трогал. Вообще никто! Чтобы отстали все! – схватилась Атти за голову, нервно заходив по королевскому кругу, на котором стоял трон.
– Чистое сердце, – произнесла Оаэ.
– Что? – остановилась девушка, вперив в оркшу недоумевающий взгляд.
– Чистое сердце, – повторила та. – И вера.
– Оаэ, ты меня сегодня вот прям весь день бесишь! – зло рявкнула Атти. – Какое у меня к чертям чистое сердце? Ты сказок перечитала в натуре? Оно если только у ребёнка до трёх лет может быть!
– Хочешь его разбудить или нет?! – тоже гаркнула вышедшая из себя великанша.
– Эм-м-м…, – неуверенно покосилась на волосатого грозного бородача Аттика. – А чем мне это грозит? Почему я целовать-то его должна? Целуют любимого, любовника…
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ 
– А ещё ребёнка, мать, отца, – бесилась древняя магичка. – И вообще, чем тебе король дварфов в любовники не угодил? Есть лучше кандидаты?
– Да не нужны мне вообще кандидаты, в том-то и дело! По горло сыта я уже этими мужиками и разбитыми надеждами! Снова-снова-снова и снова! Не могу больше! Одной лучше!
Оаэ зарычала.
– Целуй, говорю! – гаркнула она.
– Нет!
– Уб-ю, – еле разобрала Атти звук из горла великанши.
– Валяй, – упрямо сложила она руки на груди, ни капли не испугавшись.
– Ты город свой спасти хочешь?!
Девушка растерялась.
Со всей этой историей с поцелуем, она и забыла о высшем благе.
– Через поцелуй, – продолжала магичка, – мы передаём самые искренние чувства сердца. Я, по крайней мере, другого способа не знаю, – дожимала она. – Если знаешь – валяй. В ином случае попрощайся со своим драгоценным Сити. Уже сейчас дварфы кромсают его жителей.
Аттика нервно задёргала ногой.
– Я целую его, ты просишь его отозвать своих подданных, если он оживёт вообще, и сваливаем? – уточнила на всякий случай Атти, хоть как-то подстраховываясь.
 
– Да.
Атти бросила враждебный взгляд на грозного сурового короля-полукровку, выросшего в оркшем племени и самому пробивавшего себе путь и право на жизнь.
Бля, крутой мужик!
Сильнейшая личность.
Любила она таких.
И привлекательный…
Атти зажмурилась и встряхнула головой, чтоб мозги прочистить.
Вот дура романтичная! – ругала она себя. – Пятый десяток пошёл (Господи, когда успел?) а всё такая же девочка наивная в глубине души. И не убивается эта вера на счастье. Которая потом причиняет такую адскую боль, когда всё заканчивается.
Аттика подошла к королю и легонько коснулась его пальцем.
– Ах-х-х-х! – отдёрнула она его, трясся рукой. – Твою мать!
Получив нехилый такой ожог.
Палец тут же начал покрываться волдырями.
Атти не могла оторвать от него испуганный взгляд.
– Другого способа нет, – сказала Оаэ, словно ответив на её мысли.
«Ладно!», – решительно подумала Аттика, вперив в вулканическую величественную фигуру непоколебимый взгляд.
Что значит пара секунд адской боли и изуродованное на какое-то время лицо, по сравнению с миллионом жизней?
«Ничего!», – встала она на носочки и потянулась к щеке могучего полувеликана.
Почувствовав под губами лёгкое приятное тепло.
Она даже подумала, что не достала, но корка, которой был покрыт король начала трескаться.
Аттика отшатнулась, попятившись за спину Оаэ.
Чтобы остаться как можно более незаметной.
  
Глава 23. Связь
 
Корка, которой был покрыт король осыпалась, а живая кровь земли под ней застывала и превращалась в обычную кожу, натянутую на нереально раскачанную мускулатуру повелителя дварфов.
Процесс происходил не спеша, от самых ног и до кончиков тёмных волос на голове, которой тряхнул правитель, словно стряхивая с себя пыль.
Его тяжёлый властный взгляд пробежался по оркам и застыл на оркше.
Уголок рта дрогнул в усмешке.
– Оаэ, – произнёс он. – Сколько лет, сколько зим.
– И тебе крушить своих врагов, Артур.
Аттика чуть не подавилась слюной, которую не успела сглотнуть.
Закашляла.
Сильно, блин.
И слишком громко для оглушающей тишины пустой залы с высоченными сводами.
Цепкий карий взгляд чуть не пригвоздил Атти к месту.
Благо она успела спрятаться за спину магички.
Которая, кстати сказать, предательски сделала шаг в сторону, полностью открыв её взору короля дварфов.
Его глаза широко распахнулись от изумления, а пальцы непроизвольно коснулись щеки.
В том месте, где Атти его поцеловала.
Она прям почувствовала, как кровь, из каждой клеточки её тела мигом прилила к лицу.
Ей стало ещё жарче.
Ворот футболки стал душить.
Она трясла им, пытаясь одновременно оттянуть от шеи и смотреть куда угодно, только не на великана на троне.
Господи, что творится, блин!?
Король-полукровка бросил взгляд на оркшу.
Она молча едва заметно кивнула и спросила, не дав опомниться:
– Не расскажешь, что произошло?
Он прокашлялся, зыркнув на мелкую и отвёл глаза, пытаясь её не замечать.
Ибо проблема вырисовалась немалая.
– Ведьма наложила на меня заклятье живой смерти, – произнёс он. – Когда не получилось подчинить.
– Почему не убила? – удивился Ша.
– Потому что тогда корона перешла бы к кому-то другому, а его надо было бы ещё найти, подобраться и тоже что-то придумывать, – пояснила мужу Оаэ. – Кстати, что значит «подчинить»? – уточнила она у короля.
– Это было ещё более странным, чем всё остальное, – ответил он. – Заявилась и просто стала приказывать.
Орки удивились.
Наверное, Аттике тоже следовало, но она не знала, по какой причине.