Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ)

Толпа монстров зашевелилась, завозилась, шатнулась вперед, окружая своего создателя. Страшные головы склонились в почтительном поклоне; бессмысленные глаза выразили покорную готовность исполнять приказы.
— К Искъерде идут чужие, — Донат, надувшись от самодовольства, приподнял подбородок, — Сделайте так, чтобы они не дошли до нас. Вперед, идите! Avanti! — и, завершая приказ, он внезапно подался вперед и, открыв рот, по-змеиному зашипел. Мартын, вспомнив о змее, выбравшейся не так давно из его рта, успел подумать, что этот ублюдок, наверное, и сам наполовину гадюка, прежде, чем новая волна боли скрутила его.
Ноофеты зашевелились вновь, шипя, согласно склоняясь и огромной волной покатились к широким дверям, за которые так мечтал иногда выйти несчастный пират.
Боль отступила; парень с трудом сделал глубокий вздох. Донат перевел на него заинтересованный взгляд.
— Надо же, — заметил он, чуть склоняя голову набок, — Как любопытно. Присутствие ноофетов пробуждает в тебе их кровь, значит, чтобы ты окончательно обратился, довольно лишь запереть тебя с одним из таких монстров… Забавно. Ну, ничего, это мы еще успеем выяснить позже. А сейчас не помешает набросить покров на нашу прекрасную сцену…
Маг вскинул руки, запрокидывая голову и, закрыв глаза, прошептал, почти пропел несколько непонятных слов. Он был по-прежнему по пояс обнажен, и Мартыну не составило труда увидеть, что кровавый символ на его груди при звуке этих слов начал светиться синеватым светом. Зрелище было жутким, но куда страшнее оказался результат магии этого негодяя.
По зале пронесся легкий ветерок, и словно шелковое покрывало неожиданно мягко опустилось на нее, закрывая всю — от пола до потолка.
Мартын, остающийся внутри этого странного «покрова», не имеющий возможности увидеть, чем он обернулся, как может аукнуться его присутствие спешащим сюда друзьям, завертел головой, но единственное, что смог увидеть — согбенного, седого старика, которым обратился, укутавшись шелковым магическим покрывалом Донат.
Старик неприятно улыбнулся и, медленно повернувшись к дверям, дьявольски сверкнул синими глазами.
— Они уже здесь! — рассыпался по залу дребезжащим горохом его сухой, измененный голос.
***
Корабль мягко ткнулся носом в прибрежную мель. Пираты, матросы засновали по вантам, забегали по палубе, спуская паруса и сбрасывая якорь. Капитан, как никогда гордый и величественный, прошелся вдоль борта, окидывая оценивающим взглядом свою команду, потом перевел глаза на небольшой отряд, собирающийся спуститься на берег и дьявольски улыбнулся.
— Трап спустить некуда, — бросил он, — Придется прыгать. Увы, священный остров не оснащен портом.
Ответа не последовало. Сгрудившиеся у борта люди были слишком поглощены разглядыванием удивительного острова, бывшего некогда обителью Облачных богов.
А посмотреть было на что! Высокие берега, сплошь покрытые увядающей растительностью, меловато-белые в начинающей сгущаться мгле; большие горы в отдалении, увенчанные снежными шапками, еще озаренные садящимся солнцем и, наконец — огромный, прекрасный замок в центре острова, расположенный на маленьком островке земли среди леса, неприступный и удивительно-великолепный в своем величии. Солнце еще играло на острых шпилях, подсвечивая их, приукрашая, скользило тонкими лучиками по мрачным, серым стенам, иногда вдруг сверкая в том или ином оконце, и утопало в совершенной тьме внизу, не будучи в состоянии разогнать ее.
— Искъерда… — севшим голосом произнес Фредо, не сводя взгляда с прекрасного, но такого мрачного сейчас строения, — Обитель Облачных богов…
— Забытая и заброшенная ими, — напомнил Богдан, приближаясь, — Нам необходимо попасть туда. Не волнуйтесь — хоть остров и велик, к замку ведет несколько потайных тропинок, значительно сокращающих расстояние. Мне они известны.
Все взгляды обратились к бравому капитану; Аркано подозрительно прищурился.
— Что-то уж больно много тебе известно, пират… — негромко проговорил он, изучая его взглядом, — Не хочешь открыть секрет, поделиться тайной своего всезнания?
 
— Не горю желанием, — очень спокойно парировал Богдан и, упершись ладонью в борт, кивнул, — Прыгайте. Я первый, вы следом, и постарайтесь не переломать ноги. Мой корабль, может, и не слишком велик, но даже с такой высоты падать бывает больно.
Путники переглянулись, безмолвно обмениваясь своим мнением об этом пирате и о его словах, однако, возражать не стали, и потянулись следом за ним к борту.
Ни сам прыжок, ни приземление по себе особенных впечатлений не оставили — совершить его оказалось удивительно просто, на ноги все встали удачно, упасть и удариться никому не удалось. Карину верный Антон поймал на руки. Марыся, сиганувшая следом за хозяйкой, приземлилась юноше на голову и, оставив длинную царапину на виске, плавно переходящую в ссадину на щеке, медленно сползла на живот девушке. Молодой человек скрипнул зубами, однако, смолчал, памятуя о любви Карины к наглой кошке.
Впрочем, девушка такого поведения тоже не одобрила.
— Ты вполне могла бы посидеть на корабле, — негодующе известила она любимицу, хватая ее в руки и чуть приподнимая над собой. Потом легко соскользнула с рук Антона и, усадив кошку на плечо, пригрозила ей пальцем.
— Больше не пущу тебя к нему. Мне мальчик здоровый нужен.
Скрипач, услышав такое заявление, расцвел. Боль от пересекающей лицо царапины отошла на задний план, все беды и печали были забыты — услышав, что нужен Карине, юноша едва ли не к небесам воспарил без крыльев. Впрочем, сдержался и ограничился счастливой улыбкой.
Приземлившийся позади Мирко легонько хлопнул его по плечу.
— Поберегся бы я на твоем месте, парень, — шепнул он, — Ты с этой девахой не забалуешь, если уж она тебя к рукам приберет…
— Я не буду возражать, — парировал парень и, всем видом демонстрируя уверенную решительность, направился следом за пробирающимися по вязкому песку к берегу командирами.
Тревор вниз спрыгнул последним, удерживая одной рукой корону и, приземлившись, пошатнулся, едва не став первым упавшим после прыжка. Однако же, на ногах устоял и, что-то бормоча себе под нос, что-то, смутно напоминающее говор гоблинов, побрел следом за спутниками, нервно вытаскивая сапоги из мокрого песка. Такую вязкость Его Величество не любил, сразу почему-то вспоминая зыбучие пески Талоры, где ему довелось побывать во времена глубокой юности. В песках он тогда, впрочем, не увяз, зато изрядно насмотрелся на кое-как пробирающихся сквозь них местных стражей, а увидев, как поганое место затянуло одного из них, навсегда зарекся даже приближаться к подобным ловушкам природы.
Впрочем, мокрый и зыбкий песок побережья Кадены отнюдь не был зыбучим, и опасности, подстерегающие пришельцев на этом острове, носили иной, довольно привычный характер.
Фредо, первым ступив на берег священного острова, замер и, уперев посох в землю, медленно потянул носом воздух. Человек довольно благочестивый, уважающий богов, даже не взирая на собственное пристрастие к темным строкам древних книг, князь испытывал невольное благоговение перед заброшенным местом обитания Облачных богов. Даже не взирая на то, что Кадена, как подозревал немного отставший от него Богдан, вполне могла быть захвачена силами зла.
— Если Донат действительно обосновался здесь… — Аркано, вступив на берег следом за капитаном и, остановившись рядом с молочным братом, покачал головой, — Наш долг — выбить его отсюда. Нельзя допускать, чтобы твердыня Облачных была осквернена! Вообще, на месте Светлых, я бы сам озаботился этим вопросом — это же их наследие!
 
— Не тебе судить о деяниях Светлых, Медведь, — голос Богдана прозвучал отстраненно, чуждо; самое лицо пирата странно потемнело, словно отражая внутреннюю боль, — Идите за мной. Но будьте осторожны — Донат хитер и умен, он наверняка расставил здесь достаточно ловушек для незваных гостей. Кроме того… — капитан потянул носом воздух, — Мне думается, он уже знает о нашем приближении.