Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ)

— Я ведь показывал тебе и твоим ребятам компас, — спокойно напомнил он, — Показал его князю, охотнику и королю. Меня волнует судьба Мартына, и я намерен прояснить ее для себя, намерен помочь ему, спасти! Фракасо! Разве этого мало, чтобы действовать сообща?
— Положим, мы поверим, что компас принадлежал Мартыну, и что на нем в самом деле выступила кровь, — Аркано прищурился, — Допустим, ты был ему добрым другом и так далее. Но неужели ваша дружба была столь крепка, что Мартын рассказал тебе о том, кто он? И что за метку ты упоминал — клеймо?
Капитан тяжело вздохнул и, упершись ладонью в переднюю луку, на миг приподнялся в стременах, устраиваясь в седле поудобнее.
— Да ты и сам не знаешь ни хрена, мужик, как ты можешь проверить, говорю я правду или лгу? Фракасо! Если ты не веришь мне, с какого рожна мне верить тебе и отвечать на вопросы?
— Тогда ответь, откуда узнал, что я интересовался этим парнем, — король Тревор, неожиданно примкнувший к двум противникам пирата, сдвинул брови, — Мои люди должны были расспросить о нем тайно.
Богдан равнодушно пожал плечами.
— Они и расспрашивали тайно, просто не того осведомителя выбрали. Плут по моей просьбе вынюхивал, не знает ли кто чего о судьбе Мартына и, когда королевские посланники (а их он способен отличить от простолюдинов даже в простецкой одежде) обратились к нему, ничего толком не сказал, но послал ко мне ягола. Плут — тот еще мошенник, но за деньги может быть честным, а я не поскупился… Фракасо! — глаза капитана неожиданно сверкнули из-под треуголки, — Долго мы будем торчать здесь, выясняя, кто тут прав, кто виноват?! Мартына там, возможно, мучают, пытают и, если я прав в своих предположениях, путь нам предстоит очень далекий — не только по суше, но и по морю! Довольно пререканий! Я почти уверен, что Мартын на Кадене сейчас, и только я могу помочь вам добраться до нее! Ну, решайтесь! Действуем сообща, или я скачу вперед и отправляюсь в путь один!
На миг воцарилось молчание — таких горячих слов от Богдана никто не ожидал, да и откровение о том, что ему известно местопребывание Мартына, было новостью, которую требовалось переварить. Впрочем, довольно скоро молчание оказалось нарушено, и совсем не тем, от кого этого можно было ждать.
Карина, все это время мирно сидящая на лошади позади Антона (она себе подходящую кобылку или жеребца не сумела найти), поглаживающая Марысю, сидящую на плече юноши, наконец, не выдержала.
— Антон, поворачивай назад! Я согласилась участвовать в походе для спасения того лопоухого парня, но если они всю дорогу будут собачиться, выясняя, кому тут можно доверять, а кому нет, я отказываюсь от участия в нем!
— Хватит! — король, не выдержав, внезапно дернул поводья, поднимая коня на дыбы; голос его пронесся громовым раскатом над головами мигом притихших людей, — Мы отправляемся в Тирар, и точка. Начиная с этого мгновения и вплоть до достижения нашей цели, я требую уважения к капитану, ибо он действительно способен провести нас трудным путем к священному острову! Ашет, Аркано! В строй! Свои подозрения оставьте при себе, не нагружайте нас ими боле!
Спорить с Его Величеством, столь резко и твердо отдающим властные приказы, не посмел никто. Недовольные вернулись в строй, заняли свои места и путь, наконец, продолжился.
Прошло минут десять, прежде, чем Фредо неожиданно решился подать голос, подъехав поближе к Богдану.
— Но если ты знал, или точнее, догадывался, где находится Мартын, зачем отправился к королю? Почему не попытался сам добраться до Кадены, коли знаешь путь к ней?
Капитан дернул уголком губ и, подняв руку, сдвинул треуголку на лоб. Ответ его был мрачен и короток:
— Лярвы.
…Они появились ближе к ночи, в темно-сером сумраке сгущающегося вечера. Они появились пыльными вихрями на дороге впереди, вьющимися столбами пыли с раззявленными человеческими ртами. Не узнать их было невозможно.
— Я думал, они преследовали тебя на море, а не на суше, — негромко заметил Ашет, внимательно следя за приближающимися тварями. Ходу путники пока не сбавляли, неслись во весь опор на врага, однако, уже готовились к встрече. Богдан, поморщившись в ответ на замечание охотника, выхватил совершенно бесполезный сейчас револьвер. Фредо взял в руки посох; Карина, выглядывающая из-за плеча Антона, принялась что-то шептать, призывая духов на свою сторону, дабы противопоставить их движущимся на них лярвам.
 
— Напомните мне, — Аркано, чуть согнувшись в седле, вытащил меч, — Кажется, встреча с лярвами сулит неудачи и беды, или я заблуждаюсь?
— Мне встреча с ними особенной беды не принесла, — спокойно отозвался капитан, — Разве что до Кадены я так и не добрался, но и то потому, что мы просто повернули назад. Не хотелось близко знакомится с этими тварями.
— Значит, ты их не встречал, — кивнул Медведь, — Что ж, посмотрим, что нам принесет это свидание…
Неподалеку завыла собака. К ней присоединилась еще одна, потом еще и еще… Тьма сгущалась; лярвы вились на дороге, перегораживая ее, не желая пропускать путников вперед, но пока не нападая.
Карина за спиной Антона поежилась и честно попыталась держать себя в руках. В сгущающейся тьме собачий вой звучал особенно жутко, с какими-то тоскливо-надрывными нотами, будто плач по покойнику.
Стало холодно. Луна не выглядывала из-под низко нависших туч, звезды не мерцали среди них — ночь становилась все непроглядней, и лярвы в ней были уже почти неразличимы. Тьма давала им преимущество — невидимые, они были сильнее и, соответственно, опаснее.
Собаки выли, изредка сбиваясь на лай, выли все громче, и теперь их вой заставлял холодеть не только девушку, но и едущих с нею мужчин.
— Надо перестроится, — негромко бросил король, — Мне не нравится все это, я чую опасность.
— Я, Фредо и Ашет пойдем впереди, — мигом сориентировался Аркано, — Богдан с нами. Вы, Ваше Величество, Карина и Антон — в центре. Барт, Мирко, Толя и Шин — замыкающими. Старайтесь держаться полукольцом, чтобы при случае иметь возможность отсечь вероятную атаку и предупредить товарищей. Фаррад, Эрнесто, — вы по бокам. Вы лучше других видите в темноте, способны упредить опасность.
Покорились все безмолвно: сейчас было не до споров. Фаррад и Эрнесто, заняв места по бокам, внимательно озирали окрестности; стражи, скачущие позади, старались контролировать ситуацию сзади.
Увы, тьма не давала возможности полноценно оценить ситуацию, не позволяла предупредить опасность.
Тени обступали со всех сторон, тени надвигались неотвратимо, грозно, а собаки захлебывались отчаянным воем.
Лярв видно не было — казалось, духи исчезли, растворились в ночи, создавая обманчивую видимость надежды, побуждая подгонять коней, устремляясь вперед, во мрак. Тени гнались за путниками, скользили рядом, опережая даже Эрнесто, который, не понимая происходящего, уже тоже начинал испытывать опасения.
Крика никто не услышал. Никто не заметил, как одна из теней метнулась вперед, никто не понял, что произошло. Только спустя несколько минут Барт, несущийся с другими стражами в арьергарде, внезапно вскрикнул и натянул поводья.
— Шин! Где Шин?!
Шина не было. Его конь несся во весь опор, лишенный всадника, повинуясь стадному инстинкту, подгоняемый ледяным ужасом позади.
Всадники сбились в кучу, с трудом управляясь с лошадьми. Те храпели, били копытами и, совершенно не желая слушаться, пытались продолжить путь, надеясь удрать от надвигающейся опасности, но люди заставляли их подчиняться.
Послышался женский крик. Антон, перепуганный сверх всякой меры, обернулся… и едва не упал с лошади. Карины не было! Что утянуло ее во мрак, как оно сделало это, почему, с какими целями — было совершенно непонятно. Марыся, взвыв не хуже собаки, оттолкнулась от плеча юноши, ободрав его на прощание, и скрылась во тьме, поглотившей ее хозяйку. Вскоре до напряженно вслушивающихся людей донеслось ее яростное шипение и дикий мяв, которым кошка явно пыталась напугать противника. Неизвестно, удалось ей это или же нет, но оставшихся в куче путников она точно напугала.