Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ)

— Короля нет, — отрезал Аркано, — Мои друзья вывели его из дворца, мы опасались за его жизнь. Я мог бы взять тебя с собой туда, где мы условились встретиться… но пока не знаю, стоишь ли ты моего доверия.
— Фракасо! — капитан хохотнул, — Да мне плевать, уверен ты в этом или нет! Можешь не верить мне хоть всю жизнь, дурень, но цель у нас одна — спасти…
— А как ты узнал, что он в беде? — Толя, внимательно прислушивающийся к беседе, неожиданно решил вмешаться в нее.
Богдан быстро облизал губы, помедлил, затем без особого желания запустил руку в карман и, достав что-то, протянул это на открытой ладони вперед.
— Вот. Об этом даже мои ребята не знают, я никому не говорил. Мартын забыл компас, когда его повязали, а недавно на нем выступила кровь…
Аркано, не касаясь пресловутого предмета, чуть склонился, хмуря брови и вглядываясь в него. Компас как компас, кровь как кровь — можно было бы подумать, что ею прибор забрызгали извне, а не что она выступила изнутри.
Впрочем, впадать в паранойю и подозревать вероятного союзника во грехе, когда он предоставил вполне веское доказательство своих слов, Медведю тоже не хотелось. И, мысленно принимая на себя всю ответственность за могущее последовать предательство, сетуя, что не имеет интуиции своего молочного брата и не может сразу угадать, стоит ли верить новому знакомому или же нет, он все-таки согласно склонил большую голову.
— Хорошо. Пойдешь с нами, Богдан, быть может, вместе мы сумеем придумать, где искать нашего общего друга.
— Положим, где искать его, я догадываюсь, — Богдан безмятежно улыбнулся и слегка развел руки в стороны, — Я почти уверен, что Мартын сейчас на Кадене.
***
Впереди забрезжил свет. Серый, слабый свет угасающего дня, заставивший сердца путников забиться быстрее. Карина, истосковавшаяся по вольному воздуху, попыталась прибавить шаг, но была поймана и удержана за руку Антоном. Скрипач, стремительно обретающий ту самую силу и уверенность, о которой мечтал когда-то, справедливо полагал, что обгонять «райта» Тревора и уж, тем паче, райта Мграйна мысль не самая удачная. Кто знает, как поведет себя гоблинский король, если девушка проявит такое неуважение!
Шаманка скрипнула зубами, однако, смирилась и пошла медленнее.
Мграйн неожиданно остановился, оборачиваясь к своему человеческому другу.
— Мыр не ерсть верх, — он ткнул толстым пальцем с длинным когтем на потолок тоннеля, — Тар ерсть ты мир. Мыр жирть здерсь. Ирти!
Дополнительных приглашений не потребовалось — проход был виден, до него оставалось всего несколько шагов, а то, что гоблины редко появляются наверху при свете (пусть и слабом) дня, было хорошо известно всем.
Король Тревор прижал правую руку к сердцу, склоняя увенчанную короной голову.
— Благодарю тебя, Мграйн, райт… гарли. Я не забуду твоей помощи, и всегда буду считать тебя другом.
— Черловек ерсть друг! — Мграйн согласно кивнул и, неожиданно шагнув вперед, коснулся открытой ладонью короны Тревора. Тот вздрогнул и невольно отшатнулся, не понимая, чего хочет новый знакомый. Снимать корону и дарить ее гоблину в планы Его Величества не входило совершенно, причем сразу по нескольким причинам, из которых не последней было опасение обратиться монстром.
Впрочем, Мграйн не намеревался снимать корону с человеческого райта. Он растянул свою жуткую пасть в мерзкой, но определенно приветливой улыбке и, неожиданно ухватив Тревора за запястье, подтянул его руку к своей шее. Когда булыжник — символ власти, — ткнулся ему в ладонь, король растерянно замер, недоуменно моргая. Чего добивается гоблин, он все еще не понимал.
— Райт трограт сирвол Райт, — с трудом выговорил Мграйн и, поочередно указав на корону и булыжник, уверенно прибавил, — Друг.
Король, мельком оглянувшись на спутников, жестом подозвал Фаррада. Ему все-таки требовались дополнительные пояснения.
Вампир подошел и, почтительно поклонившись Мграйну, повернулся к Его Величеству.
— Насколько я понимаю, то, что он коснулся Вашей короны, а Вы потрогали его камень, закрепило вашу с ним дружбу, сир. Должно быть, это принятый у гоблинов обычай — райт может касаться символа власти другого райта.
 
— Аа… — Тревор торопливо облизал губы и, выдавив из себя улыбку, кивнул, — Что ж, хорошо. Ты можешь рассчитывать на меня, друг Мграйн.
Райт гоблинов так активно замотал головой, что удивленным людям даже на миг почудилось, что она сейчас оторвется.
— Черловек не морчь поморгать гарли! Гарли поморгать черловек! — он снова воздел толстый палец и, погрозив им, прибавил, — Небрис бырть смерть! Гарли поморгать черловек, чтобы убирть Небрис! Срово райт!
— Слово короля, — торопливо перевел Фаррад, — Они помогут нам в борьбе против Неблиса, хотя я пока и не представляю, каким образом. В любом случае, Ваше Величество, я бы советовал вам уже завершать эту приятную беседу — на улице темнеет, и мы рискуем не найти проход.
Тревор вздохнул и, вновь улыбнувшись своему «коллеге», решительно шагнул вперед.
— Благодарю тебя за помощь, райт гарли, но мы должны идти. Спасибо и… прощай.
Мграйн медленно, обстоятельно поклонился и, выпрямившись, кивнул.
— Райт ерсть друг райт! — еще раз напомнил он и, помолчав, неожиданно выдавил из себя почти без рычащих ноток, — Прашай… друг.
По губам короля против воли расплылась улыбка. Протискиваясь мимо толстого гоблина к проходу, он, не удержавшись, похлопал его по обнаженному плечу и удостоился еще одной жуткой, звериной улыбки.
Выбрались наверх без особых приключений — проход был довольно широк, а вылезший первым король старательно помогал друзьям, протягивая им руки. Сами друзья, правда, очутившись на поверхности, старались оттеснить Его Величество, сами выполняя грязную работу, но монарх в своем желании помогать другим оказался на редкость упрямым.
Карину из подземелья подняли третьей, и девушка, вдохнув полной грудью уже звенящий ночной прохладой воздух, не в силах сдержаться, упала на колени и поцеловала несколько травинок. После чего подняла взгляд к небу и, закрыв глаза, прижала руки к груди, что-то шепча. По-видимому, шаманка благодарила Светлых за чудесное спасение из жуткого подземелья.
Когда люди покинули владения гарли, Мграйн вздохнул и, вскинув руку, послал человеческому райту прощальный привет.
— Прашай, друг, — негромко повторил он и, более ничего не прибавив, решительно повернулся, направляясь обратно в свою тронную залу. Мгар и Хрон, разумеется, поспешили за ним.
А люди, тем временем, счастливые своему возвращению из подземелья, озирались, силясь понять, куда же их все-таки вывел подземный ход. По всему выходило, что, не взирая на приключения, вышли они, куда следовало.
— Похоже на задний двор этой самой мельницы, — заметил Фредо, озираясь и, кивнув на крепкое сооружение неподалеку, перевел взгляд на напряженного, едва ли не готовящегося отражать атаку неблиссера. Эрнесто, бледный, сосредоточенный, вскинул руку, призывая к тишине и, не делая ни шага, принялся оглядываться, часто втягивая носом воздух. Место ему, судя по всему, не слишком нравилось.
— Они здесь… — он произнес, прошипел это лишь спустя минуту после начала изучения местности, но спутникам его пояснения уже не требовались. Поведение неблиссера говорило куда как яснее и понятнее, его, высказанные еще внизу подозрения, неожиданно обрели силу и теперь уже друзья и сами оглядывались с напряжением, подозревая в каждой тени притаившегося неблиссера.
— Наверное, они ждут нас там, внутри, — Аш красноречиво кивнул на дверь черного хода чуть покосившейся мельницы, — Мы можем просто не входить, и…
 
Громкий, неприятно режущий хохот, прокатившийся над двором, мигом объяснил охотнику, что надежды его тщетны. Откуда-то сверху, похоже, с крыши мельницы вдруг спустилась черная тень и, замерев на пороге, медленно выпрямилась. Взметнулась бледная рука, отбрасывая темный плащ, и взглядам друзей предстал человек — высокий, светловолосый, бледный, как смерть и очень худой. Глаза его во мраке казались двумя черными провалами, и чудилось, что их вообще нет, что у собеседника есть только глазницы, как у скелета.