Синтез (СИ)

— Не лаборатория. Но хоть что-то, — тихо сказал он. — Ладно, хватит тут маячить. Помочь тебе с дверью?
…Смехотворно лёгкая створка не удержала бы даже енота, если бы животному захотелось войти в комнату, запорный крючок можно было сломать пополам двумя пальцами, — но всё же Гедимин почувствовал странную, необъяснимую защищённость, когда закрылся в комнате и сел на матрас, прикрытый чёрно-белым одеялом. В углу помещения стоял ещё один новый предмет — лёгкий ящик из тонкого белого фрила с пометкой «для личных вещей». На одну из стенок Гедимин прилепил наклейку с номером комнаты; такая же наклейка была закреплена в углу одеяла. И ящики, и наклейки бесплатно раздавали в комендантской, и там же, на двери, сармат увидел объявление: «Стирка личных вещей еженедельно по воскресеньям, вещи без номерков не принимаем!»
«Наверное, не только мы с Кененом купили себе мартышечьи штуки,» — хмыкнул про себя Гедимин. Он не привык заглядывать в чужие комнаты, независимо от того, закрыты они или нет, но даже он заметил несколько новых дверей в коридоре и пару сарматов с матерчатыми свёртками в руках.
По двери легонько щёлкнули, и она распахнулась настежь, налетела на стену и отскочила. Лилит, заглянувшая в комнату, придержала створку, огляделась и хмыкнула.
— И ты обустраиваешься? Дверь, одеяло… А где ночник?
— Обойдусь этим, — слегка усмехнулся Гедимин, поворачивая на шарнире фонарь, закреплённый над массивным куском фриловой плиты. Его свет падал на обманчиво сложное устройство, расставленное на плите; большая часть этой модели не несла никакой функции, но выглядела внушительно. Сармат надавил пальцем на бок тяжёлого вала, и устройство затрещало; на дальнем краю плиты вспыхнули вертикально установленные лампы.
— Турбина? — Лилит опустилась на корточки, разглядывая модель. — Забавно.
Гедимин кивнул и толкнул вал ещё раз. Лампы загорелись ярче.
— Очень много возни с преобразованием энергии, — он посмотрел на тонкие трубки, символизирующие подвод горячего пара. — Если бы она передавалась от реактора напрямую…
— Это если бабахнет, — хмыкнула сарматка, лёгким толчком разгоняя «турбину». — Прямо не получится. Значит, ты продолжаешь свои… дела?
Ремонтник пожал плечами и отодвинулся, уступая Лилит место на матрасе.
— Было бы хорошо вернуться к работе. Но не уверен, что у меня получится.
01 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Вечер был жарким, ветра не было, и воздух за ночь почти не остыл. Было раннее утро, но прохлады не чувствовалось; влажность возрастала с каждой минутой, и кожу сарматов покрывала испарина. Охранники-люди, замурованные в экзоскелеты, прятались в тени и на солнце выходили неохотно. Гедимин слышал из-за прибрежных кустов плеск, слишком громкий и неритмичный для купальщика-сармата, — кто-то из «макак» пытался охладиться.
— Приятное тепло, — вздохнул ремонтник-венерианец. Иджес недовольно покосился на него, отступая в тень госпиталя.
— Гедимин, ты пойдёшь на соревнования? Я вот думаю, идти или не идти. Ничего интересного уже не покажут, но всё-таки…
— Будто мне есть чем заняться, — слегка сузил глаза ремонтник. — Пойду.
— Тогда я пойду тоже, — решил Иджес. — Будем сидеть в одном ряду. Где тебя искать?
К охранникам, безуспешно пытающимся влезть в тень глайдера, подошёл ещё один «броненосец» и что-то сказал. «Макаки» вышли на солнце, повертелись, что-то высматривая, и направились к платформе «Волчьей речки». Гедимин удивлённо мигнул.
— Чего надо? — недовольно посмотрел на них Торкват. Охранник включил фонарь-считыватель, махнул им поверх группы сарматов и развернулся к Гедимину.
— Альфа один-одиннадцать-сорок три? Идёшь с нами.
— Зачем? — спросил Гедимин. Ему хотелось взобраться на крышу госпиталя и, пока «макаки» орут и стреляют в воздух, нырнуть на дно мусорного оврага и добраться до полузасыпанного туннеля. Он мысленно перебрал свои действия за последние полмесяца, — ничего, за что его стоило бы расстрелять или бросить в карцер, не вспомнилось.
 
— Не пойдёшь — потащим, — буркнул охранник, смерив его тяжёлым взглядом.
— Эй! Это мой ремонтник, — вмешался Торкват, отодвинув с дороги глазеющих сарматов. — Нас ждут на руднике.
— Обойдётесь урезанным составом, — отмахнулся от него второй «броненосец», хватая Гедимина за плечо и подталкивая к переулку. — Пошёл!
Мимо ремонтного ангара они прошли, не замедляя шаг; так же быстро миновали фрилосинтезирующий комбинат, и Гедимин удивлённо мигнул. «Не в карцер,» — отметил он про себя. «Тогда куда?»
Массивные створки ворот «секретного» завода, отмеченные знаком радиационной опасности, медленно разъехались в стороны — не полностью, только на два метра, и охранникам пришлось проходить в них боком. Ворота немедленно закрылись. Гедимин едва успел оглядеться, когда его снова взяли за плечо и подтолкнули к тропинке между зданием завода и высоким ограждением. Куда она ведёт, он знал; не прошло и минуты, как все трое оказались в передвижной лаборатории, за тяжёлой крышкой люка с красно-зелёным значком.
Вдоль стены с прорезями люков протянулся узкий длинный коридор. Там сармата уже ждали. У двери, ведущей во внутренние помещения, стоял Хольгер.
— Гедимин! — он крепко обнял сармата. Тот изумлённо мигнул.
— Меня привели охранники, — сказал он, высвободившись из объятий. — Ты что, так сильно соскучился?
Хольгер смущённо хмыкнул и резким взмахом ладони приказал «броненосцам» уходить. Они неуверенно отступили назад, к люку. Ещё один сармат — Гедимин заметил его только сейчас, хотя его красный комбинезон с белыми полосами на груди был очень хорошо виден на фоне светло-серых стен — шагнул к ним и повторил жест Хольгера.
— Это был наиболее быстрый способ привести вас сюда, Гедимин Кет, — сказал сармат, пристально глядя на ремонтника. Тот уже вспомнил и значок с изображением хищной птицы, и короткий разговор в один из рождественских дней, и теперь смотрел на представителя Ведомства развития выжидающе.
— Опасаться вам нечего, — продолжил тот, убедившись, что охранники вышли, а люк закрылся. — Моё имя Масанг Юнь, и я представляю здесь Ведомство развития Канадских территорий. Вижу, вы уже вспомнили нашу последнюю встречу. Тогда вы ускользнули от моего внимания — увы, я недооценил вас. Но инженер Хольгер исправил эту ошибку. По его словам, вы — лучший механик Ураниум-Сити и обладатель незаурядных навыков.
Гедимин молча смотрел на Масанга, стараясь не щуриться. В сармате из Ведомства было что-то настораживающее.
— С этого дня — и до тех пор, пока в этом есть необходимость — вы работаете здесь, — Масанг указал на одну из внутренних дверей. Она была сделана из двух пластин рилкара, которые слегка заходили друг за друга; тонкая скирлиновая прокладка немного смягчала их лязг, когда створки расходились в стороны. Масанг жестом пригласил Хольгера и Гедимина в спрятанный за дверью зал. Сармат вошёл и еле слышно хмыкнул, увидев купола защитного поля. Они не были прикреплены к генераторам — свободно лежали на полу, прикрывая узлы технологической линии, растянутой от стены к стене. В зале было тихо. Звуки издавала только вентиляция. Агрегат был остановлен, и Гедимин невольно стал высматривать признаки повреждений.
— Это синтезатор сольвента, — пояснил Масанг, кивнув на вмурованные в пол таблички-указатели. — Хольгер объяснит его устройство подробно. Моя задача — дать вам разъяснения более общего характера. Губернатор Оркус распорядился удвоить производство сольвента, не привлекая к этому внимание «Вирма». Требуется перенастройка и доработка оборудования. Хольгер и его бригада — хорошие химики, но эта задача, как они утверждают, по силам только вам. Вы когда-нибудь занимались подобным?
Гедимин обвёл взглядом зал, настороженно покосился на Масанга, затем на Хольгера, — очевидно, никто из них не шутил.
— Нет. Но я возьмусь, — сказал он.
— Очень хорошо. За пределами лаборатории о вашей работе знать не должны, — Масанг пристально посмотрел на него и слегка сощурился. — Никто. Это личное распоряжение губернатора Оркуса.