Выйти замуж за Уинтерборна (ЛП)

Но больше всего нервировала реакция леди Бервик, она вышла из гостиной и остановилась на пороге. Когда её взгляд переместился с Хелен на ребёнка, графиня всё поняла, при этом не потеряв самообладания ни в малейшей степени. Она напоминала военного генерала, наблюдающего за отступлением своих войск, проигрывающих битву и вычисляющего, как перегруппировать силы.
Как и следовало ожидать, Пандора первая нарушила немую сцену:
– Словно мы все играем в пьесе и никто не помнит своих слов.
Хелен быстро ей улыбнулась.
Не проронив ни слова и не проявив никакой реакции, леди Бервик развернулась и пошла обратно в гостиную.
Хелен снова почувствовала привкус карандашного грифеля во рту. Она понятия не имела, что графиня собиралась ей сказать, но знала: разговор будет ужасным. Хелен подвела Черити к подножию лестницы в то время, как сёстры спустились навстречу вниз.
Взглянув на девушек, которые, казалось, возвышались над ней, Черити спряталась за юбки Хелен.
– Что мы можем сделать? – спросила Кассандра.
Хелен ещё никогда не испытывала такой любви по отношению к сёстрам, как в этот момент за то, что они предложили помощь, не требуя объяснений.
– Это – Черити, – тихо проговорила она. – Я забрала её сегодня из приюта, девочку надо умыть и накормить.
– Мы позаботимся об этом, – Пандора протянула ребёнку руку. – Пойдём с нами, Черити, нам будет очень весело! Я знаю игры и песни...
– Пандора, – прервала её Хелен, когда девочка отшатнулась от громогласной молодой девушки. – Мягче, – она понизила голос и продолжила: – Ты не знаешь, где она находилась. Будь нежнее, – затем, посмотрев на Кассандру, сказала: – Она боится ванны. Постарайтесь помыть её с помощью мокрых тряпочек.
Кассандра кивнула с подозрительным выражением на лице.
Миссис Эббот подошла к Хелен.
– Миледи, я принесу подносы с супом и хлебом для вас и малышки.
– Только для неё, я не голодна.
– Вам надо поесть, – настойчиво сказала экономка. – Вы выглядите так, будто сейчас упадёте в обморок. – Ещё до того, как Хелен успела ответить, та развернулась и поспешила на кухню.
Хелен посмотрела в сторону гостиной. Холод сковал её тело от страха. Она переключила внимание на Черити.
– Дорогая, это мои сёстры: Пандора и Кассандра. Я хочу, чтобы ты пошла с ними и позволила позаботиться о тебе, пока я кое с кем поговорю, – пробормотала Хелен.
Девочка тут же насторожилась.
– Не бросай меня!
– Никогда. Я приду через несколько минут. Пожалуйста, Черити.
К её расстройству, ребёнок только крепче вцепился в неё, отказываясь сдвинуться с места.
Кассандра смогла разрешить проблему. Опустившись на корточки, она улыбнулась, глядя на Черити.
– Разве ты не пойдёшь с нами? – упрашивала она мягко. – Мы очень хорошие. Я отведу тебя в красивую комнату наверху. Там горит уютный огонь в очаге и стоит шкатулка, которая играет музыку. Шесть разных мелодий. Пойдём, покажу.
Девочка осторожно высунулась из складок юбок Хелен и потянулась, чтобы её взяли на руки.
Смущённо моргнув, Кассандра подняла её и встала.
Пандора смиренно улыбнулась.
– Я всегда говорила, что ты милее из нас двоих.
Хелен подождала, пока сёстры дойдут до вершины лестницы, а потом пошла в гостиную, размышляя о том, что не важно, какие слова скажет леди Бервик или насколько сильно расстроится, это не будет идти ни в какое сравнение с увиденным сегодня. Её преследовала мысль о том, что кто-то был вынужден страдать. Она никогда больше не сможет смотреть на своё привилегированное окружение и на подсознании не сравнивать с переулками и трущобами в Стэпни.
Замешкавшись на пороге гостиной, Хелен заметила, что леди Бервик сидит на одном из двух стульев у камина. Лицо графини было неподвижным, словно его накрахмалили и вывесили перед очагом сохнуть. Пожилая женщина даже не взглянула в её сторону.
Хелен подошла и заняла второй стул.
– Миледи, ребёнок, которого я привела с собой...
– Я знаю кто она, – бросила леди Бервик. – Она выглядит как её отец. Ты сделаешь своей обязанностью подбирать всех его незаконных детей, которых столько же сколько бродячих котов?
 
Хелен молчала, глядя на огонь, а леди Бервик продолжала читать ей лекцию тоном, который мог бы стереть покрытие на колёсах кареты. Испепеляющие замечания коснулись характера и воспитания Хелен, Рэвенелов, глупости женщин, которые считают, что каким-то образом их не касаются правила и суждения общества и множества злодеяний Альбиона Вэнса и мужчин в целом.
Наконец она посмотрела на Хелен, её ноздри раздувались, подбородок подрагивал от возмущения.
– От тебя я такого ожидать не могла. Такие интриги! Такая непорядочность! Ты стремишься к самоуничтожению. Неужели ты не видишь, безрассудная девчонка, что я пытаюсь удержать тебя от того, чтобы загубить жизнь, в которой ты могла бы принести столько добра другим людям? Ты могла бы помочь тысячам сирот, а не только одной. Ты считаешь меня чёрствой? Я приветствую твоё сострадание к несчастному созданию, ты хочешь помочь ей, и ты должна, но не таким образом. Она представляет опасность для тебя, Хелен. Ваше сходство губительно для тебя. Никто не посмотрит на вас двоих, не сделав самые ужасные выводы. Неважно, что это неправда. Сплетни не должны быть правдивыми, а только интересными.
Хелен пристально смотрела на пожилую женщину, ясно понимая, что хотя её лицо и было полно холодной ярости, и каждый жест выражал властность... глаза выдавали графиню. Они были полны неподдельного беспокойства, истинной доброты, заботы. И тоски.
Леди Бервик воевала не с ней, а ради неё.
"Вот почему Кэтлин её любит", – подумала Хелен.
Когда, наконец, графиня умолкла, Хелен посмотрела на неё с благодарностью и печальной решимостью.
– Вы правы. Правы во всём. Я согласна с вашей светлостью и понимаю, чем рискую. Но дело в том, что... Черити должна быть кому-то нужна. Её должен кто-то любить. Кто это будет, если не я? – Леди Бервик пребывала в леденящем безмолвии, Хелен подошла к её стулу, опустилась вниз, положила голову на колени графини и почувствовала, что пожилая женщина застыла. – Вы взяли к себе Кэтлин, – проговорила Хелен, – когда она была всего лишь на год старше Черити. Вы любили её, пока всем остальным не было до неё дела. Она сказала, что вы спасли ей жизнь.
– Но не за счёт своей собственной жизни, – графиня прерывисто вздохнула, и Хелен почувствовала лёгкое прикосновение руки к голове. – Почему ты не хочешь меня послушать?
– Я должна слушать своё сердце, – тихо проговорила Хелен.
Это высказывание вызвало у пожилой женщины горький, скрипучий смешок.
– Со времён Евы грехопадение женщины начиналось с этих самых слов. – Графиня убрала руку с головы Хелен и опять неровно вздохнула. – Теперь позволь мне ненадолго уединиться.
– Мне жаль, что приходится вас расстраивать, – прошептала Хелен и быстро поцеловала её холодные, морщинистые пальцы. Она медленно поднялась на ноги и заметила, что графиня резко отвернулась. Высоко, на её временем потрёпанной щеке, блестела слеза.
– Иди, – коротко сказала леди Бервик, и Хелен выскользнула из комнаты.
Когда Хелен стала подниматься по лестнице, то начала ощущать боль в пояснице и усталость, которая вонзалась в неё словно колючки. Она периодически хваталась за перила, подтягиваясь вверх. Казалось, что в её юбки был вшит свинец. Каждый раз когда измученные ноги взбивали ткань, от подола распространялся неприятный запах.
У вершины лестницы она услышала оживлённые музыкальные переливы, мягко проплывающие в тишине. Знакомые звуки исходили из музыкальной шкатулки из розового дерева, которую ей когда-то подарил Рис. Она была такой большой, что стояла на специальном столике с выдвижным ящичком, где хранились медные цилиндры с иголочками. Следуя за музыкой, Хелен дошла до семейной гостиной и заглянула внутрь.
Заметив её, Пандора подошла к двери, держа палец около рта. Голубые глаза девушки весело оживились.