Выйти замуж за Уинтерборна (ЛП)

– Большая арендная плата, неконтролируемая законом.
Он с презрением покачал головой.
– Когда я был мальчишкой и жил на Хай-стрит, то видел множество разорённых работяг и их семей, из-за того, что цены на аренду их жилья удваивались без предупреждения.
– Ещё одна причина приобрести это имущество, – продолжил Северин. – Ты можешь спасти триста семей от огромных арендных платежей в то время, как остальные жадные мерзавцы, например, я, делать бы этого не стали.
Рису пришло на ум, что если эти жилые здания хорошего качества, с нормальным водопроводом и системой вентиляции, то их стоит купить. У него в подчинении примерно тысяча наёмных работников. И хотя им хорошо платили, большинству было сложно найти жильё подобающего качества в городе. Приобретение собственности, в качестве жилых домов для своих подчинённых, имело свои преимущества.
Откинувшись назад на спинку стула, Рис спросил с обманчивым безразличием:
– Кто застройщик?
– Холланд и Ханнен. Уважаемая фирма. Мы могли бы прогуляться до строительной площадки после ланча, если хочешь увидеть всё своими глазами.
Рис небрежно пожал плечами.
– От того, что я взгляну вреда не будет.
Покончив с едой, они направились на север города в район Кингс-Кросс, их дыхание превращалось в пар на промозглом воздухе. Симпатичные фасады зданий с их орнаментальной кирпичной кладкой и терракотовыми панелями сменялись покрытыми копотью бараками, отделённые друг от друга узкими переулками и канавами с нечистотами. Окна были не застеклены, а закрыты бумагой и загромождены постиранным бельём, свисающим со сломанных вёсел и шестов. Некоторые квартиры не имели дверей, создавая ощущение, что здания трещали по швам, пребывая в своём собственном состоянии распада.
– Давай перейдём к главной магистрали, – предложил Северин, скривив нос от едкого запаха в воздухе. – Быстрый путь не стоит того, чтобы дышать этим зловонием.
– Бедолагам, которые здесь живут, приходится дышать этим постоянно, – сказал Рис. – Мы с тобой можем пережить десять минут.
Северин искоса посмотрел на него с насмешливым выражением в глазах.
– Ты не собираешься становиться реформатором, правда?
Рис пожал плечами.
– Прогулка по этим улицам заставляет меня симпатизировать реформаторским взглядам. Просто грешно, что приличного рабочего заставляют жить в таком убожестве.
Они продолжали идти по сужающейся улице мимо почерневших фасадов, которые стали рыхлыми от гнили. Здесь были унылого вида харчевня, пивная и маленькая лачуга с нарисованной вывеской, говорившей о том, что внутри продаются бойцовские петухи.
С облегчением они завернули за угол и вышли на широкую, сухую дорогу, которая привела их на строительную площадку, где ряд домов находился в процессе сноса. Со стороны это напоминало контролируемый хаос - бригада по сносу планомерно разрушала трёхэтажные здания. Такая работа была опасной и сложной: для того, чтобы разобрать массивное сооружение требовалось больше навыков, чем построить его. Пара подвижных паровых кранов на колёсах, шумно гремели, свистели и клацали. Тяжёлые паровые котлы уравновешивали стрелы кранов, предавая машинам поразительную устойчивость.
Рис и Северин прошлись за повозками, нагруженными отработанным пиломатериалом, который вывезут и распилят на древесину для растопки. Везде кишели мужчины с киркомотыгами и лопатами или толкали тачки, а в это время каменщики разбирали кирпичи, чтобы сохранить те, что можно было использовать по второму разу.
Рис нахмурился, увидев, как выселяют арендаторов из домов, которые были следующие на очереди под снос. Кто-то сопротивлялся, остальные плакали, вынося свои пожитки наружу и сваливая их в кучи на тротуаре. Печальный факт, что этих бедняг выгоняли на улицу посреди зимы.
Проследив за взглядом Риса, Северин посмотрел на обезумевших жильцов и тотчас же помрачнел.
– Они были все предупреждены заранее, чтобы успеть съехать, – сказал он. – Здание было бы обречено в любом случае. Но некоторые оставались на местах. Так часто случается.
 
– Куда бы они пошли? – задал риторический вопрос Рис.
– Одному богу известно. Но нет ничего хорошего в том, чтобы позволять людям жить среди открытых выгребных ям.
Взгляд Риса ненадолго задержался на мальчике, девяти или десяти лет, он одиноко сидел около небольшой кучи вещей: стула, сковородки и кипы грязного постельного белья. Парень, казалось, охранял груду пожитков, ожидая чьего-то возвращения. Скорее всего, его мать или отец отправились на поиски жилища. 
– Я видел план мельком, – сказал Северин. – Новые здания будут пять этажей в высоту, с водопроводом и уборной на каждом этаже. Как я понимаю, на цокольном этаже будут общие кухни, прачечные и сушильные комнаты. Перед фасадом они поставят железные ограждения, чтобы огородить безопасную детскую площадку. Хочешь посмотреть копии архитектурных планов?
– Ага. Вместе с актами, купчими, строительными соглашениями, закладными и списком всех подрядчиков и субподрядчиков.
– Я так и знал, – удовлетворённо сказал Северин.
– С одним условием, – продолжил Рис, – какая-то доля твоих железнодорожных акций в Хаммерсмите тоже будет включена в сделку.
Самодовольное выражение на лице Северина исчезло.
– Послушай, ты, вороватый ублюдок, я не собираюсь подслащивать сделку чёртовыми железнодорожными акциями. Это даже не моё здание. Я просто показываю его тебе!
Рис ухмыльнулся.
– Но хочешь чтобы кто-то его купил. И ты не найдёшь более перспективных покупателей со всей этой дешёвой, не застроенной землёй в городских районах.
– Если ты считаешь...
Остальные слова Северина потонули в зловещем треске, оглушительном грохоте и переполошённых криках. Оба молодых человека обернулись посмотреть, что произошло, и в это время верхняя часть одного из зданий под снос начала обрушаться. Гнилые балки и стропила поддались гравитации, шифер заскользил вниз, переворачиваясь через карнизы.
Покинутый мальчик, взгромоздившийся на своей груде пожитков был ровно под смертоносным каскадом.
Не думая, Рис ринулся к ребёнку, забыв про скованность своей ноги, в спешке пытаясь успеть добежать до него. Он кинулся на мальчика, защищая его своим телом прямо перед тем, как почувствовал жуткий удар по плечу и спине. Всё его тело вздрогнуло. Сквозь вспышку белых искр в голове какая-то часть его сознания подсказала ему, что удар был серьёзным и повреждения будут значительными... а затем всё вокруг померкло. 
Глава 8
– Уинтерборн. Уинтерборн. Давай же, открывай глаза... да вот так, молодец. Посмотри на меня.
Рис моргнул, приходя в себя и с удивлением осознавая, что он лежит на земле. Вокруг него толпа людей, все восклицали, задавали вопросы и выкрикивали советы, а Северин нависал над ним.
Боль. Она накрывала его. Не самая сильная в его жизни, но всё равно значительная. Двигаться было сложно. Он мог сказать, что левая рука сильно повреждена, она онемела, и Рис не мог ею пошевелить.
– Мальчик... – вымолвил он, вспоминая обрушение крыши, падение древесины и шифера.
– Не пострадал. Он пытался обчистить твои карманы, перед тем, как я прогнал его, – насмешливо посмотрев на него, Северин продолжил: – Если ты собираешься рисковать жизнью из-за кого-то, делай это ради стоящих членов общества, а не уличных сорванцов, – он протянул руку, намереваясь помочь Рису встать.
– Я не могу пошевелить рукой.
– Которой? Левой? Ты, видимо, сломал её. Надо ли говорить, но когда здание падает, ты должен убегать в противоположном направлении, а не бежать к нему.
Командный женский голос прорезал какофонию голосов и паровых двигателей.
– Дайте пройти! Посторонитесь, пожалуйста. Прочь с дороги.
Женщина, одетая во всё чёрное, с дерзким зелёным шейным платком, протискивалась сквозь толпу с проворным упорством, ловко орудуя тростью с закруглённым набалдашником, она тыкала ею медленно двигающихся зевак. Незнакомка посмотрела на Риса оценивающим взглядом и опустилась на колени рядом с ним, не обращая внимания на грязь.