Мир без теней
Швырнув в пепельницу недокуренную сигарету Сварог встал, но не успел сделать к двери и шага: дверь распахнулась настежь, с грохотом ударившись о стену, и в коридор вымахнул огромный бурый волк. Кое-где на нем еще держались клочья грязной холстины. Не потеряв ни секунды, не успев осознать увиденное, Сварог выхватил меч, нацелил клинок на зверя, моментально прикинул, куда ударит, если тот бросится. В пыточной кто-то громко ахнул, шумно упало что-то тяжелое, но Сварог туда не смотрел, сосредоточившись на волке, чтобы предупредить возможный бросок.
Волк на него не бросился. Пару мгновений, показавшихся нескончаемо долгими, не сводил со Сварога налитых кровью глаз, потом, звучно скребнув когтями по каменному полу, опрометью бросился по коридору.
Сварог, опять-таки не потеряв ни секунды, кинулся следом. Веральф уже исчез за поворотом. В коридоре, у входной двери, стояли с этой стороны трое стражников с мечами и пистолетами, но могли и растеряться, потерять время...
Не оплошали усачи в тартанах! Не успел Сварог добежать до поворота, как за ним громыхнули пистолетные выстрелы, оглушительные в тесном пространстве. Не поможет, подумал он, наддав, это все-таки лар...
А ведь помогло! Выбежав из-за поворота, он с одного взгляда оценил увиденное. Под сводами коридора еще клубился сизый пороховой дым, двое стражников стояли, опустив курившиеся дымком разряженные двуствольные пистолеты, третий еще держал наготове меч...
А перед ними на полу вытянулся веральф, неподвижный, только лапы еще конвульсивно подергивались, и из-под него медленно выползали струйки крови. Лица у стражников были бледные, но решительные - молодцы, орлы... Сварог восторженно выругался про себя. Он только что получил ценнейшую информацию о верадьфах - как бы искусно они не одну тысячу лет прикидывались ларами, метательное оружие, в данном случае пистолетные пули, распрекрасно их убивают. Вряд ли эта зверюга - уникум. Проверить, впрочем, нетрудно, кроме веральфа, которого просто необходимо допросить, здесь же в камере есть еще и гораздо менее ценный, на котором можно поставить эксперимент. Правда...
Спохватившись, он сделал стражникам одобрительный жест здешнего происхождения (поднял перед лицом правую ладонь), проворно повернулся и кинулся в пыточную.
Увидел там зрелище, какого в пыточных обычно ни за что не встретишь. Баглю и оба стражника стояли по углам, все еще держа наизготовку клинки (стражники от растерянности забыли о торчавших за поясами пистолетах). Потрошитель с видом мрачной решимости стоял возле дыбы, заслонившись огромными клещами. Живой инструмент лежать навзничь в луже крови с перехваченным горлом, и глаза уже остекленели. Рядом с ним на корточках сидел Потрошило, зажимая ладонью левое плечо. Не хватало только Потрошонка, но и его Сварог, оглядевшись, быстренько обнаружил - парень присел на корточках за ближайшим столом с инструментами, так что одни глаза виднелись. Ну, что поделать, не воин, такое и бывалого вояку в ошеломление приведет...
- Всем успокоиться, - сказал Сварог. - Выстрелы слышали? Сдох зверюга, валяется мертвее мертвого...
Меж пальцев Потрошилы полили обильные ручейки крови.
- Руку убери! - прикрикнул Сварог, опустившись на корточки рядом.
Провел ладонью над жуткой раной, произнес про себя нужные слова. Как и следовало ожидать, рана моментально затянулась, вытекшая кровь пропала.
- Ух ты! - восторженно выдохнул Потрошило, впервые в жизни столкнувшийся с лечебной магией ларов. - Слышал я о бабках, которые умеют этак вот, да своими глазами ни разу..
- Мастерство не пропьешь, - сказал Сварог, выпрямляясь. - Это сапоги - запросто... Ну, что? Ввиду благоприятного исхода разрешаю всем по стаканчику вина, включая мою персону. Что смотрите? Думаете, я не знаю, что вы в кладовой всегда пару-тройку бутылок прячете, и не пиркета какого-нибудь? Славный король Сварог соколиным взором на уард в землю зрит... Эй, молодой! - повернулся он к Потрошонку. - Живо слетай в кладовую за бутылками и либарами (Либар - деревянный уард с окованными железом концами, каким торговцы отмеряют ткань. В разговорной речи имеет то же значение, что русское «аршин».)
...
Опамятовавшийся Потрошонок вылез из-за стола и кинулся в кладовую. Потрошило покаянно потупился.
- Ладно, - сказал Сварог. - Винишко в кладовой - это я готов простить. А вот недавно был случай... Один обормот повадился в неслужебное время очередную полюбовницу таскать прямо в кладовую при пыточной. Супружница у него была мало того, что ревнивая - еще и чуть ли не с колдовским нюхом. Все местечки в городе, куда он таскал своих симпатий, очень быстро отыскивала. Ну, в тюремную пыточную, сами понимаете, ей ни за что не попасть. Вот тут уж пришлось забыть о всякой мужской солидарности и взыскание наложить строгое - посторонних и пыточной быть не должно ни при какой погоде. На этот счет есть писаные регламенты - а вот насчет вина писаных запретов нет, так что пользуйтесъ прорехой, проныры, лишь бы на службу не влияло... А то осерчаю не на шутку.
Он и сам чувствовал, что ударился в пустую болтовню, но ничего поделать с собой не мог - порой именно такая разрядка необходима после промелькнувшей рядом нешуточной опасности. Или, к сожалению, не промелькнувшей. Ладно, все обошлось, и хорошо, что так обернулось, могло кончился и похуже. Вернулся Потрошонок, ухитрившийся сгрести обеими руками в охапку полдюжины пузатых бутылок темного стекла, штопор величиной чуть ли не с локоть и высокую стопку вложенных друг в друга глиняных стаканов. Издали торжествующе объявил:
- Дядюшка, я либары вымыл, в той лохани, что с чистой водой...
Положительно, повзрослел парень.
- На это-то у тебя ума хватает, — беззлобно проворчал Потрошило. - Вот если бы ты так справно приучился "кошачьей лапой" виртуозить, а то ведь до сих не пор не набрался мастерства. Ладно, выдергивай пробку. Сам, я так полагаю, догадаешься первым его величеству поднести...
- Не беспокойтесь, дядюшка, сам догадался, — браво откликнулся Потрошонок
Проворно выдернул с чмоканьем вылетевшие осмоленные пробки трех бутылок, установил в рядок стаканы на краю стола с инструментами и наполнил их до и краев. Первый почтительно поднес Сварогу, второй глэрду Баглю, к остальным не прикоснулся, должно быть, полагая, что те, кому они предназначались, сами их возьмут - невелики баре. Очевидно, палачи и стражники тоже осознали эту нехитрую истину и мигом разобрали либары. Сварог в два приема осушил свой. Да, не из дворцовых винных подвалов, но и никак не пиркет - и повелительно сказал:
- Ну, раз осталось, не назад же уносить... Разлей еще по одному, - и доброжелательно улыбнулся Потрошонку: - Снова разбогатеешь малость, отрок?
Потрошонок таращился на него обожающе. Юмор таился в том, что на Таларе принимали пустые бутылки в точности так, как это обстояло в Советском Союзе. Экономика, понятно: даже изготовленные не в стеклодувных мастерских прошлого, а на стекольных фабриках бутылки стоили недешево, и виноделы прекрасно понимали это. По точным донесениям агентуры, осушенные в пыточной бутылки переходили в собственность Потрошонка: для людей более солидных сдавать бутылки было столь же неприлично, как в Советском Союзе...
- Ну, все, - решительно сказал он, когда со вторым стаканом было покончено. - Делу время, потехе час. Уноси стеклянную монету, малый, займемся делом, - повернулся к Баглю и обоим стражникам. - Глэрд, распорядитесь... Пусть принесут приличный кусок холстины или мешковины, веревки и хорошо упакуют волчью падаль. Я ее возьму с собой. А вы отправляйтесь за вторым и волоките его сюда. Только сначала слушайте приказ...
Баглю так и не показался - несомненно, решил проследить за упаковкой до самого конца. Зато стражники быстренько приволокли сообщника Даутверта, Высокого Господина Небес лорда Кармиолера, графа Омбера - при любом исходе дела теперь уже бывшего лорда и графа, оставшегося исключительно в роди веральфа-Аристократа.