Моё сводное проклятие (СИ)

— Хорошего дня, — бросаю Алексу перед уходом.
А он внезапно прижимает меня к стене и целует не только губы, но и шею, плечи, ключицы. Вспыхиваю от этих дерзких несвоевременных ласк, тихонько постанываю.
— Ты специально, — возмущаюсь, когда Алекс отстраняется и проводит большим пальцем по моим губам.
— Да. Хочу, чтобы ты весь день обо мне думала. И вспоминала этот момент.
Он касается языком моих полуоткрытых губ, но глубже не проникает — мучает. Тогда я опускаю руку, бегло исследую его пресс, а затем касаюсь пряжки ремня и сжимаю там. Он твёрдый и напряжённый.
Алекс втягивает воздух сквозь зубы, запечатлевает поцелуй в уголке моих губ и с кривой улыбкой говорит:
— Хорошая попытка.
— Я тоже умею дразнить и возбуждать. Так что думай обо мне весь день, милый.
Сдавленный смех и новый поцелуй. Затем Алекс наконец-то уходит, а я с трудом беру себя в руки и собираюсь в университет.
  
18.1
 
Алекс 
И что Даше от меня надо? Пристала как банный лист, фиг теперь отлепишь. Наша последняя встреча не оставила никаких сомнений — будущее невозможно, это жирная точка. Но Даша продолжает мне названивать, словно имеет на это право. Не хватало ещё дешёвых женских манипуляций.
Моего товарища Лёху одна бывшая развела по полной. Заявила ему про беременность, тест с двумя полосками показала и даже справку от врача принесла. Девица ожидала предложения руки и сердца, замужества по залёту, но мой друг на эти уловки не повёлся. Сказал, что возьмёт на себя обязательства отца, будет платить алименты и видеться с ребёнком, но на большее рассчитывать бесполезно. Тогда его пассия стала разыгрывать какие-то спектакли с потерей сознания, приплела потом родственников своих, которые её выгнали из дома и прокляли за беременность вне брака. В общем, дурдом тот ещё.
Через два месяца Лёха влюбился в другую девушку. На её телефон приходили сообщения с угрозами, фотки столетней давности, на которых Лёха по пьяни с кем-то целуется. В общем, тот ещё цирк с конями. Но всё закончилось хорошо: девица поняла, что свадьбы не будет, и сказала о выкидыше. Лёха ей не поверил, подключил свои связи, чтобы узнать правду. Естественно, никакой беременности в помине не было. Просто одна сумасшедшая деваха уж слишком сильно захотела свадебку.
Очень надеюсь, что Даша до такого не опустится. Не должна. Я помню её милой светлой девушкой, которая выступала против лжи и предательства. За пять лет она, конечно, изменилась, но не до такой же степени.
— Что ты хотела? — грубо спрашиваю я, когда она отвечает на звонок. С работой на сегодня всё, можно заняться более неприятными вещами.
— Привет, — шелестит её голос. — Нам надо встретиться.
— Зачем? — удивляюсь. Ни о каких разговоров и речи быть не может.
— Я забыла у тебя цепочку, которую мне бабушка дарила. Верни, пожалуйста.
Такое ощущение, будто она вот-вот расплачется. Напрягаюсь.
— Где именно ты её оставила? — спрашиваю с раздражением.
— В ванной, скорее всего. Или на журнальном столике. Поищи, пожалуйста. Мне очень нужна эта цепочка.
— Хорошо.
— Я могу заехать за ней. Или в нейтральном месте увидимся?
— Наберу тебя, когда найду цепочку, — завершаю вызов.
Встречаться с Дашей в своей квартире — фиговый вариант. Вообще я не помню, чтобы она носила украшения. Неужели всё-таки манипуляции? И голос этот тихий, грустный, на жалость пытается давить.
Ладно, разберёмся. Время уже позднее, но мы с Микой успеем в винный магазин сходить. Я за час справлюсь.
Улыбаюсь, вспоминая ночь и сегодняшнее утро. Тепло разливается по венам, в груди немного давит. Это положительные эмоции. Я до одури хочу увидеть Мику, прижать её податливое тело к себе, поцеловать пухлые губы. Снова из реальности выпасть.
Но сначала — окончательно разобраться с Дашей. Не хочу, чтобы она снова мне названивала.
Дома я нахожу золотую цепочку на полу в ванной. Не врала, значит. Отлично. Набираю Дашу и назначаю встречу в кафе на соседней улице. Она обещает приехать как можно скорее.
 
Пью американо и разговариваю с отцом. Снова в груди тепло и тесно. Папа доволен моей работой. В его голосе — уважение и благодарность. Это многого стоит.
— Как ваш отдых? Не заскучал ещё? — иронично вопрошаю я.
— Немного, — хмыкает отец. Но вроде на скуку он больше не жалуется. Привыкает постепенно к жизни вне работы.
Я завершаю вызов, когда замечаю в дверях Дашу. Она плохо выглядит: круги под глазами, отсутствие макияжа, опухшие веки.
— Держи, — протягиваю ей цепочку вместо приветствия.
Она садится в кресло напротив и прижимает к себе довольно простое украшение. В уголках её глаз появляются слёзы.
— Спасибо, — тихо выговаривает она.
Даша собирается встать, опирается ладонью о стол, но что-то идёт не так — покачнувшись, она снова на диван падает и глаза прикрывает. Искусная игра? Или у неё действительно закружилась голова?
— В глазах потемнело, пустяки, — произносит она.
Подзываю официантку и прошу принести воды. Внимательно осматриваю Дашу. Не похоже это на манипуляции, нутром чую.
— Что случилось?
От моего вопроса Даша вся скукоживается и всхлипывает. Мотает головой, снова пытается встать. Я не позволяю. Она на ногах еле стоит, не хватало ещё, чтобы грохнулась в обморок где-то по дороге.
— Бабушка в больнице. Её машина сбила… Врачи пока не знают, смогут ли её спасти. Оперируют уже пятый час… Она очень любила эту цепочку, говорила, что это золото удивительными свойствами обладает. Лечебными, кажется… Я хочу её в больницу отвезти, вдруг поможет… Никогда в такую фигню не верила….
Даша вытирает слёзы, дрожит вся, голос её срывается.
— Для тебя, может, это и фигня. Но если бабушка верит — то золото ей обязательно поможет, — говорю я осторожно.
— Спасибо! — Даша внезапно бросается ко мне в объятия, я пару раз хлопаю её по спине и аккуратно от себя отстраняю. Это уже лишнее.
— Не за что.
Даша допивает воду из стакана, вызывает себе такси и, ещё раз меня поблагодарив, выбегает на улицу. Мы с ней никогда не были особо близки, но её трагедия мне понятна. Папа тоже был в больнице, и я понимаю, насколько Даше сейчас хреново.
Мика помогла мне справиться со страхом и острой болью. Я тогда совсем потерянный был, а она словно исцелила меня своей теплотой и пониманием во взгляде.
Выхожу из кафе, иду к машине. Странное чувство возникает, словно кто-то упорно на меня таращится, за каждым шагом следит. Оглядываюсь. Незнакомые люди, девушка с ребёнком, два мужика у соседнего магазина.
Ладно, не важно. Сажусь в машину и пишу Мике, что приеду через несколько минут. Пусть готовится к вечерней прогулке по винным магазинам.
  
18.2
 
Я откладываю телефон и бегу навстречу Алексу. Он немного будто потерянный, но улыбается и с удовольствием меня обнимает. В шею целует. Я легонько его отталкиваю, намекая на несвоевременность подобных действий. Сначала — прогулка и вино, потому уже всё остальное.
— Что такое? — спрашивает он.
— Ты поздно вернулся. Эдак мы в магазин опоздаем. Не помнишь, что они в десять закрываются?
— Да помню я, помню, — вздыхает Алекс. — Сейчас умоюсь, и пойдём на поиски приключений.
Он скрывается в ванной, а я снова достаю телефон и перечитываю сообщение от бывшей подруги. В порыве мазохизма рассматриваю фотографию. Увеличиваю её, пытаюсь найти следы фотошопа. Но его нет. И дата ведь сегодняшняя, не прикопаешься.
Но разве Алекс бы об этом умолчал? Не делать поспешные выводы — вот мой девиз. Я справлюсь.
— Как твой день прошёл? — задаю простой вопрос.
Алекс крепче сжимает мою руку и как-то неопределённо отвечает:
— Работал, с несколькими людьми встречался. Отец мною доволен, говорит, что не ожидал от меня такой прыти.
— Хм-м, значит, не одна я в шоке от того, что ты слишком умный оказался, — усмехаюсь.