Выпаданка (не) обыкновенная (СИ)

Эрмин скользнула на лестницу для слуг, я последовала за ней на второй этаж.
— Бедная девочка, — услышала я вдруг приглушенный женский голос.
Лестница проходила галереей надо общим залом, где сидела пожилая пара. Женщина вязала, мужчина с серебристыми висками раскуривал трубку.
— Элеонора, мы это уже обсуждали. — устало сказал он.
— Не Грег, — она отложила спицы, — у меня разрывается сердце. Она же ровесница Клары и Гвен! Не понимаю, почему твой дед так к ней суров, бедняжка ничего не сделала, ни в чем не виновата. Да, ее мать…
— Эли, — он подошел и ласково потрепал ее по полечу. — Послушай, если он так поступает, значит так тому и быть, ты же знаешь, у деда сложный характер.
— И все же я так больше не могу, девочки с ней познакомились на балу! Я завтра же поеду к Данае и привезу ее сюда! И не важно, что скажет Георг! Он ее полюбит, вот увидишь!
Эрмин тихонько пискнула, высунувшись из-за поворота.
Я кивнула ей — иду! Хоть здесь и есть, оказывается, люди, которые мне будут рады, но все может измениться, если меня застанут на лестнице посреди ночи в мужском костюме и в сопровождении подозрительно умного горностая.
За углом меня ждал приятный тупичок с уютными диванчиками, длинными тяжелыми портьерами и дверью с ручкой знакомой конструкции.
Кажется, что такая ручка круглая, но сверху у нее есть небольшая выемка для капельки крови, чтобы не стекла до того, как откроется дверь.
Эрмин ужом ввертелась в узкую щелку, только дверь приоткрылась. Та уверенность, с которой она двигалась, наводила на мысль, что она здесь уже была.
— Что такое? — спросила я у замершей в центре горностайки.
Она завертела головой, выискивая что-то. После быстро-быстро побежала вдоль стены, вдыхая воздух и обескураженно застыла снова по центру.
Отбили нюх! Я знала, что есть составы, которыми можно отбить нюх оборотню, но вживую видела впервые.
— Эрмин, ты в порядке? — бросилась я к ней. Существовали составы, которые не только могли лишить обоняния, но и отравить магического зверя.
Она кивнула и тоненько чихнула.
— Ты уверена? — я все равно подхватила ее на руки и обеспокоенно осмотрела.
Эрмин вывернулась и нырнула под руку, на стол.
— Ты права, осмотрим стол.
Беспечный дедушка, которого, я, кстати, даже ни разу и не видела, его вообще не запирал. Так что надежды найти там что-то полезное я сразу отбросила.
В ящиках лежали бумаги, какие-то свертки, разряженные чернилусы и детские рисунки, подписанные твердой взрослой рукой. Имена, много имен. Он хранил рисунки всех своих многочисленных внуков и внучек. Кроме моих.
Я бережно сложила рисунки на место. Какое мне дело до этого, ведь я не знала любви этой семьи. А рисунки? Они важны этому человеку, значит стоит отнестись к ним уважительно.
На самом дне стола я нашла небольшую бархатную шкатулку. Затеплилась надежда, но растаяла, когда я открыла артефактный замок. Из меня та еще взломщица, но не нужно быть гением из мира воров, чтобы открыть коробочку, которой разрешено открываться кровным родственникам.
На дне лежала засушенная веточка можжевельника и миниатюра. портрет женщины, показавшийся мне знакомым. Будто я где-то её видела, но будто бы и не ее. Женщина загадочно улыбалась теплой, едва заметной, но такой материнской улыбкой.
Бабушка Луизетта! Будь у меня чуть больше времени, с удовольствием рассмотрела бы ее портрет в пору ранней юности. Да ей не больше, чем мне сейчас.
Как ни было жаль встречи с любимой моей прапрабабушкой, но ее лик отправился обратно, вместе с веточкой можжевельника.
— Эрмин, я уверена, что тайник закрыт на крови. — шепнула я, — Смотри внимательно, такие замки, — я кивнула на дверь, — наше семейное изобретение.
Эрмин взлетела на шкаф, осмотреть кабинет сверху, нервно забегала маленькими лапками туда-сюда.
— Думаешь, картина? — размышляла я вслух.
За картиной и правда показался тайник — металлический сейф и тоже — незапертый. Да что происходит в этой семье, они ни двери, ни сейфы не запирают, приходи — выноси?
 
Даже на вид ничего интересного в нем не было. типичный сейф. Несколько золотых слитков, ассигнации, векселя, договоры, бухгалтерская книга и еще какие-то свитки в трубочках.
Нервозность, с которой эрмин бегала по шкафу, передалась и мне. Как-то сразу вспомнилось за раз все плохое: и угрозы Тайгера, и противная Аврига, и даже Николя, обидно замолчавший после моего самого последнего вопроса. И, конечно, же, тот факт, что я пришла грабить своих ближайших родственников. Я бы даже сказала — родственников единственных!
— Хорошо, — я собралась и откинула волну тяжелых мыслей, — если бы я хотела что-то спрятать. Что-то очень ценное. — Эрмин замерла, боясь спугнуть мою мысль. — Где бы я это спрятала?
Эрмин молчала, застыв бурым чучелком на шкафу.
— Правильно, на самом видном месте, — я кивнула горностайке, — чтобы точно не нашли. Мебель — слишком банально. Тайник в полу? — вспомнился покореженный паркет в кабинете отца. — Вряд ли. За картиной сейф…
Мы обе синхронно отвели комнату по кругу, исключая мысленно кандидатов из списка “А не ты ли у нас тут тайничок-с скрываешь?”
И почти одновременно уставились на мраморную колонну, полуприкрытую плотной шторой. Старая, с выщерблинами, она вроде бы не выделялась на фоне старинного особняка, однако в кабинете все было новенькое и чистое, отремонтированное.
Переглянулись.
— А что, идея!
Привычным жестом кольнула палец и, недолго думая, приложила его в первое попавшееся углубление на матовом камне.
— Есть!
Эрмин ловко забралась по моей спине и, чуть покачиваясь, повисла на плече.
— Тссс, не щекочи же усами, я сейчас засмеюсь, — и я правда коротко хихикнула. — Берем четыре штуки и бегом обратно.
Ловкая малышка фыркнула и спрыгнула на пол. А я запустила руку в небольшую нишу, будто продавленную в камне.
В ней, прочно закрепленная между стенок, стояла знакомая мне кассета с эльпортами.
— Раз, два, три, четыре, — педантично я отсчитала нужное количество и бережно сложила хрупкие пластинки в отдельный футлярчик.
Уже было собралась закрыть и вдруг, поддавшись какому-то непонятному чувству вытащила еще один эльпорт.
— Не знаю, — ответила я на немой вопрос горностая. — Кажется, что понадобится.
Эрмин потешно склонила голову на бок и я снова чуть не прыснула.
— Уходим. — я сунула пятый эльпорт в сумку и закрыта тайник. — Надо будет придумать, как отблагодарить мистера Бизо за его непреднамеренную щедрость. Все, бегу!
Спящий дом выпустил нас, будто и не заметил. У камина уже никого не было, только легкий огонек трепетал в камине. Уют и семья, которых у меня уже не будет.
Я практически упала на сиденье мобиля, а Эрмин, впервые не скрываясь, прыгнула мне на колени и прижалась теплым животиком.
Увидев, с какой спешкой я появилась в ночи, Николя быстро набрал скорость и понесся по ночному Лоусону. Как-то незаметно для себя я отметила, что редкие прохожие на улицах были как один — широкоплечими и высокими. Ночь — время двуликих, вампиров и оборотней.
— Джин, — его голос немного охрип и, кажется, совсем потерял намек на улыбку, — продолжая наш разговор.
Я оторвала взгляд от ночной улицы.
— Если бы ты сказала, что не можешь остаться, я бы сказал, что, — он посмотрел виновато, — что у меня есть обязательства. И…
Я отвернулась, подставив лицо ветру и дыму мобиля. Быть может он высушит слезы на моих щеках до конца пути.
 Глава 17. Мы никогда не знаем насколько ценна вода, пока не высохнет колодец 
 
 
We never know the value of water till the well is dry (англ. пословица)
Дождись зеленого цвета рамки.
Красный означает неполадки,
желтый — максимальную готовность к работе
и переключение рабочий (зеленый) режим
через четыре секунды.
Из письма матушки Бизо