Лето выбора (СИ)
А что там было внутри Русины?
Кому какая разница?
В доме у аристократа может происходить все, что желается аристократу. И никто не вправе туда заглядывать. Так-то.
Деньги придется вернуть.
Русину придется поддерживать.
Натравить на нее Борхум? Или Чилиан?
Лучше пока об этом не думать. И вообще дышать через раз. Потому как Дрейл прислал паническое письмо...
Все Анна знает.
И Вэлрайо у нее под надежной охраной.
А о дружбе с Лионессом, которую так практиковал Петер, доверяя приятелям все, вплоть до самое жизни, теперь и мечтать не стоит. Не убьют - уже спасибо.
Вот как тут не яриться? Как тут не рвать на клочья батистовый платочек? Когда девчонка, сопля, дрянь мелкая, рвет на клочья все планы! Любимые, выстраданные, годами выношенные....
- Что мы можем сделать?
Элоизза качнула головой.
- Пока - ничего.
- Пока? - уловил его высочество.
- Да. Пока - да.
- Матушка, а потом?
Элоиза сверкнула глазами.
- А потом, дорогой сынок, будет потом. Через год-два, не спеша, попробуем поиграть. Многие откровения прокисают со временем, иные дорожки закрываются, да и люди смертны...
- Матушка, стоит ли?
- Стоит, сынок. Стоит.
- А благословение Хеллы?
- Не повод спускать все с рук мелкой дряни! - отрезала Элоиза.
Корхен качнул головой, но вслух ничего не сказал. Понятно же - матушка закусила удила. Теперь ее не остановить. А вот он бы пока не стал ни во что ввязываться. Понаблюдал бы, может, аккуратно урвал свое от Борхума, может, еще чего...
Переломы болели.
И кашель все еще мучил.
И... доходчиво у Хеллы получилось. До него дошло.
- Да, - год-два, - повторила ее величество. И уставилась в окно.
Она еще не знала, что не проживет этих двух лет. Что сгорит от неведомой болезни.
Что Корхен, глядя на агонию маменьки, положит под сукно все ее планы и заречется злоумышлять против Анны Первой.
И будет прав.
Хелла отняла у Анны и Яны возможность убивать словом, но оставила свое благословение. А оно именно так и работало, заворачивая все зло, направленное на девушек.
Элоиза ненавидела - и погибла.
Корхен был умнее, и остался жив.
Но с Русиной впредь не связывался. И детям закажет. А те - внукам. Может, пройдет сто лет. Может, сто пятьдесят...
Лионесс еще себя покажет, ведь людскую алчность не переломить ничем. Но - не в этом поколении. Определенно, не в следующие пятьдесят лет.
Яна не будет знать об этих причинах. Но результат ее вполне устроит.
Яна, Русина.
- Жеванные мухоморы!!! Нет, ну жеванные мухоморы!!!
Тигр, которому донесли секретари, влетел в кабинет к супруге - и остановился на пороге.
Яна хохотала.
Буквально корчилась на столе, не обращая внимания ни на разлетевшиеся документы, ни на упавшую чернильницу, ни на...
Даже на свою беременность, которая стала уже заметна.
- Яна!?
Жена подняла на него совершенно шальные глаза, потом подхватила со стола какой-то лист бумаги, и протянула мужу. И принялась хохотать дальше.
- Ох, не могу!!!
Тигр, которому наверное, и до старости не избыть этого прозвища, перехватил лист, вчитался - и тоже принялся хохотать.
Вытащил из-за стола жену, перетянул к себе на колени, и смеялись они долго. Сидя на полу. Чтобы с комфортом.
Секретарь заглянул, понял, что это не психоз, это новости - и исчез.
Мало ли, что могло рассмешить императорскую чету? Да что угодно, если так посмотреть...
А если посмотреть на лист бумаги...
Доктор Ромарио, а точнее, активно сотрудничающий с ним жом Меншиков, извещали ее величество о новом пациенте.
Пациентке.
Клиника, в которой применялись препараты на основе медведки, активно работала. И процент излечений у нее был высок. Яна, кстати говоря, нашла время, передала медикам все известные сведения по антибиотикам, а заодно по стрептоциду*, который всяко было легче получить, чем пенициллин.
*- сульфаниламид (белый стрептоцид) синтезировал впервые еще в 1908 г, П. Гельмо. Прим. авт.
Работы велись, велись и испытания, а людям с кровохарканьем, в общем-то частенько было и все равно, чем их кормят. Лишь бы помогло.
И помогало.
Вот, в эту клинику и обратилась жама Голубица. С просьбой принять ее на излечение.
Жом Тигр был счастлив. В свое время дама сбежала от его людей, да так ловко, что найти не было никаких шансов. А найти хотелось.
Зачем?
Да уж не о старых добрых временах побеседовать! Вы знаете, сколько денег Пламенный выгреб на заграничные счета? Вы не знаете...
А хватило бы там Русине на три года! Еще бы и на какой-нибудь Лионесс осталось.
Так что супруги отсмеялись - и переглянулись.
- Что делать будем? - поинтересовалась Яна.
- Лечить, - утвердил жом Тигр. - Лечить. А заодно допрашивать. Деньги Русины должны принадлежать Русине. Опять же, мы еще не избавились от угрозы голода...
Яна задумчиво кивнула.
Да, сильно помогли закупки, устроенные и Тигром, и Меншиковым, но кто его знает, что там в следующем году будет? Русина была, словно выздоравливающий от тяжелой болезни человек, и ей требовалось усиленное питание и покой. А это - деньги, деньги и еще раз деньги. Только в масштабе страны.
- А если вылечим?
- Ну и что? Пусть живет. Я ей даже пенсию назначу, - махнул рукой Тигр. - К делам мужа она не причастна, карать не за что. Саму чуть не убили...
- Жаль, к делу ее не приставить.
- Почему же? Есть у меня одна идея...
Идею Яна выслушала со всем вниманием.
А спустя несколько недель, жама Голубица, которую усиленно лечил доктор Ромарио, и кстати, добивался определенных успехов, увидела на пороге своих комнат жома Урагана.
С душевной улыбкой.
И предложением.
Нет, не руки и сердца.
Жаме оставят жизнь. Оставят часть денег. И даже разрешат въезд в Русину. Но взамен - полная откровенность. А именно, пишите, дама, мемуары. О жизни жома Пламенного. И о своей тоже.
Когда-нибудь их издадут.
Вот такие, настоящие, без купюр... а до той поры все равно читать будут. Только ограниченный круг людей.
Нельзя строить будущее, не зная прошлого. И только так...
Стоит ли говорить, что жама согласилась? А в Русине Яна перевела дух. Можно еще пару лет поддерживать щадящий налоговый режим.
Можно закупить еще продовольствие.
Можно помочь тем, кого война лишила и крова, и близких.
Можно...
Жить и работать. А остальное - приложится. А в плане личной мести Яна попросила предъявить жаме медведку. И объяснить, чем именно ее лечат. Но - недооценила Голубицу.
Чтобы вылечиться от кровохарканья, она бы медведку и живьем слопала! По кусочку. Кремень-женщина. Жаль, служить не будет. Но и не померла без пользы, а это приятно.
Жизнь продолжалась.
Эпилог.
Пять лет спустя.
Анна, Россия.
- Поздравляю с близняшками!
Борис светился собственным светом, что та лампочка.
Кира, которая как раз была на практике в роддоме - тоже.
Свою мечту девочка выполнила, и училась в медицинском. Кардиохирургия была уже не за горами...
Анна тоже счастливо улыбалась.
Это для нее были уже не первые роды. Но детей хотелось.
Через год после свадьбы родился маленький Витя Савойский. Теперь вот...
- Маргоша и Глеб, - тихо произнесла она.
- Отличные имена, - согласился Боря. - Кира, брата приведешь?
Кира шкодно улыбалась. Ну да... Гошку сразу не пустили. Но протащить брата в роддом она смогла и тайно. Через хозблок.
Маленький Витя был с Розой Ильиничной, которая решительно переквалифицировалась из домоправительниц - в няни. И предвкушала возню с еще двумя малышами.
Анна тоже была довольна.
Вряд ли она решится родить еще... или через пару лет попробовать? Да, у них пятеро детей, ну так что же?