Эскортник (СИ)

— Бабушка, — обратилась Эля с мольбой. — Позаботься о Мише? Если со мной что-то случится, Лёшеку будет так тяжело одному. Я уверена, что он будет стараться, но помоги ему.
Бабушка, и при жизни необыкновенно строгая и непреклонная — в кого же ещё пошёл её сын — неодобрительно поджала губы, явно не поддаваясь на мольбы внучки.
— Эля, ты поступила не так, как должна была. Я не довольна тобой.
У Эли внутри всё оборвалось. Если уж она не может найти поддержку у бабушки, всё пропало! Но мамины родители смотрели на неё с любовью и заботой.
— Не волнуйся, Эленька, — сказал дед. — Мы присмотрим за Мишенькой, да и у тебя всё будет хорошо, ещё к нам в гости не собирайся.
Лёха проснулся, не соображая, где он. Всё тело онемело от долгой неподвижности. Миша так и спал, и отец осторожно положил его в кроватку. Потом подошёл к Эле — при свете ночника, она была очень бледная и вся мокрая от пота, волосы свалялись, из ночной рубашки вывалилась набухшая для кормления грудь: радиоактивное молоко, которое нужно было сцедить и выбросить. Эля, кажется, бредила.
— Помогите, — шептала она. — пожалуйста, Лёшеку будет одиноко и трудно без меня, охраните его. Защитите Мишеньку.
Он поцеловал влажный лоб жены, пододвинул стул к кровати и сел, держа её руку. Почувствовав его рядом, она несколько успокоилась и перестала метаться. Так он и провёл остаток ночи, ожидая рассвета.
  
Глава 41
 
Месть
 
«Месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным»
С утренним светом пришла надежда — проснувшись, Эля почувствовала себя лучше. Она уже не была такой вялой, и щёки порозовели. У Лёхи отлегло от сердца. Он решил не рассказывать ей о том, что она в бреду с кем-то разговаривала. А Эля, помнившая всё, что ей привиделось, тоже не собиралась ни с кем этим делиться — ещё примут за сумасшедшую.
— Мне было очень страшно ночью, — призналась она мужу. — Я боялась, что не выживу и оставлю тебя одного с ребёнком. Конечно, ты бы справился, но мне всё равно так хотелось жить, понаслаждаться нашим счастьем, увидеть, какими Миша и Оля вырастут.
— Я ни минуты не сомневался, что всё будет хорошо. Кстати, я всё обдумал насчёт жилья — надо купить коттедж. Пусть у Оли и Миши будет, где играть на траве. А нам — шашлыки. Может и бассейн сделаем.
— Я тоже думала, что так лучше. Если гости приедут — места побольше, чем в квартире. Ты сообщил о рождении Миши своей маме? Максу?
— Ещё с ними не разговаривал. Ты меня своими суевериями заразила — боялся сглазить, пока не поправишься. Попозже сегодня позвоню. Позову их в гости — похвастаться нашим красавцем.
— Он и правда самый красивый! — Эля легко погладила малыша по головке, и он захныкал. — Проголодался, дай бутылочку. Так обидно было всё молоко выливать, боюсь, он теперь собьётся, грудь брать откажется. Ты не представляешь, самое приятное чувство, когда маленький грудь сосёт. Полный кайф!
— Ему, наверно, тоже. Как я его понимаю!
— Фу, взял и всё опошлил!
— Ругаешься — значит в себя пришла. Теперь пойдёшь на поправку.
Слава Богу, кровотечение остановилось само собой, без дополнительного вмешательства, и через несколько дней врач согласилась её выписать. Эле не терпелось выбраться из больницы, начать кормить Мишу, привыкнуть к нему, и чтобы он привязался к ней. Она всматривалась в малыша, невольно пытаясь определить, на кого он похож: глазёнки были скорее серые, но ведь цвет может потом поменяться? Тёмные густые мягкие волосики тоже скоро выпадут. «Хватит, Лёшек — его отец, я не могу больше об этом думать», — наказала себе Эля.
Когда она вернулась домой, то была всё ещё очень слаба и много лежала. Оля несколько дней оставалась у бабушки с дедушкой, но должна была к вечеру вернуться. Неожиданно позвонил Макс, уже узнавший новости от отца, поздравить с рождением сына.
— Теперь у меня есть братишка — Мишка! Вот Димка удивится, когда я ему скажу, что у него родился дядя!
— Я очень хотела бы, чтобы ты приехал, посмотрел на малыша, да и Оля о тебе спрашивала. Ты ей очень понравился.
 
— Она мне тоже. Разберусь с работой и обязательно приеду. Ничего, если я приглашу девушку?
Эля чуть не захлопала в ладоши, так она была счастлива за него, но постаралась не показать этого Максу.
— Конечно, мы все будем рады познакомиться. Как её зовут?
— Лиза.
— Непременно привози её.
***
Всё было готово. Оставалось только нажать «поделиться», и фотки Макса будут доступны всем её подписчикам. Но Аня никак не могла решиться. Прошло уже некоторое время с проведённой с ним ночи, и острота обиды поостыла. На её месте появился страх: вдруг он опять позвонит? Она не устоит, и всё повторится. Девушка с ужасом почувствовала, что предпочтёт видеть его даже на таких условиях, чем потерять совсем. Это ещё больше унижало, и фото превратились из мести в нечто другое: если она опубликует их в своём аккаунте в Инстаграме, то это поставит огромную жирную точку в любых отношениях и в надежде на встречу. Макс не простит ей предательства. Собрав все свои силы, Аня нажала «share». Обратного пути не было.
Когда Айзек в начале рабочего дня подошёл к его столу, Макс не удивился. Саймон оказался прав: они очень хорошо сработались. Им нравилось обмениваться идеями, обсуждать проблемы, прорабатывать вместе трудные задачи. Макс сам не заметил, как они подружились. В это утро, Айзек был без обычной белозубой улыбки.
— Макс, я тебе говорил, что знаю Аню из Политеха, она там в газете работает?
— Нет, — удивился Макс. — Мир тесен, оказывается, я тоже. Как ты с ней познакомился?
— Я иногда делюсь опытом со студентами, — важно заметил Айзек. — Заодно к толковым присматриваюсь. Эта Аня меня после одного такого разговора интервьюировала. Ничего из себя девчонка, я её в бар пригласил, но пролетел. У тебя, похоже, таких проблем не возникло.
— Она у меня тоже интервью брала, — Макс не любил делиться подробностями.
— Ну да, и не только — я на неё подписан, она вчера вечером фотки выложила. Думаю, тебе надо посмотреть.
Айзек подал Максу свой телефон. Сначала было несколько портретных фото.
— Она меня сфотографировала, ну и что?
— Дальше смотри.
Потом шли фотографии в одном полотенце, и Макс нахмурился — эти были уж слишком интимные.
— Я не понимаю, зачем она их поставила?
— Там ещё есть.
Увидев следующие фотки, о существовании которых он и не подозревал, Макс не сказал ничего. Он читал комментарии, которых с каждой секундой становилось больше. В основном, вопросы типа: «а он классно трахается?», и пожелания: «я бы тоже от такого самца не отказалась!». Просмотров было много. Парень поднял глаза на Айзека.
— Она всегда хотела работать фотожурналисткой. Возможно, эта реклама поможет ей сделать карьеру.
Равнодушный тон дался ему с трудом. Макса переполняла даже не злость на Аню, а разочарование: он ведь доверял ей, не ожидал, что она так с ним поступит. С какой стати он на что-то надеялся? Она ничего не была ему должна. Он обидел её, но это была личная, тайная обида. Она выставила его на показ всем, прекрасно зная, как он это ненавидит. Как всегда, так ему и надо, расслабился.
— Макс, — голос Айзека вывел парня из размышлений. — До Лизы твоей тоже эти фотки дойдут. Не думаю, что ей понравится.
— Между мной и Аней всё давно кончено, — Макс знал, что если Лиза задаст прямой вопрос: «Как давно ты трахался с Аней?», он скажет ей правду, и последствия были непредсказуемы.
***
Предсказание Айзека сбылось: в перерыве между лекциями, одна из девчонок, неприятно ухмыляясь, окликнула Лизу в коридоре.
— Эй, я твоего парня сегодня в Инстаграмме видела. Его подружка такие сочные фотки поставила — пальчики оближешь.
— Ты меня с кем-то перепутала!
— Нет, я его узнала, он тебя несколько раз у арки встречал, только видно его не на одну девчонку хватает.
— Прекрати нести чушь! У Макса никого, кроме меня, нет!