Эскортник (СИ)

Но было поздно — мама, растрёпанная и в одной ночной рубашке, появилась в дверях спальни.
— Не беспокойся, Соня, ложись. Эля сейчас уедет домой, — отец явно не знал, что делать.
— Прекрати, Володя, — от голоса жены Владимир Иванович ещё больше ссутулился и как-то уменьшился в размерах.
— Заходи, Эленька, положи Оленьку спать, а тебе я постелю на диване.
Внучка так часто оставалась у бабушки и дедушки, что у неё была своя комната. Когда Эля, подоткнув одеяло и убедившись, что дочка спит, вошла в гостиную, диван был уже разложен и застелен. Она легла, свернувшись калачиком под одеялом, а мама села рядом и, как в детстве, гладила её по голове и по спине.
— Мама, я ушла от него, — прошептала Эля, постепенно успокаиваясь, поддаваясь мерному ритму маминых движений, устало погружаясь в сон. — Ну и устроила я бардак.
— Ничего, доченька, всё образуется. А бардак ты устроила тогда, много лет назад…
***
На следующий день Эля подала заявление на развод. Наверно стоило сначала посоветоваться с адвокатом, но она не могла ждать. Оглядев синяки, оставленные мужем у неё на руках и на бёдрах, она на всякий случай сфотографировала их. Но обдумав ситуацию, пойти в полицию и обвинить его в изнасиловании всё же не решилась. Каково будет сыновьям знать такое про отца? Жить под таким грузом? Принять её сторону или Генину? Нет, она разведётся и уедет, этого будет достаточно.
Когда Эля позвонила, Лёшек ответил не сразу, и она почувствовала, что он отвлечён и слушает её вполуха.
— Если ты занят, я перезвоню позже, — может быть, всё это глупо, и она ему совсем не нужна?
— Погоди, Эля, я на телефоне с кучей народа, сейчас отключусь.
Он приглушённо сказал что-то, чего она не расслышала.
— Эль, случилось что?
— Всё в порядке, я объяснилась с Геннадием и ушла с
Олей к родителям.
— Так это же здорово! Эль, это же великолепно! Кольцо теперь носить будешь? Уже надела? Покажи? А я начал думать… Ты не представляешь, как это здорово!
— Да, я тоже рада, — Эле вдруг стало нехорошо. — Извини, мне надо многое успеть. Да и тебя ждут.
— Подожди, Эля, что не так? У тебя голос не радостный? Ты мне что-то не договариваешь? Элька!
— Всё хорошо, милый, я позвоню завтра.
Эля отключилась и закрыла глаза. Внезапно, в этот момент передышки, когда она заперла дверь своего кабинета, скинула туфли и, положив ноги на стол, расслабилась, события прошлой ночи нахлынули и затопили сознание. Она невольно вскрикнула, ощущая мужа на себе, в себе, унижающего её, подавляющего её волю. «Нет, я не могу распускать сопли. Впереди эпический разводный процесс, и Гена не пожалеет денег, не остановится перед любыми ухищрениями. Я ему больше не нужна, но он хочет разрушить меня, причинить мне боль, отнять у меня Олю. Я не отдам её!».
***
После совещания, Лёха заходил взад-вперёд по офису — что-то не понравилось ему в разговоре с Элей. Почему она не рада? Ведь скоро они будут вместе? Что там такое произошло? Она всегда молчит, чтобы не беспокоить окружающих. «У меня всё отлично» и улыбка на тридцать два зуба, скрывающая чёрт его знает, какие эмоции — это его Эля.
Лёхе вдруг захотелось увидеть её — теперь ведь можно, больше им не надо прятаться, она — свободная женщина! Это желание накатило внезапно и мгновенно выбило из головы всё остальное.
— Серёга, — он вошёл в кабинет директора и друга, а в прошлом сокурсника по Политеху. — Можно тебя на пять минут.
Сергей поднял покрасневшие глаза от бумаг на столе и откинулся на спинку кресла.
— В самый раз передохнуть. Как тебе последний разговор? Почти сошлись ведь?
— Скоро подпишем письмо о намерениях, потом они ребят своих к нам на дью-дилидженс пришлют. Я уже приказал, чтобы всё, что наши юристы решили им показывать, в одну комнату свалили. Пусть там и сидят, разбираются.
— Надеюсь, всё сложится. Ничего они там не найдут. Контракт подпишем — Роллс Ройс себе куплю.
— Ты знаешь, что фигурка на капоте — любовница какого-то лорда, любителя машин и женщин. Увековечил свою б*дь, короче.
 
— Кстати, о бабах. Ты со своими-то разобрался? — Сергей был счастливо женат на своей первой и любимой женщине. На похождения друга он обычно смотрел сквозь пальцы, но предстоящая сделка сделала его более нервным и подозрительным. — А то ещё вопросы неприятные у партнёров начнутся.
— В процессе. Развод скоро оформлю, а там и опять женюсь. Проблем никаких не будет. Я с тобой и зашёл об этом поговорить — мне надо уехать на пару дней, Элю повидать.
— Время сейчас самое неподходящее, — недовольно поморщился Сергей. — Ты мне здесь нужен. Перекантуйся уж, пока не подпишем, хоть с Танькой, хоть заплати.
— Дело не в этом. Чую, что-то с ней не то, хочу поехать, помочь. Я буду на связи в любое время, не бойся, всё, что надо, по телефону решим. Серёга, мне это позарез надо.
— Помочь, говоришь? А вдруг сделка сорвётся?
— Сказал, на связи буду, с чего бы это ей разладиться? Но мне важнее съездить.
— Кто мне дружбана подменил? Чтобы тебе женщина важнее денег была?
— Если бы твоей Софке что-то надо было, ты бы всё бросил к чертям и смылся!
— Так это ж Софка! Ладно, даю тебе, гусар, три дня на улаживание твоих сердечных дел. И чтобы телефон не выключал.
— Ты настоящий братан!
Не успел Лёха выйти из банка, как Танька уже звонила Нинке:
— Нина Сергеевна, всё вы мне правильно говорили! Какая же я дура, — Танька захныкала, отирая слёзы. — Полгода Алексей Николаевич мне голову морочил: кисонька, рыбонька, сокровище ты моё! Я-то думала, он женится!
— Ну да, ещё чего! Ты только сейчас сообразила, что Лёхе от тебя надо?
— Он с Машкой-дурочкой разводится, я и надеялась…
— Я тебе сказала, он стерве своей бывшей предложение сделал. Так что происходит?
— Он к ней летит! Что же это такое?
— Прямо сейчас?
— Только что в аэропорт уехал.
— Спасибо, Танечка. Ты мне передавай, как и что, мы ему устроим сладкую жизнь!
— Мне, Нина Сергеевна, так отомстить ему хочется!
— Не бойся, Лёха сам не поймёт с какой стороны его стукнуло!
Владимир Иванович открыл дверь, и его глаза сузились:
— Юрьев! Припёрся, значит! И тут до Эли добрался, кола осинового на тебя нет!
— Здравствуйте, вижу, вы меня узнали, а ведь столько лет прошло.
  
Глава 10
 
Собственник
 
"Бывают разного рода удары: удар по позвоночнику, по нервам, по совести, но самый сильный и болезненный — удар по чувству собственного достоинства!"
— Вы меня впустите или внизу подождать? — продолжал Лёха.
— Заходи, а то позориться ещё из-за тебя перед соседями!
Лёха хотел ответить, что стесняться тут нечего — костюм с Сэвил-роу, от портного, который для принца Уэльского шьёт; ботинки — Алден, лучшей кожи — кордован; тачку он взял тоже не плохую — тёмно-синий Ягуар-конвертибл — как подъехал, все жильцы из окон повысовывались. Но он решил промолчать и прошёл за Владимиром Ивановичем на кухню. Тот не предложил ему ни чаю, ни выпить. Некоторое время двое мужчин сидели и настороженно смотрели друг на друга.
— Зачем ты приехал? Полюбоваться на своё рукоделие? Ладно твою, так ты чужую семью разрушил! Ты хоть об Эле-то подумал, об её детях? Или как всегда, только бы трахнуться, а дальше — хоть трава не расти? — не выдержал пожилой.
— При чём тут потрахаться? — в Лёхе поднялась злость. — Я люблю Элю, жениться на ней хочу.
— Номер пять? Моя дочь станет твоей пятой женой?
Слова хлестнули Лёху, будто Элин отец ударил его по лицу.
— Знай, что я — против, — продолжал Владимир Иванович. — Ни к чему хорошему это не приведёт, ты только снова боль ей причинишь. Ты не умеешь что-то строить. Порхаешь, как та стрекоза, от бабы к бабе. Уходи, пока Эля ещё может восстановить свою жизнь. У неё есть законный муж, ты — третий лишний.
Лёхе давно не приходилось чувствовать себя сопливым мальчишкой, которого отчитывает суровый отец его девушки. В конце концов, у него самого сыну жениться впору. Перед ним подчинённые дрожат, его клиенты уважают. Лёха приподнялся и, опершись на стол, так что его лицо было очень близко от лица Владимира Ивановича, решительно отчеканил: